Сам же Борланд пока что считал себя туристом. Хотя его товарищи прислушивались к любому высказанному им мнению, он все равно был единственным, кто ни от кого не бежал. Он просто оставался в Зоне, потому что не видел причин отсюда уходить. В Зоне не существовало мотивации, чтобы покидать ее. Даже редкие схватки с бандитами не могли навести его на эту мысль. Он и раньше-то не испытывал особых проблем в схватках, кроме, разве что, ножевой раны плеча, а уж теперь-то, после мастер-класса Технаря и получения клички…
– Там никого нет, – сказал он. – Пошли.
– Стой, – шепнул Технарь. – Там может быть засада. Лучше обойти.
– Какая засада? – произнес Борланд. – На кого?
Технарь не ответил, и Борланд пополз вперед, стараясь обойти грузовик с правого борта. Он не высовывал голову, чтобы его не могли накрыть автоматным огнем из кузова. Пусть он не верил, что внутри кто-то есть, но беспечность ничем не может быть оправдана.
У грузовика не было задней стенки. Вместо этого сверху спадал самопальный брезентовый навес, выглядевший так, словно он был частью чего-то большего, вроде палатки на двадцать человек. Борланд медленно вытащил нож, отодвинул край брезента в сторону…
На него прыгнул человек в военной форме и с искаженным лицом. Уже потом Борланд, приходя в себя в убежище, тысячу раз обдумал, была ли то гримаса ярости или же страха, служил ли человек добровольно или по призыву, сунулся ли в Зону для побега или убийства сталкеров ради развлечения… Ответы все равно так и не пришли, а тогда, в момент рокового прыжка, не было времени и для вопросов. Он заслонился ножом, даже не подумав отойти в сторону, хотя время на это движение у него точно было.
Военный сбил Борланда с ног, навалившись сверху и издавая мокрые хрипы. Борланд столкнул его в себя, испуганно перекатился в сторону, поднялся на ноги. Нож остался в его руке, окровавленный по самую рукоятку. Красные капли стекали с его лезвия Борланду на пальцы.
Технарь мигом оказался рядом, нацелившись сначала в кузов грузовика, затем в лежащего военного. Наклонившись, он перевернул его на спину и пощупал пульс.
– Мертв, – сказал он. – Он был здесь один.
Борланд не отвечал. Он вытер нож о валявшуюся в луже тряпку – вероятно, выпавшую с грузовика. Сунул его обратно в чехол на поясе.
– Ты в порядке? – спросил Технарь.
– Да, – ответил Борланд. – А что? Что-то не так?
– Ты убил человека. – Технарь пристально смотрел Борланду в глаза.
– Я не хотел этого. Самооборона.
– Да, я видел. Но все равно.
– Что все равно?
– Это же твой первый труп?
Борланд посмотрел на мертвое тело. Так необычно слышать эти слова. Первый труп. Можно подумать, он планировал и последующие. И все же слова Технаря перевернули его впечатления о Зоне на триста шестьдесят градусов, вернув на место в том же виде, но… немного измененными. Что-то неуловимое поселилось в его душе.
Первый труп. Не последний.
– Ты думаешь, мне это понравилось? – спросил он.
– Нет, не думаю. Просто ты слишком спокоен.
– Может, реакция еще наступит, погоди.
– Не наступит, – обеспокоенно сказал Технарь. – Мне знакомо состояние тех, кто убил впервые. Некоторые истерят, кто-то заторможен. Даже опытные убийцы, получающие удовольствие от этого дела, в свой первый раз чувствовали что-то плохое. Но не ты.
– И что это значит? – спросил Борланд. – Я чувствую только раздражение от глупых вопросов. И от того, что не знаю, почему он на меня напал.
Технарь всмотрелся в лицо мертвеца.
– Ты попал сразу в сердце. Он умер мгновенно.
– Я не целился.
– Но попал.
– Повторяю, я не целился ему в сердце. Я защищал свое. Потому и поставил руки на уровне груди.
– Слишком спокоен, – пробормотал Технарь. – Странно…
Он забрался в грузовик, чтобы осмотреть содержимое. Борланд остался снаружи. Но и оттуда ему все было видно.
– Снаряжение, – сказал Технарь, осматривая ящики. – И очень много. Оружие, комбезы, еда, вода, топливо, генераторы… даже стеллажи. Они ехали устраивать гарнизон прямо в Зоне. Плохая затея.
Борланд посмотрел на лоскуты брезента, свисавшие с верхней рамы задней части. Он понял, откуда эти следы. Грузовик был частью большого палаточного комплекса. Но кто-то решил рвануть оттуда прямо так, не отсоединяясь, и вырвал кусок палатки с мясом. Вероятно, кому-то в Коалиции приглянулась идея похитить грузовик с ценным снаряжением, продать все это в Зоне и скрыться за ее пределами. Но не осилили. Технарь в этом плане был более скромен и изящен – покидая стену в последний раз, не взял с собой ничего, кроме небольшого рюкзака и снайперской винтовки.
– Значит, мы можем взять эти штуки себе? – спросил Борланд.
– Да, можем. Материал уже считается пропавшим и давно списан.
– А мы не станем от этого мародерами?
Технарь выпрыгнул из грузовика, разбрызгивая грязь сапогами.
– Ты спокойно относишься к убийству напавшего на тебя человека, но сомневаешься в том, стоит ли брать его вещи, – произнес он. – А ты далеко пойдешь. Нет, ты не мародер. Ты его полная противоположность. Чувство прекрасного у тебя весьма своеобразное.
Борланд ничего не ответил.
– Мы перетащим эти штуки в схрон и оборудуем себе полноценное жилье, – сказал Технарь. – И еще…
Он убрал автомат за спину и умиротворяюще улыбнулся.
– Я научу тебя драться, – сказал он. – Может, тебе удастся избежать ненужных жертв. Или тех, кого ты таковыми считаешь.
10
Московская Зона, третий день
18 марта 2014 г.
19:00
– Так, я понял, – сказал Борланд, становясь спиной к окну. – Тебе нужен жетон, чтобы выбраться из Москвы, сменить имя и навсегда исчезнуть. Тут все ясно. Вот чего я не понял, так это почему ты думаешь, что я тебе его отдам.
– Потому что я вежливо тебя прошу, – сказал Уотсон.
– Принято. Давай на минутку отложим этот спор. Своим желанием добыть жетон ты официально утверждаешь, что программа «Контроль» работает?
– Как ни странно, да, – ответил Уотсон. – Это сто процентов. Ни один из представителей высшего руководства не отменит самый надежный способ эвакуации. Напротив, его будут развивать. Из Москвы очень много народу ломанется, из самых верхов. За гарантии безопасности люди заплатят предорого. «Тектон» намерен на этом неплохо подняться, так что…
– Хорошо. – Борланд почесал нос. – С этим мы тоже разобрались. Да, у меня были пять жетонов. Но почему ты думаешь, что они все еще со мной?
– Не с тобой. Тебя осмотрели, когда привезли. Ты их где-то спрятал.
– А ты не думал, что я их мог просто раздать?
– Кому бы ты отдал такую ценность?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
