Тил усмехается и говорит насмешливым тоном:
— Должно быть, поэтому тебя называют Смертью.
Губы Коула приподнимаются в ухмылке.
— Что это было, ma belle — красавица? — Ронан невесело усмехается.
— Она зовет тебя Смертью. — Коул все еще опирается на свою руку, переводя взгляд с Тил на Ронана. — Может, тебе стоит это доказать.
— Да, докажи это, — впервые за сегодняшний вечер говорит Эйден, наконец-то отрывая голову от уха Эльзы.
— Мы можем придумать способы. — Коул предлагает.
— Или мы можем их сделать. — Эйден поднимает бровь.
— У меня может быть предложение.
— Или два.
— Мы можем начать прямо сейчас.
— Да, давайте сделаем эту ночь немного веселее. — ухмылка на лице Эйдена сияет чистым садизмом.
Коул, однако, остается невозмутимым. Даже не тронутым.
Самое поразительное, что во время этого разговора Эйден и Коул ни разу не посмотрели друг на друга и не обменялись взглядами. Они замышляли погром без какого-либо предварительного плана.
Поговорим о командной игре. Или, может, между этими двумя есть нечто большее.
— Я согласен. — голос Ксана доносится из-за моей спины с озорством.
— Что ты делаешь? — шепчу я.
— Заставляю Ронана заплатить, бросив его перед этими двумя. — он целует меня в мочку уха. — Смотри и учись, Грин.
Ронан показывает Ксандеру средний палец, который копирует его с огромной ухмылкой, будто он ждал этого всю свою жизнь.
— Быть Смертью это круто. — Нокс обнимает Ронана за плечо, мгновенно забывая об их разногласиях на уровне команды. — Все боятся тебя на поле.
— Спасибо тебе, Ван Дорен! — Ронан сжимает его в объятиях. — Я повышаю тебя до моего самого близкого друга и увольняю всех этих ублюдков.
— Я никогда не соглашался на это, — говорит Коул.
— Хочешь сказать, что был моим другом? — Эйден почесывает подбородок. — Я этого не помню.
Коул щелкает пальцами, будто вспоминает что-то важное.
— Но мы помним, что ты сделал на прошлой неделе, когда...
— Не заставляй меня умирать от твоих рук, капитан. — Ронан улыбается, но его обычная игривость и теплота исчезли.
— Хорошо. — Коул вздыхает. — Тогда давайте сыграем в игру.
— Я люблю игры, — поощряет Эйден.
— Я тоже, — вмешивается Ксандер, но его палец продолжает ласкать мою кожу под одеждой в чувственном ритме.
— Bah, merde — Дерьмо. — Ронан плюхается на диван напротив всех остальных и по диагонали от нас. — В какую игру?
— В что-нибудь простое, например... — Коул переводит взгляд на Тил, которая по-прежнему сосредоточена на своем телефоне. — В правду или действие.
— Давайте сделаем это более интересным, и оставим только действия, — предлагает Эйден.
Эльза закатывает глаза.
— Почему я не удивлена, что именно ты этого хочешь?
— Потому что я собираюсь победить и заставить тебя сделать это, милая.
— В твоих мечтах, Эйден.
— Мы на это посмотрим. — он смотрит на нее слишком долго.
Как будто он забывает, что все остальные здесь, так же, как и я, когда сосредотачиваюсь на тепле Ксана за моей спиной и его пальце, вырывающем крошечные всплески удовольствия внутри меня.
— Итак, на чем мы остановились? — Эйден обращается ко всем остальным. — Верно, действия. Давайте сделаем это.
— Тил любит действия. — Нокс потирает руки.
— Она любит, да? — Ронан искренне улыбается впервые с тех пор, как на него начали нападать.
— Ох. — глаза Коула загораются. — Это сюрприз.
Ложь. Он знал это с самого начала и теперь притворяется, что не планировал этого с Эйденом.
И Ксан помог.
— Да. Действия ее любимые. — Нокс падает рядом с ней. — Не так ли, Ти?
— Заткнись, Нокс, — шипит она на него, не отрывая взгляда от своего устройства.
— Почему? Чем больше, тем веселее, сестренка.
— Не интересно. — Тил рискует бросить взгляд на Эльзу, но Эйден уже вернулся к шепоту ей на ухо, так что с таким же успехом ее здесь могло и не быть.
— Давай же. Конечно, ты можешь попробовать? — спрашивает Коул убедительным, мягким тоном, который, я уверена, напоминает тон дьявола, заманивающий людей в грех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Боишься проиграть, ma belle — красавица? — Ронан подмигивает.
— Никогда.
Она слишком долго встречается с ним взглядом, затем вновь сосредотачивается на телефоне.
— Оставьте ее, — говорю я.
Я не буду просто сидеть, когда они загонят ее в угол.
Тил секунду смотрит на меня, молча выражая свою благодарность, и я киваю ей.
— Держись подальше от этого, Грин, — шепчет Ксандер мне на ухо, вызывая мурашки на моей коже.
Я свирепо гляжу на него.
— Нет, я не стану... — мои слова застревают у меня в горле, когда его другая рука змеится у меня между ног.
Даже несмотря на то, что я в джинсах, все, что ему нужно сделать, это коснуться моего бугорка, и я издам стон.
Дерьмо.
— Сейчас, — бормочет Ксан. — Как насчет того, чтобы побыть наедине?
— Ты несправедлив. — я сжимаю бедра вместе, чтобы никто не увидел.
Это только увеличивает давление и ускоряет дыхание.
— Знаешь, что несправедливо, Грин? — он говорит мне на ухо, заставляя дрожать. — Хотеть тебя и не быть в состоянии ничего с этим поделать. Я закончил с этой фазой. — он притягивает меня еще сильнее к себе, и выпуклость его члена упирается в поясницу.
Я прикусываю уголок губы, чтобы не застонать вслух. Не думаю, что смогу сдерживать свою реакцию.
Все остальные заняты Ронаном, и я их не слышу, но любой может посмотреть в нашу сторону и заметить руку Ксана у меня между ног.
Как Коул.
Я умру от стыда, если он снова поймает нас.
— Хорошо. — я резко встаю, прерывая разговор.
Нокс и Ронан вопросительно смотрят на меня, но Эйден и Коул обмениваются хитрыми взглядами.
Пожалуйста, не говорите мне, что это написано у меня на лице.
— Мы уходим. — Ксандер обнимает меня за поясницу, на его лице победоносная улыбка. — Ким хочет пораньше лечь спать.
— Уложи ее поудобнее, — говорит Коул.
Губы Эйдена подергиваются в ухмылке.
— В конце концов, ты только что выиграл свое дело в суде по правам человека.
— Пошел ты, Кинг. — Ксандер бросает ему.
— Подожди. — Эльза встает с колен Эйдена, хотя он не хочет ее отпускать. Она подходит ко мне через несколько шагов. — Я думала, что мы проведем время вместе сегодня. Думала мы посмотрим с тобой К-драмы?
— Это первый раз, когда ты не назвала их мыльными операми. — я ухмыляюсь.
— Знаешь, как говорят, это требует практики. — она делает паузу. — Ну что? Мы устроим девичник?
— Я голосую против, — говорит Эйден.
— Я тоже. — Ксандер прижимает меня к себе. — Позже.
Мы с Эльзой обмениваемся извиняющимся взглядом, прежде чем Ксандер практически уводит меня за собой из дома Эйдена.
Как только мы выходим на улицу, он снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи, удовлетворенно кивая, когда она поглощает меня.
— Теперь тебе не будет холодно. — я ударяю его по плечу. — Ой. Для чего это было, Грин?
— Что все это значит? Это должна была быть ночь с друзьями.
— Друзей переоценивают.
— Теперь ты ведешь себя цинично.
Он обнимает меня за талию и прижимается своим лбом к моему.
— Я просто хочу побыть с тобой, Грин. Только не с ними. Я ненавижу все, что отвлекает меня от тебя.
Черт.
Как я могу злиться после того, как он говорит такие вещи? Кроме того, это был всего лишь предлог. Огромная часть меня тоже хочет провести с ним время наедине.
Он ухмыляется.
— Ты только что простила меня, не так ли?
— Не будь таким самодовольным.
— Только, если я смогу наполнить тебя. — он касается своим носом моего. — Я же говорил, что меня нетрудно удовлетворить.
— Ты такой настойчивый и раздражающий по этому поводу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Раздражающий, да. Почему это новость? Ты всегда называла меня раздражающим, когда мы были детьми. Но, — он поднимает палец, — Ты всегда возвращалась ко мне.
