Вечер был морозным и ясным, холодные звезды висели, как маленькие льдинки на темном небе. Лошади в нетерпении грызли удила и стучали копытами, дожидаясь своих седоков в переулке перед домом Лордов. Колокольчики под дугой мелодично позванивали при каждом их движении. Двое других саней должны были присоединиться к ним дальше на холме, и к началу вечера в компании будет около сорока человек.
На Лоре было самое простое из ее новых платьев, они с Уэйдом были закутаны в пальто, шерстяные шарфы закрывали головы и уши, на руках были толстые шерстяные варежки. Все сиденья из больших саней были убраны, кроме места возницы, сами сани были доверху наполнены свежей чистой соломой. Когда Лора с Уэйдом подошли к дому Лордов, они увидели, что Адам и несколько других мужчин носят в сани горячие кирпичи, завернутые в куски одеяла. Дамы оставались в уютном тепле дома, пока все не будет готово, но Адам со смехом преградил путь Лоре, собиравшейся подняться по ступенькам.
— Привет, Лора. Привет, Уэйд. Дамам пора выходить и садиться в сани. Кто-то должен поддержать тепло этих кирпичей.
Адам был в полосатой вязаной шапочке, вероятно, принадлежавшей Эдди, вокруг шеи был дважды обмотан красный шарф из шотландки. Нос у него порозовел от мороза, а глаза ярко блестели. Лоре подумалось, что он стал похож на мальчика, которого вдруг отпустили из школы, и он сейчас примется за озорство и шалости. В нем было что-то одновременно раздражающее и притягательное.
Дамы, закутанные до ушей, поспешно выбегали из дома, щебеча и смеясь, и даже мужчины в мундирах выглядели в этот вечер раскрепощенными и веселыми. Дамам по очереди помогали залезть в сани, и они устроились в соломе, как птицы в гнездах.
Прежде чем усесться, Лора постояла, глядя на дорожку и наблюдая за открытой дверью, из которой ярко струился свет вслед сбегающим по ступенькам гостям. Она искала два определенных лица, но не видела их. Серина поймала ищущий взгляд Лоры.
— Все в порядке, — прошептала она. — Мы подберем их на пристани у парома. Мистеру Норвуду пришлось ехать в город, и Морган отправилась его встречать. Я не понимаю, почему вам так необходимо примирить Уэйда и Морган, но я сделала то, что вы просили. Она и мистер Норвуд присоединятся к нам.
Лора устроилась в соломе, подтащила горячий кирпич к ногам, и через несколько минут все были готовы. Неизвестно, как это получилось, но Лора заметила, что женатые пары разъединились на время поездки. Уэйд находился в конце саней рядом с Эстер Уайли, а Адам Хьюм сумел занять место рядом с Лорой. Ее не совсем устраивало его общество, но она вежливо улыбнулась ему.
— Хорошо, — прошептал он под шум, производимый остальными. — Я рад видеть, что вы улыбаетесь. В последнее время вы слишком много тревожились.
Ей нечего было ответить. Ее тревоги — не его дело, и она сомневалась, чтобы он понял их. Время от времени она чувствовала на себе его насмешливый взгляд, но о чем он думает, она не могла бы с уверенностью сказать.
Возница щелкнул кнутом, и четверка лошадей тронулась с места. Беспорядочный звон колокольчиков сменился музыкальным ритмом в такт конскому бегу. Под полозьями скрипел и хрустел снег, холодный ветер хлестал лица. Лоре было уютно и удобно под шкурой буйвола с горячим кирпичом под ногами, и она отдалась радости этих новых впечатлений, мало обращая внимания на молчавшего рядом мужчину.
Они останавливались и снова пускались в путь, по мере того, как к ним присоединялись другие сани, и из укрытия на пристани парома Морган и Мюррей поспешили занять свои места в санях Лордов. При приближении Морган Лора невольно сосредоточила свое внимание на лице Уэйда. Ей даже пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть выражение его лица, и она почувствовала, как Адам подался назад, чтобы не заслонять ей вид. Она снова увидела, как Уэйд покраснел, как он быстро повернулся и заговорил с Эстер, как будто вовсе не замечая Морган.
Непрошенно вспомнились слова Серины о том, что Уэйд боится Морган. Почему? Возможно, он не доверяет себе в отношении Морган? Но этому Лора не хотела верить. Уэйд по-настоящему любил Вирджинию. В этом не было никакого сомнения.
Морган, как и можно было ожидать, оделась не так просто, как остальные женщины. На ней был длинный меховой плащ и муфта с приколотыми к ней искусственными фиалками. Вязаный крючком шарф смотрелся на ее голове более изящно, чем неуклюжие шапки и кашне на других женщинах, глаза ее сияли каким-то внутренним возбуждением. Войдя в сани, она бросила на Уэйда безразличный взгляд и приветствовала его так же непринужденно, как и остальных. Устраиваясь в соломе рядом с Адамом, она вопросительно взглянула на Лору.
Мюррей Норвуд был в городе по делу и не сделал никаких уступок в форме одежды, к которой совершенно не подходил цилиндр, и Эстер принялась подшучивать над ним.
— Какая отличная мишень для снежков! — воскликнула она. — Вы неминуемо навлечете на нас атаку!
Норвуд прохладно улыбнулся ей и натянул до подбородка шкуру буйвола, но шляпу не снял. В гостиной он смотрелся гораздо лучше, чем в санях, наполненных соломой. Вероятно, он вообще оказался здесь только благодаря чарам Морган.
Сейчас санный ряд тянулся по Ричмонд-Терпайк, взбираясь по холму к Серебряному озеру. Снова пошел легкий снежок, звезды скрылись за облаками. Кто-то начал веселую песенку, и вскоре все они пели. Конечно, «Колокольчики-бубенчики» и другие санные песенки. Потом красивую, но скорбную «Лорену», ставшую одинаково популярной среди солдат и Севера и Юга. Были также и неизбежные военные мелодии «Сегодня привал» и волнующие слова, которые Джулия Уорд Хау положила на музыку песни Джона Брауна, «Боевой гимн Республики».
Вероятно, эта последняя и положила начало разговору о войне. Лора хотела ненадолго стать такой же, как и другие женщины, и забыть все, кроме этой прекрасной ночи и чарующих холмов и долин Стейтен-Айленда, расстилавшихся вокруг саней. Сейчас со всех сторон стояли леса с редкими признаками жилья. Вереница маленьких озер сияла звездным светом, вдали виднелся темный силуэт мельницы. Но этот разговор вернул ее в печальную реальность.
Это был мрачный, унылый разговор. Наступление Гранта отразили при Виксбурге, и потерпевшая поражение армия бездействовала.
— Скоро должен начаться призыв, — говорил капитан в голубой форме. — Мы отчаянно нуждаемся в людях. После потерь при Фредериксберге мы должны объявить призыв или набирать добровольцев. Но количество добровольцев опасно мало.
В отличие от других дам, которые предпочитают молчать, когда мужчины обсуждают подобные вопросы, Морган, как обычно, не задумываясь, высказала свое мнение:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
