В десять утра, поставив ногу на первую ступень лестницы в свой кабинет, Мори слышит телефонный звонок. Он знает, что это звонит его телефон, потому что у него такой примечательный звук – чуть громче остальных телефонов в доме, чуть резче. Мори не спешит: если спешить, он обычно прекращает звонить ровно в тот момент, как берешь трубку, – но неспешно, не убыстряя шага, поднимается по лестнице. Мягко открывает дверь, вешает плащ. Затем поворачивается к столу и берет трубку с рычага на середине гудка.
– Доброе утро, Мори-сан, – говорит Кимико Ито. – Вы не опоздали на работу сегодня?
– Я был занят всю ночь, – говорит Мори, стараясь скрыть раздражение. – Моего друга чуть не убили.
– Какая жалость, – говорит Кимико Ито. – Надеюсь, вы не пострадали.
– Убить хотели меня, – говорит Мори откровенно.
– Правда? Какая у вас захватывающая жизнь, Мори-сан! Как бы то ни было, мы договорились, что вы сейчас работаете только по моему делу. Надеюсь, вы как следует сосредоточены на работе.
Мори хмыкает в знак признательности, напоминая себе о бонусе. Частный детектив – это сфера услуг, значит, клиент – бог. Как успешный предприниматель другой части сферы услуг, Кимико Ито знает расклад. Такие же бонусы, наверное, она платит своим подчиненным, и сама их получала в юности. Она понимает, что подходящее вознаграждение может помочь «как следует сосредоточиться» в сложных обстоятельствах, например, когда раздвигаешь ноги перед каким-нибудь иссохшим политиком со слабым сердцем и простатой, похожей на сацуму.[42]
Вот зачем Кимико Ито звонит: получить последнюю информацию по делу Миуры. Мори говорит, что предположение об убийстве подгверждается, у него есть вполне ясные представления об обстоятельствах, и он уже поговорил с подозреваемым.
Кимико Ито явно впечатлена:
– То есть, вы уже знаете, кто убийца?
– Я сказал, «с подозреваемым», – отвечает Мори. – Пока нет реальных доказательств, и мотивы не отработаны.
– Ах, мотивы! То есть, вы думаете, что жена ни при чем?
– Вероятно, нет. По моему мнению, дело связано с политическим скандалом.
– С политическим скандалом? – Кимико Ито произносит это так, будто никогда прежде не сталкивалась с подобным словосочетанием.
– Да, с отцом жены. Миура-сан никогда ничего о нем не рассказывал?
– О Торияме-сэнсэе? Нет, не думаю.
– А о фармацевтической компании «Наканиси»? Никогда такую не упоминал?
Кимико Ито заливается смехом:
– Вы не понимаете, Мори-сан. Он никогда не обсуждал серьезных вопросов с такой слабоумной бедняжкой, как я.
Мори сардонически ухмыляется. Кимико Ито вышла ниоткуда. Теперь она живет в роскошной квартире в самом дорогом районе города, летает по свету первым классом, играет в гольф на Гаваях. Вот насколько она слабоумная.
– Ладно, – говорит Мори. – В любом случае, подозреваемый – ключ ко всему делу. Велика вероятность того, что он признается.
– Правда? Что заставляет вас так думать?
– Инстинкт, – говорит Мори.
Он не объясняет, что инстинкт основан на пятнадцати годах дружбы.
– Отличная работа, – говорит Кимико Ито. – Кстати, я сегодня в Мадриде. Здесь есть музей, называется «Эль Прадо». Вы слышали о нем, Мори-сан?
– Да, слышал. Там самая большая в мире коллекция Гойи.
Мори думает о том, с кем же она путешествует. Может, она шагает в ногу со временем, и ее спутник – глава консорциума, связанного с цифровым телевидением или биотехнологиями. Более вероятно – другой чиновник из числа элиты или восходящая политическая звезда. Этот род богатства менее очевиден, но более стабилен.
– Гойя? – переспрашивает Кимико Ито высоким голоском. – Это тот, что отрезал себе ухо?
– Нет, то был Ван Гог.
– И что Гойя рисовал, растения или людей?
– Большей частью – людей.
– Вы все знаете, Мори-сан. Вы такой умный. Кимико Ито кладет трубку. У Мори есть сильное подозрение, что она знает о живописи больше, чем он сам когда-либо узнает.
Он делает себе чашку кофе, садится и лицом к лицу встречает дилемму, которой все это время избегал. Что делать с Танигути?
В профессиональном смысле ответ ясен. Кимико Ито – слишком ценный клиент, чтобы ею разбрасываться. Мори должен приложить максимум усилий к раскрытию этого дела, а потом передать его в руки полиции. Прямой результат: сенсационный процесс об убийстве, растиражированный во всех скандальных журналах, куда сам Танигути писал статьи. Непрямой результат: позор, нищета, окончательное безумие.
В личном смысле ответ опять-таки ясен. Мори должен встретиться с Танигути, рассказать ему все, что знает, затем добиться от него согласия принять медицинскую помощь. Прямой результат: шанс вновь вернуть к жизни старого друга. Непрямой результат: никакого бонуса, никакого возврата кредитов.
Есть и другие сложности. Что там с людьми из Информационного бюро? Независимо от действий Мори они могут в конце концов добраться до Танигути. И примет ли Танигути его предложение? А если примет, можно ли ему верить? В конце концов, убиты уже, по крайней мере, двое.
Мори откидывается на стуле, закладывает руки за голову, уставившись в пятна на потолке. На столе перед ним остывает нетронутая чашка кофе.
Вдруг мысли Мори прерываются. Шум за дверью, скрежет металла о металл. Кто-то пытается подобрать ключ к замку. Мори крадется к двери, по шее скользят мурашки; в голове звенит эхо вчерашнего выстрела. С другой стороны, слышит он, звякают ключи, судя по звуку – большая связка. Очередной ключ просовывается в скважину, на этот раз подходит и поворачивается. Мори пережидает полдюжины ударов сердца, затем с размаху распахивает дверь и бросается на того, кто стоит снаружи.
– Эй! Что ты делаешь, детектив-сан?
Ангел выворачивается из его хватки, в глазах шок. Мори отдергивает руку от ее шеи, делает шаг назад.
– Что я делаю? – взрывается он. – А зачем ты ко мне вламываешься?
Ангел звякает тяжелой связкой ключей у него перед носом.
– Это я у своего друга позаимствовала, – говорит она. – Хотела сделать тебе сюрприз.
Мори прислоняется к стене, выдыхая с облегчением.
– Тебе это определенно удалось, – говорит он. Ангел показывает на пол. Там – длинная узкая коробка.
– Вот мой сюрприз, – говорит она. – Прощальный подарок. В субботу я уезжаю обратно в родной город.
Она поднимает коробку, отдает ему. Оберточная бумага – из универмага «Мицукава», одного из самых дорогих мест во всей Японии.
Ангел слегка кланяется:
– Спасибо тебе за то, что ты сделал, и за то, чего не сделал.
– Не сделал? Что это значит?
– Ты не похож на других мужчин. Ты по-другому смотришь на женщину.
– Может, не настолько по-другому, как ты думаешь.
Ангел треплет его по плечу:
– Все мужчины немножко свиньи. Мой отец тоже был таким.
Они заходят, садятся на диван. Мори извиняется за то, что так резко выскочил, объясняет про инцидент с Уно. Ангел, похоже, обеспокоена.
– У тебя где-то есть большие враги?
– Никаких новых врагов, – говорит Мори. – Вот потому и странно.
Ангел задумчиво кивает:
– В этом городе много сумасшедших. Будь осторожен, детектив-сан.
– Ты тоже.
– Пара дней, и все. – Ее лицо проясняется. – Эй, дай я тебе кое-что покажу.
Она достает из сумки кошелек, а из него снимок. Юная девушка, смуглое лицо улыбается в камеру. Мори приглядывается, узнает прямые брови, большие глаза. Даже девочкой Ангел была красива неистовой, дикой красотой – ничего «хорошенького».
– С тех пор ты немножко выросла, – говорит он. Белозубая улыбка.
– Ты думаешь, это я, – говорит Ангел весело.
– Не ты? А кто же тогда?
– Моя дочь Мария. На следующей неделе ей двенадцать.
Челюсть Мори отвисает. Несколько секунд он не знает, что и сказать. На ум приходит ряд вопросов. Кто отец, была ли она когда-нибудь замужем – и сколько ей лет вообще? Он подавляет желание спрашивать, отдает фото.
– Она станет сильной женщиной, – говорит он. – Как ее мать.
Ангел мотает головой:
– Не как мать. Гораздо сильнее.
Ей пора идти, оба это знают. Поцелуй в щеку – волосы покалывают электричеством, – потом большие улыбки, большое спасибо. Ангел сбегает по лестнице бесшумно, как кошка. Машины замедляют движение, чтобы дать ей перейти улицу. К тротуару припаркован красный «БМВ». Прежде чем открыть дверцу, Ангел поворачивается, машет рукой и что-то кричит, звук теряется в городском шуме. Мори долго и медленно машет ей в ответ. Ангел забирается в «БМВ». Мори смотрит, как он встраивается в поток машин, единственное цветное пятно в туманном, монохромном утре.
Он возвращается к себе и берет в руки коробку.
Ангел не знает, что Мори подумает о ее подарке. Это, вероятно, не такая вещь, которую он стал бы покупать себе сам. Но все равно. Хороший подарок – такая вещь, про которую и сам не знаешь, что она тебе нужна.
