— Тогда она идеальная женщина для твоего сына.
Дедушка ехидно хихикает.
— По крайней мере, она не поставит его в неловкое положение и всегда будет зависеть от каждого его слова. Корнеллу это необходимо. С Дит ему было неловко на публике, потому что люди сразу же тянулись к ней, к её интеллекту, к её свету, который неизбежно затмевал его. С миссис де Морней, или Лулу, как она предпочитает себя называть, подобного эффекта солнечного затмения никогда не будет. Но ты не ответил на мой вопрос.
— Что за вопрос? — спрашиваю я, будто пропустил его мимо ушей.
— В чём дело? Почему ты такой невротик? Я надеялся, что после отдыха от работы ты будешь выглядеть более расслабленным, а не напряжённым, как чёртова резинка.
Как всегда, когда дедушка использует выражения, менее изящные, чем обычно, это означает, что он серьёзен, у него появились чёткие идеи, и он твёрдо намерен загнать меня в угол.
— Это ты хотел, чтобы я ввязался в дерьмовые проекты, — отвечаю я, в свою очередь не склонный к дипломатии. Не после двадцати сигарет за четыре часа. Не после ужина, во время которого я ел очень мало или совсем ничего, и вынужден был слушать высокопарный смех новой партнёрши моего отца.
— Думал, ты на самом деле заинтересовался тем делом и теперь следишь за ним с удовольствием. Я знаю, что скоро будет назначено предварительное слушание. Я разговаривал с Мелиндой.
— Ты всегда на шаг впереди, дедушка. Ты мог бы разобраться со всем этим делом, сидя за своим столом, но вместо этого решил поиздеваться надо мной.
— Я сделал тебе подарок, мой мальчик, просто ты ещё не знаешь об этом. Мелинда сказала, что Джейн Фэйри может отлично выступить перед присяжными, что она очень чувствительная и умная девушка. Она сделала то, что сделала в прошлом, в целях самозащиты, хотя присяжные из арканзасских фанатиков всё равно её осудили. И очевидно, ты принял её историю близко к сердцу. Но я уже знал об этом. От Дит я знаю, что ты устроил Джейн на работу к ней в галерею.
— Проклятье, дедушка, а есть что-то, чего ты не знаешь? — бурчу я, откровенно разозлившись.
— Не новость, мы с твоей мамой часто встречаемся за обедом. И неизбежно разговор заходит о тебе. По её словам, мисс Фейри настоящая жемчужина. Она игнорирует историю девушки, и я, конечно, не рассказывал ей. Тяжёлая история, одна из самых жестоких, с которыми мне пришлось столкнуться за всё время работы в этом бизнесе, полном зверских историй. Я думаю, что Дит взяла Джейн под своё крыло. Как, по-твоему, пройдёт слушание? Есть шанс победить эту свинью Джеймса Андерсона?
— Не знаю. Зависит от того, какую чушь они придумают в своё оправдание.
Некоторое время мы молчим, пока дедушка не бросает на меня ласково-заискивающий взгляд.
— Ты встречался с Лилиан?
Настала моя очередь сверкнуть едкой ухмылкой.
— Разве ты не знаешь и этого? Я считал само собой разумеющимся, что ты знаешь все подробности моей жизни за последние два месяца.
— Арон, я не нанимаю частных детективов, чтобы они следили за моим внуком. Я знаю только то, что мне подсказывает интуиция, и то, что узнаю из нашего общего круга знакомых.
— Дедушка, ты недостаточно удивлён, поэтому ты всё знаешь. Из-за длинной белой бороды ты выглядишь невинным, но ты проницательнее лисы.
Спенсер Ричмонд смеётся, снова похлопывая меня по спине.
— Я знаю, что она разводится с Эмери. В нашей среде невозможно не знать. Я предположил, что ты воспользуешься этим.
— Это она воспользовалась. Я не сделал ни шагу. Я ни для кого не буду это делать. Тот, кто не хочет меня и толкает в объятия другого, может смело отправляться в ад.
— Лилиан толкнула тебя в объятия другой?
Кончик моей сигареты светится в темноте ноябрьской ночи. Парк простирается так глубоко, что, кажется безграничным и позволяет мне смотреть на всё, не глядя ни на что. Затягиваюсь, задерживаю дым, выдыхаю. Внутри меня бушует буря, которую я плохо скрываю. И то, что курю, как ненормальный, говорит о моём безумии.
— Мы изучаем, — говорю я неопределённо. — Мы с Лилиан изучаем друг друга. Посмотрим, что из этого выйдет.
— И это лишило тебя аппетита? Ты почти ничего не ел за ужином, у тебя под глазами огромные тёмные круги. Создаётся впечатление, что ты висишь на волоске от нервного срыва, который может взорваться в любой момент.
— Идиотская болтовня Лулу не улучшила моего настроения, — отвечаю неопределённо.
— Ты умеешь менять тему, но я более искусен в упорстве. Арон, я хочу знать, как ты. Я беспокоюсь о тебе.
— Я в порядке, у тебя нет причин для беспокойства. Я просто немного напряжён, но ничто не одержит верх над моим разумом. Ничто и никто. В конце концов, победа будет за мной.
— Не буду спрашивать, в какой битве ты сражаешься, касается ли это Лилиан, работы или чего-то ещё, но я уверен, — в конце концов ты победишь. Возможно. Однако вместо того, чтобы проводить День благодарения здесь, тебе лучше было бы провести его с матерью. Ты бы расслабился больше в Хэмптоне с Дит и той странной компанией, которую она собрала, а не здесь с твоим старым дедом.
— Ты знаешь, проблема не в моём старом дедушке. Ты всегда был и будешь самым молодым, с самыми современными и смелыми идеями, самым дальновидным из всех. Проблема в твоём несимпатичном сыне, который на протяжении всего ужина постоянно находил шпильки в мой адрес. Тот факт, что в прошлом году я выставил счётов на большую сумму, чем он, не может ослабить его критику, и это начинает меня раздражать. Однако я не думаю, что мне понравилась бы странная банда Дит. Иногда она собирает действительно абсурдные личности, с которыми мне неинтересно знакомиться.
— С некоторыми из них ты уже знаком. Я точно знаю, что она пригласила своего сегодняшнего протеже, художника, чьи работы выставлялись на последней персональной выставке, и эту девушку, Джейн Фэйри… — Сигарета дрожит в моих руках и почти обжигает пальцы. Джейн в доме Дит? И Томас Мур тоже там? — Ты же знаешь, какая у тебя мама, со всеми этими штучками про большую любовь, страсть, предначертанными узами судьбы и так далее. Не то чтобы я не соглашался с её фаталистическим подходом, я по-своему очень романтичен. Однако — и я уверен, ты и Мелинда также разделяете эти доводы — девушке следует пока избегать встреч с мужчинами. Ей и так будет трудно доказать свою правоту без того, чтобы Андерсоны вытащили из шляпы доказательства сексуальной интрижки с полусумасшедшим художником. Я сказал об этом и Дит, но, по её мнению мисс Фейри и этот парень Томас предопределены, и она сделает всё возможное, чтобы они были вместе.
Сохранять спокойствие нелегко. Совсем непросто. Если бы крыльцо освещалось сильнее, дедушка увидел бы, как сжались мои челюсти, как сузились веки, как на лбу собрались морщины. Он бы увидел мой гнев в сочетании с тенью смущающего замешательства. Джейн и Томас вместе? Она согласилась позировать для портрета, или как? И почему, приглашая меня, Дит не упомянула о её присутствии? Она в общих чертах рассказала о милой компании, но больше ничего не сказала. Может, она не хотела, чтобы я приехал? Может, она хочет, чтобы Томас мог свободно общаться с Джейн?
Мысль о том, что эти двое вместе, заставляет меня закипать от злости.
Но я должен контролировать себя, не хочу, чтобы дедушка читал меня и внутри, и снаружи, и везде. Не хочу, чтобы он ясно увидел то, что я сам боюсь увидеть. Поэтому я просто комментирую с притворным безразличием:
— У вас с Дит, конечно, бывают очень странные разговоры. Представлял вас обсуждающими искусство и культуру, а вместо этого вы — сплетники.
— Мы с твоей мамой говорим о многих вещах. Тебя удивит, насколько мы близки. Она дочь, которой у меня никогда не было, и я скажу тебе, что она мне нравится больше, чем мой сын. А теперь, однако, пойдём в дом. У меня есть отличный скотч, который я хочу, чтобы ты попробовал и …
Я перебиваю его, резко и не совсем вежливо.
— Не думаю, что задержусь у тебя надолго.
— Ты не переночуешь здесь?
