«Второго октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, казак Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили: казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному офицеру…
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события… Кутузов принял во внимание… выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог избежать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт».
Главнокомандующий (Голенищев) – Кутузов имел собственный план доведения французов до гибели на земле России, как выразился Лев Толстой, «заставить их жрать лошадиное мясо». По Толстому, эта погибель должна была устроиться сама собою. Романист пишет о том, что на места, отведенные атакующим колоннам по диспозиции Тарутинского сражения, никто не попал, ни граф В. В. Орлов-Денисов, ни казачий генерал Т. Б. Греков, пехотные колонны в начале дела не показались из леса.
Тогда граф Орлов-Денисов шепотом скомандовал своим людям «садись», распределились, какому полку куда ударить на врага, казаки перекрестились и с Богом! Вперед! По лесу загремело «ура», и одна сотня за другою со своими дротиками (вернее – пиками) наперевес полетела казачья лава через ручей к неприятельскому лагерю. Так Лев Толстой описывал начало знаменитой атаки казачьих полков колонны В. В. Орлова-Денисова на стан кавалерии короля Неаполитанского маршала империи Иоахима Мюрата. Писатель рассказывает дальше:
«Один отчаянный, испуганный крик первого увидевшего казаков француза, и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал…»
Дальше Лев Толстой рисует картинное изображение Тарутинского дела, при котором все сбивались, путались, не попадали на свои места по диспозиции, упрекали друг друга бог весть в чем и гибли в огромном числе (?), без всякой пользы (?). Автор романа «Война и мир» так заключает описание битвы на реке Чернишне, закончившейся разгромом авангарда наполеоновской Великой армии:
«…Все сражение состояло только в том, что сделали казаки Орлова-Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей».
То, что великий писатель в романе «Война и мир» не обошел должным вниманием Тарутинское сражение, свидетельствует и о позиции автора в освещении событий Отечественной войны 1812 года, и об отношении ревнителей отечественной истории к этому событию. Лев Толстой был хорошо знаком со многими мемуарными творениями и с документалистикой о войне. К тому же он пользовался богатейшим эпистолярным наследием участников тех событий и просто их современников.
В 1813 году из Московского гарнизонного полка был сформирован пехотный полк, наименованный Тарутинским. А 9-й Донской казачий полк с 1904 года стал носить имя В. В. Орлова-Денисова как своего вечного шефа. В 1993 году в городе Жуков Калужской области (бывшее село Угодский Завод) на братской могиле казаков, умерших от тяжелых ран, полученных в сражении на реке Чернишне, воздвигли памятный знак.
…Вторжение европейского воинства под знаменами императора французов Наполеона стало толчком не только создания Донского и других ополчений казачьих войск, но и к формированию новых иррегулярных конных (на положении казачьих) воинских формирований. Это относится к тем губерниям Российской империи, часть населения которых когда-то являлась казаками и сохранила воинские традиции.
Для участия в Отечественной войне генерал-губернатор Малороссии (Полтавская и Черниговская губернии) действительный тайный советник князь Яков Иванович Лобанов-Ростовский по повелению императора сформировал 15 казачьих полков из жителей вверенного ему края. Их общая численность составила 18 тысяч человек. При этом генерал-губернатор по своей инициативе выпустил обращение к населению Полтавщины и Черниговщины, обещая отменить рекрутскую повинность и восстановить Малороссийское казачье войско, чего он, естественно, сделать не мог. Это обещание сыграло решающую роль массового притока людей в местное казачье ополчение. В его формировании большую роль сыграл генерал-лейтенант граф Н. В. Гудович.
Из этих конных полков пять оставлялись для охраны Черниговской губернии от возможного вторжения наполеоновских войск. Остальные десять малороссийских полков под начальством Н. В. Гудовича были отправлены в Могилевскую губернию для участия в военных действиях. Когда генерал-фельдмаршал М. И. Голенищев-Кутузов ознакомился с прибывшим пополнением действующей армии, то обратил внимание, что в казачьих полках из Малороссии большой недокомплект подготовленных младших командиров (унтер-офицеров) и особенно офицеров.
Обеспокоенный этим главнокомандующий 1 ноября отправил письмо к генерал-губернатору Малороссии князю Я. И. Лобанову-Ростовскому с настоятельной просьбой как можно скорее ликвидировать недокомплект прибывшего казачьего ополчения в командном составе за счет местных кадров. В кутузовском письме советовалось:
«Во всех малороссийских казачьих полках, которые пребывают теперь в предводительствуемой мною армии, почти совсем нет офицеров, да и унтер-офицеров совсем недостаточно.
Принимая во уважение, что недостаток сих чинов противупоставляет большие затруднения для прочного образования и употребления сих полков, я обращаюсь к Вашему сиятельству, покорно прося Вас, милостивый государь мой, недостающих в малороссийских полках офицеров выбрать из дворян вверенных Вам губерний посредством вызова и приглашения их к означенным местам, унтер же офицеров стараться согласить из старых отставных унтер-офицеров, в Малороссии проживающих, и как три полка оставлены при предводительствуемой мною армии, а прочие все обращены к генерал-лейтенанту гр. Гудовичу, которому приказано идти к белорусскому Могилеву, то я и прошу Ваше сиятельство отправить их к означенным полкам сколь можно поспешнее».
Князю Я. И. Лобанову-Ростовскому пришлось с высоты своего положения заняться «набором в офицерство» в дворянском сословии своего генерал-губернаторства. Командирами казачьего ополчения Малороссийского края стали не только давно отслужившие свое отставные офицеры всех родов армейских войск, но и местные чиновники более молодых возрастов, а также офицеры Министерства внутренних дел, гарнизонных батальонов и инвалидных рот. Все они на войну уходили казаками.
Первый период Отечественной войны 1812 года известен зарождением и развитием партизанского движения там, где проходили наполеоновские войска. Зачинателями «малой войны», «Народной войны» стали армейские летучие отряды, называвшиеся чаще партизанскими. Пример для их создания брался из истории Смутного времени, закончившегося в 1612 году освобождением первопрестольной русской столицы Москвы от поляков и призванием на царство Михаила Романова.
Первые партизаны появились в рядах 3-й Обсервационной армии генерала от кавалерии А. П. Тормасова, который еще в июле месяце отправил к Брест-Литовску и Белостоку летучий (партизанский) отряд полковника К. Б. Кнорринга, шефа Татарского уланского полка. Он, «как лихой партизан» разбил под Белостоком отряд бригадного генерала Ж. Ферьера, хотя сам город взять не смог.
Несколько позже военный министр генерал от инфантерии М. Б. Барклай де Толли сформировал «летучий корпус» генерала барона Ф. Ф. Винценгероде. Затем появились подобные отряды генерала А. В. Запольского, казачьего полковника М. И. Родионова 2-го…
За редким исключением, основу армейских летучих (партизанских) отрядов составляла иррегулярная конница, прежде всего казаки – донские, бугские и другие, а также калмыки, башкиры, тептяри. Ядром таких отрядов часто становились команды гусар, откомандированных от полков армейской кавалерии. Порой армейским партизанским отрядам придавалась легкая егерская пехота и небольшое число конных орудий.
Малые отряды или части «летучих корпусов» назывались партизанскими партиями и были временными формированиями. Они совершали «поиски», «гнездились» на вражеских коммуникациях, «изнуряли» неприятеля частыми нападениями днем и ночью. Основу партизанских партий опять же составляли казаки. Партии добивались успеха за счет скрытности и быстроты передвижения, внезапности атакующих действий и своевременного отхода.
