Временным управляющим Майк официально назначил Гвинета, и теперь тот метался между загонами, проверяя качество сортировки и делая замечания, если видел, что отбор проводится недостаточно хорошо.
Даже Дилии Майк нашел занятие – он попросил ее связаться с отцом. На вопрос, зачем это нужно, он пояснил, что, возможно, у покупателей возникнут трудности и нужно упростить процесс съема денег. После переговоров с банком и лично мистером Либнером шофер был отправлен в отделение и привез портативный банковский терминал, с помощью которого можно было снимать деньги с личных счетов.
Между тем делегация перекупщиков всяких мастей уже достигла загонов, и первый, кто попался им на глаза, был Гвинет, тщательно проинструктированный Майком на случай подобной встречи.
– Эй, парень, кто хозяин этого товара? – приосанившись, спросил Ганс Лоренц, признанный профессор спекуляции и мастер заниженных цен.
Гвинет остановился и, сделав глупую физиономию, спросил:
– Чего вам?
Лоренц широко улыбнулся и, покосившись на фирменную эмблему «барсуков», сказал:
– Мы бы хотели поговорить с тем человеком, который сегодня скупил на рынке почти всех туков. Где он?
– Извините, господа, меня наняли за скотиной присматривать, причем за всей! – пожаловался Гвинет. – Совсем забегался, честное слово! У нас старшой есть – вон там, – Гвинет неопределенно махнул рукой. – Он отвечает за перегон туков, к нему и обращайтесь...
Сказав это, Гвинет снова убежал, а по рядам перекупщиков пронеслось удивление:
– Перегон?
– Какой перегон?
– Так они забирают товар?
– Они не перепродают товар!
В последнем восклицании послышалось неприкрытое смятение. Даже сам Ганс Лоренц выглядел несколько смущенным. Однако он не сдавался и, подняв руку, объявил:
– Господа, не стоит спешить с выводами. Пойдемте найдем этого старшого и все выясним.
– Да, давайте с ним поговорим!
– Нужно все выяснить! – завопили штатные спекулянты, чувствуя, как желанный барыш ускользает у них из рук.
И вся группа стихийно двинулась на поиски «старшого» в сторону самого большого загона.
Майк, заметив приближение потенциальных покупателей, напустил на лицо выражение казенного послушания и начал махать руками и кричать, обращаясь к сортировавшим туков работникам:
– Все, ребята! Пора заканчивать! Шевелитесь скорее, нужно выводить скот, иначе до вечера не поспеем!
Таким образом, когда делегация перекупщиков подошла к воротам загона, их уже начали отворять, чтобы начать вывод скота.
– Постойте! – не выдержал Ганс, и его тотчас поддержали другие перекупщики.
Они начали кричать все сразу, и Майк, сделав вид, что удивлен и даже напуган, выхватил из-за пояса пистолет.
Толпа спекулянтов выдохнула и замерла.
– Кто такие?! – строго спросил Майк, а стоявшая возле машины Дилия зажала рот, чтобы не расхохотаться. Этот малолетний разбойник нравился ей все больше, поскольку он не только понимал толк в финансах, что очень нравилось папочке, но и обладал какой-то непонятной внутренней силой и обаянием. Дилия снова представила, что бы она сделала для этого дикаря, если б он догадался ее раздеть.
Между тем спектакль возле ворот загона продолжался.
– Кто вы такие и что вам нужно? – повторил свой вопрос Майк.
– Извините нас, – выступил вперед Ганс Лоренц. – Это вы здесь старший?
– Ну я, – с недоумением подтвердил Майк.
– А вы не можете сказать нам, кому теперь принадлежат все эти туки?..
– Моему хозяину, – ответил Майк.
– И что он собирается с ними делать?
– Пока мы будем пасти их на болотах, в ста километрах к востоку, а к тому времени будут построены цедилки для мальзивы...
– Ага... – произнес Ганс и, повернувшись к своим коллегам, многозначительно на них посмотрел.
– А вы не хотите заработать, молодой человек? Это я к тому, что... – Тут Ганс приблизился к Майку и перешел на шепот: – Не сочтите за дерзость, сэр, но мы могли бы предложить вам сверх вашей цены... Вы же брали по триста?
– Ну да – по триста.
– Мы предложим вам продать по триста пятьдесят... А через два дня новые торги, и вы снова купите скот и отправите его туда, куда вам нужно, между тем барыш осядет у вас в кармане...
– Хорошо придумано, мистер, – кивнул Майк. – Я согласен. Только быков и голштинских туков буду продавать по пятьсот кредитов, дойных самок по четыреста, а недоростков и слабых – по двести... Мне так удобнее, все рассортировано.
– Мы согласны! – не дожидаясь решения Лоренца, выкрикнули из толпы покупателей.
– Да, мы согласны, – запоздало подтвердил Ганс и многозначительно улыбнулся, стараясь сохранить достоинство. Однако стоявшие позади него коллеги рванулись вперед и, протягивая пачки ассигнации, стали требовать свою долю товара.
Такое их поведение заставило Ганса вспомнить о своих интересах, и он, отталкивая недисциплинированных собратьев, закричал:
– В очередь! К порядку!
– Правильно, – поддержал его Майк. – Этот парень прав – составьте список и сдавайте деньги согласно оглашенной таксе. Вот это мой распорядитель, – сказал Майк, указывая на Гвинета. – А это мой кассир, – добавил он, кивнув в сторону Шила. Все деньги ему... Если у кого-то не хватает наличности, можете воспользоваться вашими счетами в банке Либнера. В машине есть терминал для перевода денег.
80
Люди бегали из стороны в сторону, временами роняя скомканные деньги, а сгрудившихся у машины умело урезонивала юная Дилия, следившая за порядком перевода средств.
Вспотевший Гвинет мотался от загона к загону и отсчитывал проданный скот, а Шило, весь сосредоточенность, принимал наличные деньги, медленно мусоля их в руках и складывая в широкую походную сумку.
Вскоре все было кончено. Последних хромых и слабых купили местные мясники, и загоны, забитые скотом еще час назад, стояли теперь пустые, с настежь открытыми воротами.
– Вот и все, – сказал Майк, чувствуя, что силы его покидают.
– Жаль, – заметил Шило, – я только начал разбираться в этих делах.
К расторговавшимся «барсукам» несмело приблизились уборщики.
– Ну что, убирать-то можно? – спросил один из них, парень с широкой окладистой бородой.
– Можно, – сказал Майк – И вообще, – повернулся он к приятелям. – Поехали в банк – пора подводить итоги...
Дилия не имела ничего против, чтобы все расселись в автомобиле, однако поставила условие, что сама сядет рядом с Майком.
Майк не протестовал. Она была красивой девушкой, это во-первых, а во-вторых, у него просто не было сил протестовать. Машина тронулась с места и Дилия, воспользовавшись случаем, поцеловала Майка так, что он едва не потерял сознание.
– Что это ты сделала... со мной? – спросил он, когда обрел способность говорить.
– Ты что, глупыш, ни разу этого не делал? – спросила, довольная, дочка банкира.
– Нет, – признался Майк, опасливо косясь на сидящего рядом Гвинета. Однако тот отвлеченно смотрел в окно, демонстрируя удивительную для разбойника тактичность.
Шило сидел впереди, рядом с водителем, и, вцепившись руками в переднюю панель, смотрел через затемненное стекло на дорогу. На таком автомобиле он не ездил еще ни разу и поэтому жадно ловил короткие мгновения удовольствия.
Вскоре они прибыли в главный офис мистера Либнера, который, как оказалось, находился неподалеку от отделения его банка. За время поездки Дилия успела еще дважды воспользоваться неопытностью Майка, и каждый новый поцелуй казался ему слаще прежнего.
Машина вкатилась через автоматически открывшиеся ворота и утонула в тени пушистых платанов. Она почти уперлась радиатором в искусственную каменную горку, с которой стекал ручеек, наполнявший квадратный бассейн.
Из глубины к поверхности воды поднимались красивые рыбки и удивленно взирали на неправильный мир, начинавшийся за поверхностью водоема.
Сам мистер Либнер вышел из-за массивных полированных дверей, чтобы приветствовать Майка, и тот неумело выбрался из лимузина, набив на голове большую шишку.
Следом за ним появились Шило и Гвинет, которые озадаченно вертели головами, оказавшись во дворе, разукрашенном всякими излишествами.
– Триста двадцать пять тысяч триста кредитов пришло по безналичным каналам, – сообщил Либнер. – Каково количество наличных денег?
Вместо ответа Шило подал банкиру сумку с деньгами, и тот благодарно кивнул, словно получил подарок.
– Прошу за мной, господа. Необходимо провести полный расчет.
«Барсуки» проследовали за Либнером в просторное помещение, заставленное компьютерными терминалами, за которыми сидели операторы.
Заметив за поясами посетителей пистолеты, от стены шагнул высокорослый секьюрити, но Либнер его остановил.
– Это друзья, Джад, – сказал он, и страж офиса вернулся в состояние пассивного бдения.
Наконец все расселись, и Либнер, достав из сумки наличность, выложил ее на стол. Затем, с невиданной быстротой пересчитал деньги и удовлетворенно крякнул:
