Смыв за собою воду, он перешел в ванную и, остановившись перед зеркалом, посмотрел на свое отражение. За время пребывания на Малибу под глазами появились мешки, а волосы на голове стояли просто торчком.
«Это от нервов, – объяснил себе Кит, – я слишком много работаю».
Так на кого же ставить прежде всего?
На Лозмара он уже поставил, и тот выполнял определенную работу. Мальчишка Майк тоже начал корчить из себя бизнесмена. Было бы странно, если бы этот папуас сумел заработать хотя бы сотню кредитов.
С другой стороны, этот Майк внушал определенное уважение, недаром сидевшие рядом с ним более опытные головорезы во всем с ним соглашались. Это Карсон заметил сразу.
Безусловно, было бы неплохо заполучить специалиста из местных, который скупал бы поголовье туков и тут же с ходу организовывал бизнес, но это предложение поступило слишком неожиданно, и Карсон, а главное, его боссы были к этому не готовы.
«Нужно сегодня же составить донесение и отправить его в компанию», – решил Кит. Он имел полномочия тратить деньги на подкуп, шантаж, наем убийц, однако о таком быстром налаживании производственного процесса никто не думал.
– А следовало бы, – вслух произнес Карсон. Мысль создать производство показалась ему просто гениальной.
– Нет, определенно, я сегодня же составлю донесение, – сказал он самому себе и, оттянув веки, произнес: – М-да...
Кит уже собрался принять душ, чтобы смыть под горячими струями остатки мыслительного процесса, как вдруг обнаружил у себя эрекцию. Поначалу он решил, что она беспричинна, однако тут же понял, что ошибался, – где-то рядом незримо присутствовал образ Мэнди.
– Мэнди, – вслух произнес Кит. А затем повторил еще несколько раз: – Мэ-энди, Мэнди-и-и... Мэнди!
Произнося это имя, Карсон как бы материализовал перед собой столь желанное тело девушки-подростка. Приятная истома парализовала его мышцы, и Кит прикрыл глаза.
Он снова видел Мэнди, изгиб ее бедер, слегка приоткрытый рот и непослушную челку, спадавшую на глаза. А рядом с предметом вожделения Кит неожиданно разглядел постороннего мужчину в шляпе гиптуккера.
«Ах ты сволочь», – строго подумал он, и эрекции как не бывало.
Кит выдохнул ставший ненужным воздух и шагнул под своды душевой кабины. Затем включил режим «не слишком горячо» и закрыл глаза.
Освежающая влага покатилась по его несовершенному телу, смывая пот и повышая общий тонус подкожных тканей. Карсон снова увидел Мэнди, но больше не размышлял о неизвестных соперниках, ведь был вполне реальный ее владелец – Дьюк Лозмар.
Кит много раз представлял, как этот потный гигант овладевает беспомощной девушкой, и всякий раз, кроме естественного протеста, он с ужасом обнаруживал в себе крошечную толику болезненного наслаждения. Неизвестно, испытал бы он удовольствие, доведись ему присутствовать при реальном совокуплении Мэнди и Лозмара, но в мыслях он такое допускал.
– А что, если его просто убрать? – подумал вслух Кит. Щурясь от горячих брызг, он всматривался в безупречный ряд фаянсовых плиток, словно пытаясь прочитать там руководство к действию.
Наконец, с трудом овладев собственным рассудком, Кит налил себе на голову шампуня и, утопая в пене, громко произнес:
– Работа прежде всего, голубчик. Работа, и никаких баб.
75
Солнце еще только собиралось высунуться краешком из-за горизонта, когда Майк проснулся, словно от удара. Ощущение удара было настолько реальным, что Майк тут же схватился за пистолет, лежавший на стуле рядом с его кроватью.
Впрочем, стрелять не потребовалось. В номере третьеразрядной гостиницы стоял мрак, а его стены сотрясались от храпа Шила и Гвинета.
– Что это со мной? – просипел Майк. После вчерашнего ледяного шампанского его голос совсем сел.
Майку припомнилось, как вчера, пока не выветрился хмель, он долго кружил по улицам, призывая друзей следовать за ним. И лишь далеко заполночь они нашли книжный магазин, который, естественно, был уже закрыт.
Переполошив полквартала, Майк и его товарищи таки разыскали владельца магазина, которого и подняли с постели, уверяя, что жажда знаний застигла их прямо посреди ночи.
Перепуганный седой джентльмен попрощался с рыдающей супругой и спустился в свое владение, ожидая немедленной смерти от трех грабителей с пистолетами. Каково же было его удивление, когда от него потребовали представить перечень книг по экономике и финансам.
Странные посетители отобрали десяток томов и потребовали, чтобы владелец взял деньги. Несчастный отказывался, надеясь этим выторговать себе жизнь, но они заплатили и ушли, оставив его в живых, – видимо, по недоразумению.
Вернувшись в гостиницу, Гвинет и Шило тут же завалились спать, а Майк еще долго сидел у настольной лампы, вникая в сложную премудрость финансовых перемещений.
Так и не найдя нужной информации, Майк тоже лег спать, однако через пару часов проснулся.
Проснулся и немного полежал с открытыми глазами, привыкая к темноте, потом поднялся и сел к столу, на котором так и остались лежать открытые, пахнущие типографской краской книги.
Едва только Майк снова включил лампу, как тут же увидел то, что прежде ему никак не давалось. То ли виной было позднее время, то ли остатки хмеля, но только сейчас он полностью рассмотрел предлагаемую в учебнике схему.
– Так-так, – произнес Майк, прикидывая в голове план действий. Для его осуществления требовалось не менее семисот тысяч кредитов, а у него было только пятьдесят шесть.
Но это его не останавливало. До девяти часов утра – времени открытия скотного рынка – оставалось не менее трех часов, а этого было вполне достаточно.
Решив не будить своих товарищей, Майк быстро оделся и выскользнул в коридор, попутно заскочив в уборную. А спустя десять минут он уже шагал по ночным улицам, безошибочно держа направление на отделение банка, в котором лежали деньги «барсуков».
Как Майк и рассчитывал, возле входа стоял охранник, который поначалу с удивлением, а затем и с опаской уставился на освещенный уличными фонарями силуэт в широкополой шляпе.
– Стой, стрелять буду! – закричал часовой. И это было неудивительно, поскольку в такой час к банку мог направляться только злоумышленник или сумасшедший.
Майк остановился и, улыбнувшись полицейскому, сказал:
– Здравствуйте, сэр, надеюсь, я вас не напугал?
– Хор-рошо сказан-но, сук-кин ты сын, – отреагировал полицейский, еле сдерживаясь, чтобы от страха не открыть пальбу. – Тебе чего надо? Ты что, не видишь, что банк закрыт?!
– Да я не в банк, сэр, извините меня, если я вас напугал. Мне нужен владелец этого банка...
– Чтобы убить?! – попытался угадать часовой, справедливо полагая, что банкиров убивают именно в эти часы.
– Нет, сэр, у меня к нему разговор...
– Какого хрена ты мне тут поешь?! – снова затрясся полицейский. – Днем ограбили, теперь ночью придурки ходют! Ну-ка вали отсюдова, а то картечью нашпигую!...
– Я еще раз прошу прощения, сэр, но мне нужно поговорить с владельцем, и как можно скорее. Это денежный вопрос, и его нужно обсудить немедленно...
«А какого хрена мне прятать этого Либнера?» – подумал часовой, который уже заметил торчавшую из-за пояса незнакомца пистолетную рукоятку.
– Улица Гранд Оголец, дом тридцать шесть, – произнес он, понимая, что выдает служебную информацию.
– Спасибо, сэр, а где эта улица?
– Вон у развилки дерево стоит – видишь?
– Да, сэр.
– Напротив него дом – это он и есть, Гранд Оголец, тридцать шесть.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил незнакомец и пошел в указанном направлении.
Полицейский опустил дробовик и облегченно вздохнул, однако, чтобы окончательно избавиться от страхов, крикнул вдогонку:
– Телохранителя зовут Фриц!
– Спасибо, сэр, спасибо!
76
Высокая кованая ограда, окружавшая аккуратный городской особняк, говорила о том, что жившие в нем люди были склонны к продвижению искусства в массы. Об этом свидетельствовали гнутые из железа иллюстрации к известным трагедиям Харланда, а также силуэты дельфийских ангелов, образы которых пережили в кованых оградах не одно столетие.
Подойдя к воротам, Майк нажал кнопку звонка, однако ничто не нарушило предутренней тишины, и даже птицы проигнорировали появление незнакомца.
Майк снова надавил холодную кнопку, но и это не принесло ничего, кроме неприятных ощущений. В этот час дом банкира Либнера спал крепким сном.
Делать было нечего, Майк попытался протиснуться между прутьями, и это ему удалось, но не до конца. Все тело легко скользнуло внутрь двора, однако уши продолжали оставаться снаружи, принося своему владельцу неизмеримые мучения и ощущение общего дискомфорта.
Ситуация уже принимала необратимый и трагический оборот, когда Майк обильно поплевал на ладони и потер ими непослушные уши. Последовали жуткие мгновения боли, но дело было сделано – Майк оказался за оградой и снова водрузил на голову свою шляпу.
