«У нас и раньше не было сомнений, что бандиты, орудующие на Кавказе, связаны с международными террористическими организациями. Сегодня, после серии террористических актов, думаю, что мы можем говорить о другом. О том, что организации, действующие в Чечне, не просто связаны с международным терроризмом - они являются неотъемлемой, наиболее опасной частью международной террористической паутины.
Еще раз подчеркну, что ни одно государство не идет на поводу у терроризма. Не сделает этого и Россия, потому что самый первый шаг на этом пути будет означать начало распада государства, и тогда количество жертв возрастет в десятки, сотни, тысячи раз. Вместе с тем Министерство иностранных дел, специальные службы, правоохранительные органы по своим партнерским каналам, должны усилить работу, направленную на выдачу в Российскую Федерацию бандитов, совершивших преступления на территории России. Мы должны усилить эту работу в рамках антитеррористической коалиции.
(…) способ, совершения преступлений (теракт в Тушине. - Авт.), каналы и источники финансирования, а главное то, что преступление было направлено против гражданского мирного населения, убеждают нас в том, о чем я сказал вначале. В том, что бандиты, орудующие в Чечне, являются частью международной террористической сети. Вот с этими людьми бесполезно проводить профилактическую работу. Их нужно выковыривать из подвалов и пещер, где они до сих пор прячутся, и уничтожать. Вместе с тем, особо обращу внимание, что главной задачей террористов сегодня является срыв процессов политического урегулирования в Чеченской Республике. Те чеченцы, кто хочет восстановления и социальной реабилитации, могут это сделать. Мы создали для этого все условия: приняли решение и закон об амнистии, пошли на принятие Конституции Чеченской Республики, предоставляющей Чечне самую высокую автономию.
Мы готовим и поможем Чечне избрать своего президента и парламент. Но люди, которые не хотят восстановления Чечни, они преследуют другие цели. Они вербуют своих сторонников и исполнителей преступлений из числа местного населения, но их задачи ничего общего с интересами чеченского народа не имеют. И таких людей, повторяю, надо уничтожать.
Подчеркну особо, что решительные действия должны быть точечными и избирательными. Ни в коем случае нельзя поддаться на провокацию, на которую нас толкают террористы. Именно этого они добиваются, рассчитывают на то, что наши действия будут непрофессиональными, что они затронут мирных граждан, которые отвернуться от тех процессов, которые сегодня начаты в Чечне. Этого мы ни в коем случае не должны допустить».
Стоит обратить внимание на слова Путина о том, что любые уступки требованиям террористов приведут в будущем к еще большему количеству жертв. Так, наверное, звучал один из важнейших аргументов, которые представил во время трагедии на Дубровке российский президент. Но разве этот аргумент не оказался в результате сомнительным? Будущего ждать не пришлось, жертвы появились уже сегодня.
Был и еще один аргумент. Переговорщики, освобожденные заложники, а также те, кто еще находился в руках террористов, подтверждали, что теракт на Дубровке был подготовлен непрофессионально. Абсолютно точно известно, что автор мюзикла, Георгий Васильев, рассказывал сотрудникам ФСБ о том, что террористы совершенно не ориентируются в театре, - радиотелефон, который он получил от террористов, чтобы иметь возможность выключить лишнее освещение и вентиляцию, позволил ему в какой-то момент связаться с оперативным штабом! А террористы вообще этого не заметили. Об отсутствии профессионализма в ведении переговоров президенту должны были докладывать и специалисты ФСБ, которые наверняка разработали психологические портреты налетчиков. Не следовало ли из них, случайно, что они отнюдь не готовы взлететь на воздух? А лозунг «мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить» был только попыткой устрашения?
Это только предположения. На самом деле абсолютно ничего неизвестно о том, что происходило в кабинете президента и какие сомнения его одолевали. По неподтвержденным сведениям, на случай, если бы все-таки было принято решение о переговорах и возможном удовлетворении требований, на одном из московских аэродромов были приготовлены самолеты. Они не понадобились.
Наблюдатели признают, что выбор у Путина был небольшой. Особенно после 11 сентября 2001 года, после террористических атак в США, когда Вашингтон объявил «крестовый поход» против террористов. В этой ситуации президент России должен был показать свою твердость, решительность и непоколебимость.
Георгий Васильев, уже после выхода из больницы, по мере возможности деликатно раскритиковал решение о штурме:
- То, что я видел в театре, утвердило меня в уверенности, что штурм без огромных жертв среди заложников невозможен. По моим ощущениям, существовала большая вероятность катастрофы. И под развалинами могли погибнуть девяносто девять процентов людей. И так потери огромны. А только представьте себе, что бы было, если бы у одной из террористок дрогнула рука и бомбы взорвались! Поймите, там было кошмарно, но все были готовы и дальше терпеть эти муки, только бы жертв было меньше.
В интервью Васильев намекал, что власти не приняли в расчет длительных переговоров и возможности уступок. Такие варианты спасли бы многих заложников, но были отвергнуты, поскольку ущемляли достоинство России.
Значительно жестче высказывается на эту тему Анна Политковская.
- Путин принял такое решение, потому что он палач и убийца, - прямо заявляет она журналистам.
Со слов Политковской, которая, без всяких на то полномочий, проводила переговоры, в пятницу существовал несомненный шанс на спасение всех заложников, но никто не принял этого в расчет. С ее помощью террористы уточнили требования - и они не были столь уж сложными для выполнения.
- Можно было вести переговоры таким образом, чтобы определить удобоваримые условия, не слишком унизительные для России, - считает журналистка. Но, как она горько замечает, никого это уже тогда не касалось. Приказ атаковать был отдан, и главной целью было отнюдь не спасение людей. Штурм был проведен с целью ликвидации террористов, и только на втором месте было освобождение заложников, - считает Политковская.
Глава 16
В четверг вечером Рузаев и его помощник, все еще находившиеся в театре, смирились с мыслью о том, что придется здесь провести еще одну ночь. Перед сном на всякий случай опять отправились на разведку. Из зоны Б пробрались в зал с вентиляционными установками, где был доступ ко всей системе климатизации и, прежде всего, к щиту управления, позволяющему включать и выключать систему вентиляции во всем Доме культуры. И там они вдруг увидели человека. Он стоял возле щита управления, повернувшись к ним спиной. Они окликнули его. Незнакомец панически испугался. Оказалось, что это один из помощников звукорежиссера; они уже сутки просидели, спрятавшись за вентиляционной системой.
- Один из радистов был здоровым мужиком - 192 сантиметра ростом и больше ста килограммов веса, - смеется Рузаев. - Как он протиснулся из туалета за те трубы, понятия не имею. Он вечно нос задирал, ходил такой важный, с нами, электриками, даже не здоровался. А теперь выглядел как тридцать три несчастья, весь черный, грязный и перепуганный. Обнялись мы радостно, в конце концов - товарищи по несчастью, оно нас сроднило.
Вместе со звукооператорами появился сотовый телефон, а это означало связь с внешним миром и, главное, информацию. Электрики узнали, что в театре побывали разные переговорщики, был доктор Рошаль, что кого-то убили, и самое страшное, что террористы все еще там.
После короткого совещания вся группа решила держаться вместе. Родилась еще одна идея побега - они опять пошли в сторону улицы Мельникова, но на этот раз к небольшой кирпичной стене, за которой прятались трубы с горячей и холодной водой. Хотели проверить, не удастся ли разобрать стенку, дойти до люка, который находится где-то на улице Мельникова, и таким образом выбраться на свободу. Стенка, однако, оказалась солидной, потихоньку разобрать не получалось, а стучать ломом они боялись.
Общее несчастье их объединило, но далеко не все складывалось идеально. Рузаев хотел позвонить домой, но коллега не позволил воспользоваться телефоном, сказал, что садится батарейка.
Они решили проверить еще один вариант возможного выхода из здания. Добрались подземным лабиринтом до места, которое снаружи перекрывал транспарант с парусником.
Это было что-то вроде штольни, полая колонна, подпиравшая левый угол здания. Когда они добрались до штольни, стало ясно, что удача им опять не улыбнулась - они были в восьми метрах от поверхности земли, не было ни ступенек, ни лестницы, ни каких-нибудь зацепок на гладких стенах колонны. Самим им было не выбраться, хоть казалось, до свободы рукой подать. Снизу была видна вентиляционная решетка, через которую воздух закачивал один из климатизаторов, так называемый «К-1».
