— Астра, ко мне, — говорит Дантос и хлопает себя по ноге.
Молча поднимаюсь и иду.
— Астра теперь красивая? — не выдерживает Мисси. Маленькая сопливая леди ждёт похвалы…
Губы Дантоса растягиваются в вежливой улыбке.
— Очень красивая, — отвечает он.
Я не вижу, но точно знаю — принцесса сияет. Зараза мелкая!
— А когда Астра придёт к нам в следующий раз? — спрашивает наследник. А вообще он молодец. Мужик! Сам со мной почти не играл, уступил это право сестре — она же младше, и девчонка, и все дела.
— Хм… хм… я пока не могу сказать, ваше высочество.
— Но ведь она придёт? — пищит принцесса. И столько надежды в голосе.
Дантос бросает быстрый взгляд на меня и… нет, это не кивок, это некое туманное почти обещание. Короче, меня отмазывают.
А я… я по-прежнему совершенно, абсолютно, тотально спокойна!
— Астра, пока! — Это принцесса. — Мы ещё поиграем! — В интонациях принца нет угрозы, но… Да-да, я спокойна!!!
Герцог Кернский кивает нянькам, отвешивает учтивый поклон императорским отпрыскам и делает шаг в сторону, чтобы освободить проход.
Выхожу. Выхожу и иду! Вижу в отдалении слугу, который прислуживал за завтраком, но внимания на него не обращаю. Я не просто спокойна — я воплощённый пофигизм.
Слышу, как Дантос закрывает дверь на террасу. Слышу его уверенные торопливые шаги. Остановиться, чтобы подождать? Нет. Дудки. Я едва сдерживаюсь от того, чтобы не сорваться на бег.
Иду.
Иду, стуча когтями по паркету, и ни о чём не думаю. Вот вообще ни о чём. Пустота в голове, тишина и… спокойствие, только спокойствие!
— Астра. — Дантос нагнал, теперь рядом топает. — Астра, ты потрясающе выглядишь.
Угу. Спасибо. Я знаю.
Сворачиваем за угол.
Останавливаюсь. Поворачиваю голову, чтобы взглянуть в серые глаза герцога Кернского. Я не прошу сочувствия, нет! Разве что капельку.
Он спокоен. Ещё спокойнее, чем я. Только уголки губ дрожат.
— Тебе так идёт это платье, — с самым серьёзным видом сообщает он. — И парик. И макияж. И бусы.
А в следующий миг кое-кто не выдерживает — сгибается пополам и начинает ржать. Ну не сволочь ли?!
…Светлость ржёт! Да-да, не смеётся, не хохочет, а именно ржёт! Причём стоять уже не может, поэтому сидит на корточках, держится за живот, и… ну, в общем, понятно.
По холёному аристократичному лицу катятся слёзы, и похрюкивает кое-кто очень красноречиво… в перерывах между ржачем.
А я… ну тоже хихикаю. Мысленно, потому что речевой аппарат драконов для смеха не предназначен. Просто видела я себя в зеркале, в самом деле умора. И всё равно где-то в глубине души зреет обида: ну да, я была слишком самонадеянной, но это не повод! Мог бы и поприличнее себя повести! Мужчина всё-таки.
— Астра… Астра, прости, — стонет блондин.
И, продолжая угорать над маленьким драконом, принимается стягивать с меня парик и бусы. Потом, всё так же похрюкивая и плача, расстёгивает пуговицы платья, в которое меня их сопливое высочество обрядила. Передаёт всё это добро слуге.
Слуга тоже ржёт. Он вообще держался дольше, чем Дантос, но в итоге… в итоге вот.
— Астрочка… — Опять стон сквозь хохот. — Девочка, ты… ты точно девочка.
Угу. Знаешь, если бы ты в цепкие ручонки малолетней принцессы попал, ты бы тоже девочкой сделался. Не веришь? А зря!
— Пойдём. Пойдём, моя хорошая.
Но я идти отказываюсь. Нет, мне тоже смешно, но я обиделась. Вот просто взяла и обиделась. Да-да, как уже говорила — я была слишком самонадеянной, но если бы кто-то пришёл пораньше, ничего бы не случилось!
— Астра…
И опять меня понимают совершенно верно. Герцог, явно подлизываясь, подхватывает на руки и тащит карликового дракона в соседний зал. А там фонтан! И стайка придворных в придачу.
Но Дантосу на изумлённые взгляды плевать. Он опускает золотого толстопопика в воду и командует:
— Мыться!
А я чего? Я ничего. Стою и делаю вид, что ничегошеньки не слышала. У меня эта, как её, психологическая травма!
Опять ржёт. Но покорно принимает из рук слуги льняную салфетку и начинает стирать с моей морды кричащий макияж. Придворные в шоке — как же, герцог Кернский своего дракона в королевском фонтане купает. Причём не тайно, а на виду у всех. И нисколько этого процесса не стесняется.
— Астра, я тебя обожаю, — стонет он. И тут же: — Прости. Прости, я даже не подозревал, что они на такое способны.
Угу. Я тоже не подозревала. Так что в следующий раз, прежде чем послушаться и сделать так, как я сказала, подумай трижды. Ладно?
Герцог Кернский отбрасывает салфетку, прижимает мою морду к собственной груди и опять начинает ржать, а я… В общем, во дворец я больше ни ногой. В смысле — ни лапой. И никакими пирожными меня не заманите!
Кстати, а сегодня мы чего припёрлись? Чего нам дома не сиделось? В смысле, чего Дантосу не сиделось, я знаю — он постоянно во дворец мотается. А я?
Ответ на этот вопрос я узнала через четверть часа. Сразу после того, как блондинчик перестал ржать, вынул меня из фонтана, вытер пушистым полотенцем, которое притащил слуга, и подвёл к дверям одного из спрятанных в глубине административного крыла залов…
Герцог Кернский галантно открыл дверь и пропустил вперёд, а я вошла и застыла на пороге, потому что… это было невозможна Просто невозможно, и всё.
Глава 9
Рассказывая детям о том, что меня ждут на совещании, Дантос не врал. Всё указывало на то, что в этом зале в самом деле совещание проходило, только большинство участников зал уже покинули. Остались избранные: их императорское величество, парень, в котором заподозрила секретаря, и они. Драхи.
И если с Роналом и секретарём всё понятно, то драхи… я никак не ожидала такой встречи. Вот вообще.
Они же дикари! И никогда пределы своих гор не покидают! И переговоров ни с кем не ведут. Единственное, что им интересно, — драконы, на остальное горцам плевать.
Так. Стоп. Драконы?
Я круто развернулась и уставилась на Дантоса.
Что за подставы, милый? Я не подписывалась работать на благо империи! Даже за пироженки. И вообще, после того, что устроили императорские чада…
Договорить, увы, не удалось. Мой мысленный монолог был прерван изумлённым:
— Архенташ…
И тут же прозвучало другое, более понятное:
— Вождь Маруб говорит, что это невероятно.
Кто есть Маруб и кому принадлежала вторая реплика, я не поняла — я ж спиной стояла. Но после этого развернулась опять и… и с огромным трудом поборола желание попятиться.
Мамочка! Это ж драхи! Драхи!!!
А драхи шарахаться не собирались. Они вскочили и вытаращились, причём все пятеро. И пока одна часть моего разума билась в панике, другая холодно отметила — вожди. Да-да, вожди, потому что в племенах драхов только вождям дозволено наносить рисунки на лицо, а у этих лица разукрашены практически полностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
