– Давай поговорим про нападение на Сергея Фадеевича на дороге.
– Когда он по башке камнем получил? – хмыкнул Тимофей.
– Ты вызвал Сергея Фадеевича к источнику, прекрасно зная, что в послеобеденный час дорога будет безлюдна. И напал там на старика?
– Да. Расстарался, как мог. Пока старик длинной дорогой топал, я короткой побежал. На развилке гораздо раньше его оказался. Ловушку ему подготовил, леску между двумя деревьями протянул, видел в кино, как какой-то перец так же поступал, а сам в кустах остался. Когда старик упал, я к нему кинулся. Разок камнем тюкнул, хотел добить, потом часы, все ценное снять, вроде как ограбление, Сергею домой потом бы подкинул, а тут слышу голоса. Ну, я снова в кусты, а потом обратно в пансионат. Короткой дорогой пробежал. У ручья чуть ногу не подвернул. В воду свалился, куртку свою в воде утопил.
Так вот чью куртку нашли подруги в ручье. А визитка с рекламой суши, которая обнаружилась в одном из карманов куртки, также принадлежала Крупинину. Наверное, эта визитка была очень нужна Тимофею. Ведь именно с ее помощью он изображал перед Гулей разносчика готовой еды.
– Повезло старику в тот раз, не получилось у меня, – продолжал говорить Тимофей. – Зато к вечеру дождь полил, грибы пошли. Я по-новому волноваться начал. Где, думаю, сынок? Обещал с отцом отдыхать, а сам в «Красные зори» и носа не кажет. Неудачно получается.
– И ты поехал к Гуле?
– Надо же было выяснить, где ее мужик болтается? Почему его в «Красных зорях» не наблюдается?
Но Гуля ничем не смогла помочь Тимофею. Она была искренне убеждена в том, что Сергей отдыхает вместе со своим отцом в «Красных зорях». Все так, как она и сказала Тимофею с самого начала. Крупинин чувствовал крайнюю досаду, но что предпринять еще, не знал. Где ему искать Сергея? Или махнуть рукой и, невзирая на отсутствие «козла отпущения», убить Фадеича? Но вдруг у Сергея окажется алиби как раз на тот момент, когда Тимофей будет травить Сергея Фадеевича? Весь план Тимофея грозил рухнуть. И тут удача, если можно так сказать, вновь улыбнулась злодею.
– Выхожу я из дверей, Гуля меня провожает, чего-то ласковое на прощанье говорит, пирожки свои сует. И тут я вижу на два пролета ниже перекошенную морду Кустикова. Ну, думаю, пропал я. Сейчас в драку полезет, отношения со мной выяснять начнет. Уже прикинул, как эту ссору можно будет потом использовать против него.
Но не успел Крупинин испугаться, как увидел, что Сергей совсем не собирается с ним драться.
– На улицу выскочил, за мусорным баком прятаться начал. Смех прямо. Я иду, он за мной. И все прячется. То за тумбу, то за дерево, то за других прохожих. Тут я и смекнул, что это он меня выследить решил.
От радости душа Крупинина запела. Он понял, что это его шанс привести Сергея прямехонько на место преступления. И не просто привести, а впоследствии еще и свалить на него убийство. Все так, как Крупинин и задумывал с самого начала.
Дальше подругам все было уже известно. Дождавшись вечера, когда все обитатели пансионата собрались в ресторане за ужином, Крупинин запустил фейерверки, которые до этого прятал в тайнике под скамьей в старой беседке. И пока все отдыхающие и персонал глазели на полыхающее разноцветными огнями небо, подкинул заранее приготовленный яд в тарелку Сергею Фадеевичу. То есть поступил точно так, как сыщицы и предполагали с самого начала.
Но у подруг остались кое-какие мелкие вопросы, которые хоть и были ничтожными по сравнению с главным, но все же не давали девушкам покоя.
И поэтому Кира спросила:
– А под каким предлогом ты выманил Сергея Фадеевича к источнику?
– Это отдельная история, – усмехнулся Крупинин.
Улыбка у него была до того гадкая, что подруги даже удивились про себя. И как это они могли считать этого молодого человека милым?
– Пока я все вынюхивал и разнюхивал про семейку нового мужа моей старушки, конечно, узнал и байку о том, как он якобы отравил свою первую жену.
Больше всего на свете Тимофей любил водить людей за нос, разыгрывать их и дурачить. И конечно, он просто не мог не воспользоваться таким отличным шансом поиздеваться над своей жертвой. А заодно, если получится, то и направить следствие по ложному пути.
– Начал я с того, что отослал бывшей теще старика – Аделаиде Августовне Шварц кое-какие бумажки.
– Какие бумажки?
– Завещание там было от ее дочери, якобы ею же собственноручно написанное и подписанное и даже заверенное у нотариуса. Все честь по чести. Ну, старушка и купилась. Расшумелась, начала Фадеичу активно жизнь портить. Она и раньше на него зуб имела, а тут и вовсе разошлась.
Если бы Аделаида Августовна отнесла бумаги к юристам, то ей, наверное, могли бы объяснить, что завещание ее дочери – это подделка. Но дело в том, что Аделаида Августовна, подобно многим сильно пожилым людям, имела о собственной проницательности и опытности весьма высокое мнение. Она сразу же решила, что судьба дает ей шанс отомстить ненавистному зятю. Она даже не задумалась, от кого к ней могло прийти завещание ее покойной дочери.
– Конечно, она об этом и самому Белоручкову сообщила. Начала от него справедливости требовать. Тот задергался. Не потому, что боялся, как бы с него деньги за проданную квартиру назад не потребовали, денег-то давно уже не было, а просто потому, что не хотел, чтобы эта история всплыла и дошла до ушей его обожаемой женушки.
В том, что Сергей Фадеевич свою жену любил и ценил очень высоко, подруги не сомневались. А сама Галина Александровна была женщиной строгих моральных понятий. Ей было бы очень неприятно, доведись ей оказаться замешанной в такую некрасивую историю.
– Вот старик и дергался. А в пансионате я и еще дровишек в костер подбросил. То и дело ему звонил, говорил, что завещание у меня, что нам надо встретиться, поговорить. Деньги вымогал. Грозился, что иначе я бумаги Аделаиде Августовне передам.
– Так ведь ты ей уже передал фальшивку!
– И что? Старик ведь об этом не мог точно знать. Он со своей бывшей тещей не общался. И Сергею, я думаю, тоже не рассказывал. Такие люди, как он, своих близких по мере сил стараются от неприятностей оградить. Старик рассчитывал, что своими силами ситуацию как-то разрулит. Смех смотреть на него было, как он по пансионату носился и психовал при этом.
Галина Александровна тоже говорила, что муж ее в последнее время стал очень нервным. Но тогда подруги это связали с Аделаидой Августовной и ее постоянными угрозами. А теперь они понимали, всеми участниками этой истории мастерски манипулировал мерзкий негодяй.
– Значит, ты над стариком еще издевался?
– Развлекался, так будет точнее.
– И как же ты «развлекался»?
– Ну как… Разные места ему для встречи назначал, он прибегал, а никого там нету.
– И в беседке, где ты салюты прятал, тоже у вас было свидание?
– Да, и там тоже. И еще много где.
Вот почему Сергей Фадеевич напал на Артема, присевшего, чтобы отдохнуть в злополучной беседке. Сергей Фадеевич принял его за человека, который хранит у себя завещание его первой супруги и не отдает его уже много дней подряд. Именно это завещание Сергей Фадеевич и требовал ему отдать. А у Артема, конечно, никаких бумаг не имелось. И он принял Сергея Фадеевича чуть ли не за психа.
Больно и горько было думать о том, что такой хороший и порядочный человек, каким, без сомнения, был покойный Сергей Фадеевич, принял так много страданий от этого негодяя и принял безвинно! Тетя Галя была основной целью убийцы. А вот ее муж пострадал исключительно за компанию.
И подруги с ненавистью уставились на преступника.
– И как только земля таких, как ты, носит!
– Как видишь, носит!
Закончив свой рассказ, Крупинин обвел торжествующим взглядом всех собравшихся. Ну что, читалось в нем, съели вы меня? Думаете, за решетку отправите? Фигушки, Тимофея Крупинина так просто не возьмешь!
Наглости парня можно было только поражаться. Ему столько раз удавалось уходить от полиции практически безнаказанным, что он и сейчас без всякой опаски рассказал им обо всем содеянном. И при этом он даже не сомневался, ему и на этот раз удастся выкрутиться. Прямых улик против него нету. А то, что он сегодня наболтал, – завтра он от всего откажется.
И тут в разговор вступил Лисица.
– Поведайте нам уж и про свое последнее дело – убийство вашей двоюродной бабушки.
– Ну, это уж совсем ерунда! – отмахнулся Тимофей. – Там и говорить не о чем.
– Нет, а все же?
– Говорю, ерундовое дело. Постучался к ней в номер, вошел, сделал, что нужно, и ушел.
– И никто не заметил?
– Я был в форме официанта. Когда она через дверь спросила, кто там, я ответил, что пришел за посудой.
– Какой посудой?
– Я незадолго перед этим сам занес ей ужин. Она не удивилась, что я пришел за грязными тарелками. Даже поблагодарила меня.
– И ты не устыдился?
– Она ничего дурного не заподозрила. Чего стыдиться-то? Я все чисто сделал, мне себя не в чем упрекнуть. Старушка умерла быстро, не мучилась. Она, как мне кажется, даже и понять ничего не успела.
