«Мы не благотворительная организация, чтобы отправлять в кутузку за мелкие преступления!» Таков был негласный девиз СБА. Финансирующие ее корпорации не собирались кормить запертых в клетку бездельников.
Тем не менее у подпольных продавцов оружия существовали правила, нарушать которые считалось дурным тоном. Первое из них гласило, что покупатель не мог вести переговоры в наномаске. А поскольку Дорадо не хотел обращаться к знакомцам и не располагал временем для поиска податливого торговца, ему пришлось воспользоваться услугами подруги Свистуна.
– Они не изменили цену?
– Нет.
– И подготовили все, что я просил?
– Да.
– И химию?
Вим не был уверен, что Кодацци окажется столь же впечатлительным, как и Хала, а потому заказал у подпольных дельцов несколько разновидностей «сыворотки правды».
– Войцех сказал, что у него все готово, – огрызнулась девушка. – Я не лезла с расспросами. Не по чину, знаешь ли.
Они стояли в переулке, неподалеку от входа в бар «Четыре коня», и обсуждали разговор, который Чика-Мария только что закончила с торговцами. Незарегистрированный коммуникатор девушка продолжала вертеть в правой руке.
– Где вы встречаетесь?
– На втором этаже, меня проводят.
– Я войду в бар первым, – решил Дорадо. – Ты должна выждать не меньше десяти минут, поняла?
– Да.
Вим никогда не слышал о торговце оружием по имени Войцех, но вот о «Четырех конях» говорили разное. Кто-то считал бар местом надежным, кто-то проклинал пригревшихся под его крышей кидал. Впрочем, Дорадо прикрыл бы девушку, даже если бы заведение славилось безупречной репутацией.
Он вошел в прокуренный зал, с трудом отыскал себе место – почти все табуреты у стойки были заняты, кивнул бармену:
– Виски.
Отправляясь в «Четыре коня», Вим предусмотрительно надел полумаску, оставив открытым подбородок и рот.
– Ищете чего-то? – поинтересовался бармен, выставляя стакан. – Или кого-то?
– Жду, – коротко отозвался Дорадо.
– Тогда не забывайте заказывать.
– Договорились.
Бармен метнулся к другому посетителю, а Вим взял в руки стакан и переместился за угловой столик, оглядев по пути собравшуюся в «Четырех конях» публику.
Мусор. Мелкие посредники, живущие на проценты от сделок на черном рынке, шулеры, пушеры, громилы, проститутки. За столиками они позволяют себе шуметь, громко смеяться, орать друг на друга, но других посетителей не задевают, видимо, в «Четырех конях» есть кому приглядеть за порядком.
Когда в баре появилась Чика-Мария, Дорадо уже вычислил тех, кто соберется ее кинуть. Если соберется, конечно. Двое громил сидели у самых дверей в компании ярко размалеванных девиц, и один из них проводил отправившуюся на второй этаж Чику-Марию внимательным взглядом.
«Интересно, вы работаете на свой страх и риск или по договоренности с Войцехом?»
Скорее всего, по договоренности, ведь в «Четырех конях» кидали далеко не всех. Серьезные люди, на которых у местной шпаны был нюх, уходили из бара без проблем, а вот мелочь, вроде Чика-Марии, поджидали неприятности. Или не поджидали. Войцех ведь тоже не дурак, понимает, что если о заведении пойдет совсем уж дурная слава, то к нему перестанут обращаться, а значит, наедут на девчонку или нет, зависит от…
Наехали.
Громилы вывалились из бара секунд через десять после того, как его покинула Чика-Мария. Девчонка выглядела довольной: беспечно, не оглядываясь по сторонам, тащила грязно-зеленого цвета рюкзак и улыбалась. Вим сидел далеко, глаз Чика-Марии не видел, однако подумал, что Войцех мог запросто угостить ее каким-нибудь легким наркотиком, якобы «отметить сделку». А заодно – расслабить.
«Умно!»
Глупышка угостилась, и теперь ей глубоко фиолетово, что за спиной пыхтят два мордоворота.
«Ну и ладно, так мне будет даже проще».
Громилы приготовились кинуть обдолбанную метелку и вряд ли ждут подвоха.
Была Чика-Мария под кайфом или нет, маршрут она помнила четко: свернула именно в тот переулок, о котором говорил Вим. Мордовороты, быстро оглянувшись, двинули следом. Дорадо, который прекрасно знал, куда повернет девчонка, а потому успевший нырнуть в тень и остаться вне поля зрения бандитов, бесшумно рванул за ними.
«Хотели меня кинуть? Напрасно».
Когда Вим появился в переулке, Чика-Марию уже придавили к мусорному баку. Бить не били, прижали лицом к вонючему контейнеру, выкрутили руки и принялись срывать рюкзак. Громилы не планировали тратить на девчонку много времени, а потому не оглядывались, просто делали свое дело. И поплатились за беспечность.
Первого мордоворота Дорадо вырубил ударом по голове. Убивать его Вим не хотел, просто оглушил громилу заранее приготовленной палкой. Второму повезло меньше. Среагировав на нападение, он отпустил Чика-Марию, начал движение назад, уклоняясь от Дорадо, и пропустил удар по ноге.
– А-а!!!
Вопль стал реакцией на сломанную кость. Продолжая орать, мордоворот упал на землю, а Вим подхватил перепуганную девушку под руку и потащил ее по переулку:
– Скорее!
– Они… ты… – Чика-Мария еще не пришла в себя, но это не мешало ей послушно бежать в заданном Дорадо направлении. – Они…
– Они хотели нас кинуть.
– Зачем?!
– Чтобы заработать.
«Разве непонятно?»
Путь отступления Вим продумал хорошо: выход на оживленную улицу – по ночам в Zwielichtsviertel болталось не меньше народу, чем днем, – короткое путешествие через толпу, еще один переулок, несколько задних дворов, вновь улица, вновь переулок… В котором Чика-Мария и выдохлась.
– Подожди! – Девушка уперлась рукой в стену. – Дай отдохнуть.
Дорадо не стал спорить, остановился, машинально продолжая держать Чика-Марию за плечо.
– Они хотели нас кинуть, а ты их избил, – прерывисто прохрипела девушка. – Двух качков избил.
– Угу.
– Ты крутой, да?
– Есть немного.
Девчонка отпустила стену и прижалась к Виму. Она часто дышала, немного дрожала, а тонкая ткань майки плотно облепила напрягшиеся соски. Наркотики и адреналин сделали свое дело: охватившее Чика-Марию возбуждение можно было потрогать руками, и оно передалось Дорадо. Он отпустил плечо девушки, но руку не убрал, переложил к ней на талию, еще теснее прижав Чика-Марию к себе. Она поднялась на цыпочки и нашла губами его губы. Но лишь обозначила поцелуй. Прошептала:
– Ты где ночуешь?
– Думал у Свистуна остаться.
– Там не выспишься, – хихикнула девчонка. – Свистун мало спит из-за стимуляторов. Или работает до утра, или в игры гоняет. И вечно шуршит чем-нибудь. А здесь неподалеку можно снять номер.
«Трахни ее прямо здесь! – приказал рассудок. – В переулке темно, прохожим по фиг, трахни и сматывайся!»
Но Дорадо уже возбудился. Он хотел большего. Он ощущал горячее, распаленное тело Чика-Марии и не желал ограничиваться коротким сексом.
– Где номера?
– Два дома вперед.
– Идем.
* * *
анклав: Франкфурт
территория: Zwielichtsviertel
доходный дом Качиньского
жизнь как зебра: с одной стороны, кусается, с другой – лягается
– Слушай, Саид, ты не понял: я теперь за такую мелочь даже браться не буду.
– Навыки растерял?
Свистун не обиделся:
– Навыки? Навыки у меня всегда были что надо.
– Тогда чего тебе этот сайт не сломать? Дело плевое: выудить номер счета кренделя, на которого я укажу, и все.
– Вот именно что плевое. Солидные люди такой ерундой не мараются.
– Когда это ты успел солидным человеком заделаться?
– А ты больше ушами хлопай, еще не то прохлопаешь.
– Ну, как знаешь. – Недовольный Саид оборвал связь.
На экране замельтешила реклама, и сидящий в кресле Свистун переключил коммуникатор на новостной канал.
«Да, Саид, не успеешь оглянуться, а я уже на лимузине буду рассекать. С таким „железом“ мне любое дело по плечу!»
И ласково погладил ладонью обновленный «раллер».
Приятные мысли текли легко и непринужденно.
О лимузине Свистун подумал в горячке спора. На самом деле он мечтал не о длинной черной машине, а о приземистой красной, с яростным жеребцом на эмблеме: «Феррари Аравия V12» – вот это тачка для настоящего богача! Ломщик представлял, как появится на ней в районе – естественно, проездом, ведь он будет жить в другом месте, – и как вытаращатся на него все эти саиды, рустамы и прочие ахмеды. Вот так!
Увлеченный чарующими мыслями, Свистун совершенно забылся. Он не обратил внимания на то, что пиво давно выдохлось, что в новостях говорят об атаке ломщиков – до сих пор Свистун не пропускал ни одного сообщения о недавних событиях, – и даже приоткрывшаяся дверь осталась им незамеченной. Впрочем, дверь в квартиру вскрыл человек опытный, умеющий бесшумно проникать в нужные помещения.
Он шутя справился с дешевым замком, после чего коротко приказал:
– Работаем!
И распахнул дверь настежь, пропуская в квартиру помощников.
