4
Семь или восемь чужих кораблей сели все тем же плотным кольцом, а три повисли в воздухе примерно в километре от поверхности, перекрывая путь на орбиту. Ничего не оставалось, как покинуть крейсер и, разминая конечности, прогуляться по густой траве. Правда, недалеко.
Не успел экипаж «Безумного» сделать пары шагов, из «паучьих» космолетов выползли их пилоты.
— Гадом буду, гигантские тараканы! — завопил Бушелье. — Капитан, космические термиты! Пришельцы! Ну и уроды!
Выглядели чужаки действительно так себе. Сказать определенно, что они похожи на тараканов или пауков, было бы неправильно. Было в них что-то и от тех, и от других, но передних конечностей пришельцы имели гораздо больше, чем полагается, а задних, в смысле — опорных, всего четыре. И глаза у них были как у стрекоз: крупные и состоящие из множества ячеек-фасеток. Только не два, в полбашки каждый, а снова четыре. Так что обзор у ребят наверняка не страдал, видели окружающий мир во всех направлениях. Крыльев, как, например, у значительной части земных насекомых, чужаки не имели, угрожающих хвостов тоже. Правда, у них были длинные острые усы, по два на брата, но могут ли чужие использовать эти детали организма в качестве оружия, так сразу определить было сложно. В общем, если не вдаваться в детали вроде висящих под брюхами потеков слизи, общего тошнотворно-ржавого окраса и какой-то плесени на спинах, чужаки были не намного отвратительнее гундешманцев. Единственное, что насторожило Зигфрида, — челюсти новых знакомцев. Слишком уж они были зубастые, откровенно плотоядные.
— Да не ори ты, — одернул капитан Жоржа. — Ну, не гуманоиды, что с того? Главное, чтобы не сожрали на месте, а там разберемся. Если они не полные кретины, найдем способ договориться, положись на меня… Эй, студент, что скажешь, как с ними общаться?
— Жестами, наверное, — гундешманец поправил очки.
Первый из приближающихся «тараканопауков» изобразил нечто подобное одной из правых лап. Вроде как скопировал. Студент вежливо поклонился, чужак тоже наклонил голову, коснувшись длинными усами травы.
Прочувствовав этот момент, Зигфрид тут же оттер гундешманца на задний план и принялся за дело. Сначала он продемонстрировал пришельцам весь свой запас неприличных жестов и телодвижений, чем едва не свалил в глубокий обморок Рубелию, затем перешел к языку мимики. Чужаки застыли ровной шеренгой напротив пленников и следили за кривляньями капитана во все фасеточные глаза. Когда Зигфрид выдохся, один из пришельцев неуверенно поднял сразу три лапы и сложил кукиш. Контакт определенно налаживался.
— Ну вот, а вы боялись, — обратился Безногий к спутникам. — Через пять минут мы вообще побратаемся.
Еще один из чужаков согнул переднюю левую лапу и ударил передней правой по внутренней стороне сгиба.
— Ну-ну, — усомнился Бушелье. — Жесты ваши они почти освоили, да что толку? Отпускать-то нас они не спешат.
— Господин Кактус, а давайте я им спою, — предложила Рубелия. — У нас это считается проявлением добрых намерений.
И, не дожидаясь санкции капитана, мадемуазель Еврони запела гимн Гундешмана Запредельного. От ее завываний чужаки присели и даже немного попятились, встревоженно шевеля усами. Зигфрид их отчасти понимал. Гундешманские рулады для неподготовленного слуха могли сойти за звуковое оружие массового поражения.
— Прекрати! — заорал Зигфрид, но было поздно.
Чужаки засуетились, окружили пленников и, подталкивая острыми пиками-усами, повели к покрытому зеленью холму. При ближайшем рассмотрении холм оказался искусственным, и в его основании зиял широкий проход внутрь.
Из тоннеля тянуло холодом и сыростью, как из склепа. Зигфрид на всякий случай попрощался с оранжевым Хаммлом, вдохнул напоследок нормального свежего воздуха и первым шагнул внутрь «тараканьего» убежища…
* * *
— Яков Дормидонтович, — в роскошную каюту заглянул первый пилот. — За нами «хвост».
— Что ж ты, братец, без подготовки-то, — Злюхин недовольно скривился. — Прямо с порога… «Хвост»! Нет чтобы мягко подвести, мол, так и так, все системы работают нормально, но есть проблема…
— Виноват, сию минуту исправлюсь! Значит, так, все системы, как всегда, работают нормально, у них восемьсот степеней подстраховки от сбоев, но проблема все равно имеется. «Хвост»!
— Н-да, — Яков поставил чашку с кофе на столик, покрытый зеленым сукном. — Так почему-то не лучше. Что за «хвост», кто прилепился?
— Похоже, как обычно, какие-то фараоны. То есть, виноват, блюстители порядка. На «Молоте».
— Тогда это Бандерского подчиненные, — Злюхин вздохнул, впрочем, не слишком удрученно. — Точно за нами увязались? Может, за «гундосами»? Они же тут без визы, да еще на броненосце, хоть и списанном.
— Гундешманцы тихо идут. В режиме радиомаскировки. Не могли их контрразведчики засечь. — А нас? Мы что, сигналили кому-то?
— Нет, мы тоже по-тихому сюда пришли.
— За кем же тогда «хвост»?
— Может, они сигнал от крейсера поймали? Ведь он не только к нам на Мелинит вовремя не явился, но и на переплавку не дошел. Вот и взялись его разыскивать, да запеленговали «СОС» крейсерский.
— Скорее всего так и получилось, — Яков кивнул. — Потому и в одиночку на поиски «Молот» ринулся. Знали б о нас, целой эскадрой приперлись бы. Но светиться нам по-любому не резон.
— А придется. Если не отойдем подальше.
— А что, если мы их шмякнем? Прямо мордой о землю?
— Подходящей земли поблизости нет, — возразил пилот. — Разве что о Прихамье. Но я бы предложил просто удрать. У «Молота» курсовые пушки новой модели. Можем сдачи получить.
— Куда удирать-то? — Злюхин выразительно взглянул на пилота и покрутил пальцем у виска. — Не соображаешь? Прихамье внизу. А на нем, где-то в этих проклятых джунглях, крейсер с полным трюмом «дряни». Ты же сам его сигнал поймал. Или не ловил?
— Ловил. Сейчас мы как раз на нужную сторону планеты смотрим.
— Ну вот. Бросить, что ли, все? Бандерскому на раскурку?
— Можно удрать и вернуться, — невозмутимо ответил пилот. — Подойти поближе к Чертовым Куличкам, «Молот» там застрянет, а мы вырвемся и снова сюда…
— А тут уже Еврони все нашел и прибрал к рукам, — закончил Яков. — Думаешь, он сознается? Если найдет крейсер сам, обязательно всю «дрянь» на свое корыто перегрузит, а следы заметет. Доказывай потом, что не верблюд. Он останется в двойном выигрыше: и с товаром, и деньгами, а я без гроша в кармане. Думаешь, мне это интересно?
— Думаю, нет.
— Это во-первых, а во-вторых, почему ты решил, что «Молот» в гравитационном поле застрянет? У него движки знаешь какие?
— «Тысячные», — пилот вздохнул. — Тачка мечты. Но у нас-то две десятки стоят. Там, где тысячник не потянет, двадцать тысяч точно пролезут.
— А инертную массу ты учитываешь? У разведчиков кораблик в сто раз легче. Эх ты, космонавт!
— Какая в космосе масса?
— Такая. Это веса тут нет, а масса на месте. А если в поле тяготения полезем, так вообще все на свете появится. А потому, кто из Чертовых Куличек выберется, а кто не сможет, еще большой вопрос.
— Тогда предлагаю послать навстречу «Молоту» «гундосов». У них броненосец, им задержать фараонов, как в два пальца свистнуть. Иначе никак. Пока мы сигнал окончательно запеленгуем, контрразведка на орбиту выйдет, и тогда…
— Ничего тогда не произойдет, — отрезал Яков. — Не паникуй.
— Как знаете. Не мне пожизненное светит. Вам и решать.
— Покаркай еще! — вышел из себя Злюхин. — Дай мне жабу на связь!
— Есть, — пилот поклонился и вышел из каюты.
Почти сразу в экране прямой связи появился Еврони. Как обычно, что-то жующий.
— Нас вычислили, — сообщил Яков. — Вернее, вычислили крейсер, но мы попадаем в фокус вместе с ним.
— Мне доложили, — Долариан отрыгнул. — Кто нас обнаружил, выяснил?
— Скорее всего разведка-контрразведка.
— Чего делать думаешь? Смоешься?
— А ты без меня тут управишься?
— Конечно, — поспешил заверить Еврони. — Не переживай. Мне ваша контрразведка по барабану. Если крейсер не сгорел, я его найду и приведу обратно на Глюконат. Там его и заберешь.
— Если не сгорел, — Яков ухмыльнулся.
— Ну, всякое бывает, — Долариан спрятал в бульдожьих брылях хитрую улыбочку. — А вдруг он неудачно в атмосферу вошел или еще чего?
— Я останусь, — твердо решил Злюхин.
— А если тебя схватят? В ваших тюрьмах, я слышал, плохо кормят.
— Ничего. Если прижмет, там гундешманцев употреблять разрешается. С кетчупом.
— Кошмар! — ужаснулся Еврони. — Я понимаю, если бы с майонезом, но с кетчупом… Просто какое-то кулинарное варварство.
— Возможно, возможно…
Злюхин погрузился в раздумье. Пока он шевелил извилинами, Долариан успел прикончить свой обед и приступил к полднику.
