поэтому ванная – единственное помещение в этой проклятой квартире, где я чувствую себя более-менее в безопасности. Я не знаю, почему мне вообще позволили сюда уйти, ведь несколько часов назад Кево стоял перед душем, чтобы я не натворила глупостей. Может быть, они даже не заметили, что я ушла. Полчаса назад появился этот Элия с несколькими бутылками спиртного, и я почти уверена, что половина из них уже выпита.
Кево все это время игнорировал меня. Возможно, он посчитал, что в разговоре на крыше вел себя со мной слишком мягко, и теперь хочет показать, кто здесь босс.
Я закрываю лицо руками и смаргиваю слезы. Я больше не могу. Эти качели, эмоциональный хаос действует мне на нервы больше, чем неудавшийся побег прошлой ночью.
Громкий стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть.
– Момент! – Я торопливо смываю унитаз и включаю воду в раковине.
– Быстрее, тебе пора в комнату! – слышу я приглушенный голос из коридора. Понятия не имею, кому он принадлежит, но это не особо важно. Я почти с облегчением предвкушаю тишину и покой до конца этого вечера.
В коридоре я вижу блондина в очках с металлической оправой, который ударил меня в парке, и слегка вздрагиваю, но он только улыбается мне.
– Не волнуйся, я тебя не съем, – говорит он и указывает на мою дверь.
Я не собираюсь. С высоко поднятой головой прохожу в свою комнату и сажусь на постель, а когда он закрывает дверь, слышу знакомый звук ключа, который поворачивается в замке. Как только шаги блондина в коридоре стихают, на глаза снова наворачиваются слезы. Как будто плотина, которую я так отчаянно пыталась поддерживать последние два дня, вот-вот рухнет. Тихий всхлип вырывается из моего горла, и я падаю на кровать, поддаваясь страху и отчаянию. Мысли возвращаются к маме, и я прячу лицо в подушку, чтобы не издать ни звука. Я никогда в жизни не тосковала по дому, но сейчас это почти разбивает мне сердце. Конечно, у нас с мамой были проблемы, но сейчас я просто хочу, чтобы она обняла меня и сказала, что все будет хорошо. Как в детстве, когда я видела во сне кошмары, а она заверяла, что монстров под моей кроватью нет.
Понятия не имею, как долго я так лежала, выплакивая всю боль, что накопилась у меня в душе. В какой-то момент я, вероятно, засыпаю, потому что в следующий раз, когда я открываю глаза, кусочек неба за моим окном, который я вижу сквозь щель в пленке, становится темным. В первый момент я не понимаю, что меня разбудило, но потом улавливаю какое-то движение перед своей кроватью.
В страхе резко сажусь на кровати.
– Что?..
Остальная часть фразы заглушается рукой, которая тут же зажимает мне рот. Я вскрикиваю, пытаюсь освободиться от руки, но без шансов. Рука не сдвигается ни на миллиметр. Паника наполняет все мое существо, так что даже перехватывает дыхание. Снова пытаюсь кричать, но крик превращается в приглушенное хрюканье. Глаза постепенно привыкают к темноте, но я по-прежнему ничего не могу различить. В страхе мне видится, как все тени в комнате движутся и окружают меня, когда я пытаюсь сесть. Кто-то сильно бьет меня в грудь и вдавливает меня обратно в матрас.
Долю секунды я не могу вздохнуть. Хватаю ртом воздух, когда рука исчезает, но кричать не могу. Место удара болезненно пульсирует, и я прерывисто дышу ртом.
Две руки хватают меня за талию и поднимают с кровати. На мгновение я повисаю в воздухе, пытаясь ухватиться хоть за одну более-менее различимую мысль. В отчаянии я бью ногами назад и в самом деле куда-то попадаю. Кто-то хрюкает, хватка на миг ослабевает, но затем сильная рука сдавливает мою шею, вновь лишая всякого шанса издать хоть один звук. К глазам подступают слезы, и я ничего не могу с этим поделать.
– Тварь, – выдыхает мне кто-то в ухо, сдувая волосы на лицо. – Только попробуй сделать это еще раз, и я сломаю тебе пару костей.
Я застываю, когда узнаю голос. Итальянский акцент отчетливо слышен даже сквозь шепот. Элия.
Вторая рука хватает меня за волосы и дергает за них так сильно, что я ахаю от боли. К этому моменту я уже полностью дезориентирована.
– Посади ее на стул, – говорит другой, и меня тут же с силой толкают на деревянный стул, руки оттягивают назад.
Давление на шее исчезает, но почти тут же ко рту снова прижимается большая ладонь. Собираясь с силами, я приподнимаюсь, но руки сильнее меня. Тогда я зажмуриваюсь, пытаясь сосредоточиться на своей магии, но дурацкая блокада Кево стоит передо мной, словно стена. Я снова кричу, борясь с паникой, которая грозит парализовать меня.
Внезапно я чувствую что-то вокруг своих запястий и понимаю, что меня связывают. Нет, нет, нет…
– Заткнись! – шипит кто-то, когда я снова пытаюсь заорать во всю глотку. Только сейчас я узнаю голос: он принадлежит Уиллу.
Не так уж удивительно, но шоковая волна поражает меня, словно пушечное ядро.
– Успокойся, черт возьми. Это не должно иметь большого значения ни для кого из нас. Так что молчи!
В отчаянии я дергаю путы на запястьях.
– Поторопись, мы заберем ее кровь и тут же исчезнем! – рявкает Элия.
В следующее мгновение я чувствую режущую боль в шее. Расширяю глаза и кричу в ладонь, зажимающую мне рот. Ослепленная страхом, я открываю рот и впиваюсь в ладонь зубами. В темноте раздается яростное рычание, рука исчезает, а я получаю сильный удар в висок. Секунду я вижу перед глазами только звезды, но тут же беру себя в руки и кричу. Крик пронзительно звенит в моих ушах, заглушая весь шум в комнате.
После этого все происходит очень быстро. Голоса вокруг меня становятся громче, что-то ударяется о мой стул, комната поворачивается, я со всего размаху ударяюсь об пол. Шаги по гладкому мраморному полу, затем в комнату проникает полоска яркого света, и вспыхивает хаос, так быстро, что я едва поспеваю за ним.
Следующее, что я снова воспринимаю сознательно, – лицо Кево, плавающее перед моими глазами.
– Блум? – его руки ложатся на мои щеки, и я уворачиваюсь, насколько это возможно в моем положении. – Блум, поговори со мной.
– Держись от меня подальше, – шиплю я.
– То есть мне оставить тебя лежать здесь? – спрашивает он, бросая быстрый взгляд через плечо. – Точно нет.
Прежде чем я успеваю что-то ему ответить, Кево обхватывает меня за талию и поднимает. Потом ставит стул прямо и выкрикивает что-то, что теряется в шуме, который гудит у меня в ушах. Катарина подбегает ко мне и начинает развязывать путы, а я беспокойно озираюсь.
– Где они? – спрашиваю я, не обращаясь ни к кому конкретно, и вырываю свои руки из пут,
