Твёрдого скелета у этих пришельцев не было, это я помнил со слов Гайи. Ткани твердеют при необходимости за счёт электрохимических реакций. Значит, на них разряд тока будет действовать ещё эффективнее, чем на меня!
Если не удастся пробить защиту мозгового центра, то надо одного из них положить на стол и активировать электроды. Они управлялись элементарно, я разглядел пульт в руке (или правильнее сказать ложноножке?) одного из моих мучителей. Но это если получится быстро нейтрализовать второго. Посмотрим, насколько они сильны в ближнем бою!
Пробить удалось. Видимо, мои противники были настолько повержены в замешательство моим стремительным освобождением, что не успели активировать физиологическую защиту.
Голова ближайшего пришельца оказалась наощупь похожа на прохладное желе. Моя ладонь с некоторым трудом, но уверенно пробилась внутрь. Я давил, пока не почувствовал внутри нечто твердое и шершавое. Тогда я растопырил пальцы и попытался ухватить это как можно плотнее. Но пока не сильно сдавливал.
Пришелец заорал. Точнее, издал свой, одноклеточный аналог отчаянного вопля, напоминающий скрежет пластика по стеклу. Переводчик на его шее через мгновение выдал человеческий аналог, высокую ноту приятным контральто.
Второй мучитель стоял смирно, опустив конечности. Очень хорошо. Даже отлично!
Через пару секунд, убедившись, что мои пальцы не двигаются, первый пришелец замолк.
— Вы не сможете бежать с корабля, — заговорил второй, воспользовавшись наступившей тишиной, — ваше поведение не разумно.
— Выполняйте мои требования, — сказал я, — или я раздавлю ему мозги!
— Мы готовы выслушать ваши требования, — вмешался тот, чью думалку я щупал пальцами; голос, синтезированный автопереводчиком, заметно дрожал.
— Мне нужна одежда. Мой транспорт. И мой тюрвинг. — Сказал я, ощущая, как моя рука всё глубже погружается в голову пришельца. Он, похоже, старался втянуть мозг внутрь тела, — если будешь дальше пытаться освободиться — я убью тебя, — добавил я через секунду.
— Я не могу это контролировать! Это рефлекторная реакция в случае опасности!
— Серьёзно? — я чуть напряг пальцы; это подействовало, моя ладонь перестала погружаться глубже.
— Нам понадобится время, чтобы связаться с другими службами, — сказал один из пришельцев, — мы бы могли предложить более… комфортные условия ожидания.
«Даже не сомневаюсь!» — подумал я; в режиме эмоции притуплялись, но способность к иронии не пропадала. На самом деле, реализованная мной схема нападения была очень рискованной. Я не знал, насколько одноклеточные существа могут ценить индивидуальную жизнь. Они ведь теоретически бессмертны, если размножаются делением. Могло статься, что потеря небольшой ветви, с ограниченным индивидуальным опытом, не была для них большой проблемой. Но мне повезло. Даже такая форма жизни придавала большое значение индивидууму и ценила жизнь.
— У меня не так много времени, — ответил я, — и, поверьте, я предпочту умереть, чем вернусь на ваш электрический стол. Только при этом обязательно заберу жизнь как минимум одного из вас. У вас есть пятнадцать минут, — конечно, я назвал марсианский аналог этого промежутка времени.
— Мы… не очень сильны в ваших единицах измерения. Нам сложно подобрать аналоги. Давайте выясним, что такое пятнадцать минут? Можно на примере полного оборота интересующей нас планеты вокруг своей оси.
Я чуть сильнее сжал пальцы. Пришелец снова заорал.
— Ещё одна попытка дезинформации ради того, чтобы протянуть время, и я буду вынужден реагировать, — сказал я, ослабляя хватку, — я не убью его сразу. Просто слегка покалечу, деформировав поверхностные слои мозга.
Пришелец ощутимо затрясся. Надеюсь, это было подтверждением серьёзности восприятия моих намерений.
— Вы получите требуемое через пятнадцать минут, — сказал второй пришелец.
Я промолчал. Так прошло около минуты.
— Если позволите сказать, — неожиданно нарушил тишину одноклеточный, которого я захватил в заложники, — могу я задать один вопрос?
— Задавай, — ответил я; ожидание в режиме было особенно томительным, я выходить из него я не рисковал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я предполагаю, что часть информации перестала быть для вас критически важной из-за развития ситуации, и вы могли бы ей поделиться. Возможно, с целью устрашения. Поэтому подскажите: для чего вы хотели нас уничтожить? Мы не делали зла ни вам, ни вашей протоцивилизации, ни вашему биологическому виду.
— Я уже ответил на него, — сказал я, выдерживая нейтральный тон, — мне не было никакого резона лгать. Мне действительно очень нужна информация, которая у вас есть.
— О какой информации идёт речь? — спросил пришелец.
В этот момент я ощутил знакомое присутствие. «Гриша, я взяла под контроль почти весь корабль, — беззвучно сказала Гайя, — связь с моим основным массивом идёт с задержкой из-за расстояния, но я пользуюсь их мощностями, чтобы синтезировать свой информационный аватар. Есть одна сложность: нужные данные находятся в особо защищённом кластере. Чтобы получить доступ, нужна физическая сигнатура одного из пришельцев».
8
«Ты вообще в курсе, что меня тут пытали?» — ответил я.
«Прости. На борт удалось проникнуть единицам меня. Очень много времени ушло на поиск пищи, подходящей органики, чтобы я могла себя синтезировать в минимально необходимом количестве. Я узнала о происходящем, когда взяла под контроль информационную систему корабля».
«Ясно, — кивнул я, — проехали. Ты слышала наш разговор?»
«Только что просмотрела запись. Продолжай. Посмотрим, что он скажет».
— Мне удалось извлечь часть записи, которая была в банке памяти одного из ваших аппаратов, который вы потеряли в конфликте с другими претендентами на планету, — сказал я, стараясь выдать минимум информации формулировкой вопроса, — на одной из записей был объект, напоминающий сферу, состоящую из ажурных перемычек. Меня очень интересует этот объект.
Последовало долгое молчание.
— В чём причина того, что это объект вас заинтересовал? — спросил пришелец, мозги которого я по-прежнему держал в руке.
— Это одна из немногих вещей, которые мы не можем идентифицировать в исследованной части Вселенной, — соврал я.
— Если это единственная причина, по которой этот объект вас интересует, — вмешался второй пришелец, — то из самых добрых намерений я бы рекомендовал вам перестать им интересоваться. Кажется, ваш народ религиозен? Тогда молитесь всем вашим богам, чтобы никогда его не встретить.
— Всё-же хотелось бы как-то подробнее, — настаивал я, впрочем, избегая резких действий, вроде усиления давления на мозг заложника, — мы очень любопытны. И готовы идти на многое ради удовлетворения жажды знаний.
— Мы вернём вам одежду, корабль и даже артефакт, — сказал второй пришелец, — правда, вернём. Хотя, поверьте, мы ещё не все наши возможности использовали. Считайте это демонстрацией наших добрых намерений на будущее. Но забудьте о том, что вы что-то где-то нашли. Сотрите информацию об этом. Если хотите сохранить ваш народ. И наш сектор пространства.
«Гриша, мне нужно, чтобы ты привёл заложника в помещение, где находится изолированная квантовая система, где хранятся нужные данные. Он должен быть в сознании. Нужное направление я укажу».
Прямо перед моими глазами появилась тонкая зелёная линия, ведущая из помещения, где мы находились. В тот же момент дверь-диафрагма с лёгким шипением втянулась в переборки, открывая проход.
Вместо ответа Гайе, я сказал вслух, обращаясь к пришельцам.
— Сейчас мы прогуляемся, — сказал я, и добавил, отдельно обращаясь к своему заложнику: — тебе лучше следовать за мной без глупостей. Любое резкое движение вызовет избыток давления между моими пальцами. Да и рука может случайно дёрнуться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мы доставим всё необходимое сюда! — попытался возразить второй пришелец, — вам нет необходимости куда-то перемещаться.
Вместо ответа я осторожно двинулся через открытый проход в сумеречный, освещённый тусклым сиреневым светом коридор, увлекая за собой заложника. Второй пришелец следовал за нами, и его приходилось держать в поле зрения.
