— Вот гадость, — буркнула Холтер.
Неверным шагами они подходили все ближе. Полли держала глаза опущенными, как подобает молодой девушке. Она не сомневалась, что за ними наблюдают и другие стражники. Наверное, им просто было скучно и они не ожидали никакого подвоха… но со стен на Полли смотрело множество глаз.
Они подошли к стражнику. За узкой дверцей маячил второй, полускрытый в тени.
— Документы, — сказал стражник.
— У меня ничего нет, сэр, — ответила Полли. Она придумала отговорку, когда шла через лес. Война, ужасы нашествия, бегство, голод… не нужно фантазировать, достаточно вспомнить увиденное. — Мне пришлось бежать…
— Ладно, ладно, — перебил стражник. — Нет документов? Ничего страшного, пожалуйста, заходите, вас там ждут, очень приятно, что вы к нам заглянули.
Он отошел и махнул рукой в сторону темного прохода.
Полли, озадаченная, шагнула внутрь, остальные последовали за ней, и дверь захлопнулась. Они стояли в длинном коридоре с многочисленными прорезями в стенах по обе стороны. Из щелей пробивался свет, и там маячили тени. Лучники, которые прятались за стеной, могли превратить в начинку для пирога любого противника.
В конце коридора распахнулась другая дверь. Она вела в маленькую комнату, где за столом сидел молодой человек в незнакомой форме, с нашивками капитана. Рядом стоял еще один офицер, гораздо крупнее, в точно такой же форме — ну или в двух, сшитых вместе. И с мечом. Это было главное, и тут не возникало никаких сомнений: да, меч, да, у него, да, в руках. Меч приковывал к себе все взгляды. Даже Яшма бы впечатлилась.
— Доброе утро, дамы, — сказал капитан. — Никаких документов? Снимите платки, пожалуйста.
Вот оно, подумала Полли, и в животе у нее что-то оборвалось. А мы считали себя такими умными. Ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
— Ага. Теперь вы скажете, что вас остригли в наказание за связь с врагом? — спросил капитан, почти не глядя на них. — Не считая тебя, — добавил он, указав на Игорину. — Что, тебе не захотелось вступать в связь с врагом? Чем-то не понравились славные злобенские парни?
— Э… да нет, — ответила Игорина.
Капитан слегка улыбнулся.
— Господа, оставим болтовню. Вы не так ходите и не так стоите. Мы не слепые. Ты, — он указал на Холтер. — У тебя под ухом засохла мыльная пена. А вы, сэр, либо урод, либо прибегли к старому трюку и сунули под рубашку два носка.
Полли, багровая от смущения и унижения, опустила голову.
— Войти или выйти, переодевшись прачкой… — капитан покачал головой. — Эта уловка знакома всем и каждому за пределами вашей дурацкой страны, парни, но другие хотя бы прикладывают больше усилий. Что ж, для вас война закончилась. В этой крепости большие, очень большие темницы. И скорее всего там вам будет лучше, чем снаружи… Да, чего тебе?
Маникль подняла руку.
— Можно я вам кое-что покажу? — спросила она.
Полли не оборачивалась. Она следила за лицом капитана.
Позади зашелестело платье.
Полли не поверила своим ушам.
Маникль задирала юбку…
— Ой, — сказал капитан, отшатываясь, и покраснел.
И тогда раздался взрыв…
…взрыв рыданий. Холтер издала протяжный горестный вой и повалилась на пол.
— Мы так долго шли-и-и! Мы прятались в канавах от солдат! Нам нечего есть! Мы хотим работать! А вы обозвали нас парнями! Почему вы такие… жестокие?
Полли опустилась на колени, приподняла ее и погладила по спине. Плечи Холтер вздрагивали от плача.
— Нам пришлось туго, — сказала Полли капитану.
— Если сможешь его завалить, я удушу второго тесемкой фартука, — шепнула Холтер ей на ухо в промежутках между рыданиями.
— Вы видели все, что хотели? — ледяным тоном спросила Полли у побагровевшего капитана.
— Да! Нет! Да! Спасибо! — ответил капитан, бросая на охранника затравленный взгляд человека, который прекрасно понимает, что меньше чем через час станет посмешищем для всей крепости. — Одного раза вполне… то есть я видел… я абсолютно удовлетворен! Рядовой, приведи кого-нибудь из прачечной. Простите, девушки… у меня… у меня такая работа…
— И она вам нравится? — поинтересовалась Полли по-прежнему ледяным голосом.
— Да! — выпалил капитан. — То есть нет! Да! Осторожность не повредит…
Громила-охранник вернулся с женщиной на буксире. У Полли глаза полезли на лоб.
— Э… вот новенькие, — капитан махнул рукой в сторону отряда. — Не сомневаюсь, госпожа Энид приставит их к делу… э…
— Конечно, капитан, — ответила женщина, скромно приседая. Полли не сводила с нее глаз.
— Ступайте… девушки, — сказал капитан. — Если будете хорошо работать, госпожа Энид, разумеется, выпишет вам пропуск, чтобы в следующий раз… э… обошлось без проблем…
Маникль положила обе руки на стол, подалась вперед и сказала: «Бу!» Капитан влепился в стену.
— Может быть, я не блещу умом, — сказала Маникль, обращаясь к Полли. — Но я и не дура.
Но та по-прежнему смотрела на лейтенанта Блуза. Он на удивление ловко делал книксен.
Солдат повел их по коридору, который закончился галереей с видом на пещеру… или комнату. На такой глубине, в общем, разница была несущественной. Полли подумала, что это не столько прачечная, сколько жаркое и мокрое мытарство для тех, кто заслужил дополнительное мытье. Клубившийся под потолком пар сгущался и капал на пол, и без того залитый водой. Помещение тянулось как будто без конца — лохань за лоханью. Женщины, точно призраки, двигались среди танцующих клубов пара.
— Входите, дамочки, — сказал стражник и шлепнул Блуза по заду. — До вечера, Дафна.
— Да-да, — проверещал Блуз.
— В пять, — напомнил солдат и зашагал обратно по коридору.
— Дафна? — переспросила Полли, когда он скрылся.
— Это мой псевдоним, — ответил Блуз. — Я еще не нашел способ пробраться в подвалы, но у всех стражников есть ключи — и в половине шестого ключ будет у меня. Э… что?
— По-моему, Холтер, то есть Магда, просто прикусила язык, — сказала Полли.
— Прикуси-ла? Ах, да-да. Молодцы, не нужно выходить из роли… кстати, как тебя зовут?
— Полли.
— Отличное имя, — сказал Блуз, первым спускаясь по лестнице. — Очень распространенное, в самый раз для служанки.
— Да, я тоже так подумала, — мрачно отозвалась Полли.
— Э… сержант Джекрам не с вами? — нервно спросил Блуз.
— Нет, сэр. Он сказал, что возглавит атаку на главные ворота, когда мы подадим сигнал. Надеюсь, он таки его дождется.
— Господи помилуй, этот человек сошел с ума, — сказал Блуз. — Впрочем, вы отлично постарались. Молодцы, ребята. Если не всматриваться, вас вполне можно принять за женщин.
— От вас это особенно приятно слышать, Дафна, — ответила Полли и подумала: о боги, и я говорю это с каменным лицом.
— Вам вовсе не нужно было приходить сюда за мной, — продолжал Блуз. — Простите, что не подал сигнал, но госпожа Энид позволила мне переночевать. Стражников ночью меньше, так что я спокойно осмотрелся и поискал выход на верхние этажи. Боюсь, все двери закрыты или охраняются. Но рядовой Гауптфидель, кажется, ко мне неравнодушен…
— Отлично, сэр, — сказала Полли.
— Простите, я недопоняла, — перебила Холтер. — У вас свидание со стражником?
— Да. Я отзову его туда, где потемнее, заберу то, что нужно, и сломаю ему шею, — сказал Блуз.
— Не многовато ли для первого свидания?
— Сэр, вас впустили без всяких проблем? — спросила Полли. Эта мысль не давала ей покоя. Нечестно, подумала она.
— Да, да, конечно. Я просто улыбнулся и покрутил бедрами, и меня пропустили. А вас?
— Ну, у нас были некоторые трудности, — ответила Полли. — Несколько… э… неловких моментов.
— Что я вам говорил? — торжествующе воскликнул Блуз. — Все дело в сценическом таланте! Но вы отчаянные ребята, если все-таки рискнули. Пойдемте, я познакомлю вас с госпожой Энид. Она надежная особа. Смелые женщины Борогравии на нашей стороне!
Действительно, в нише, которая служила кабинетом хозяйке прачечной, висел портрет Герцогини. Госпожа Энид не отличалась внушительными размерами, но у нее были руки как у Яшмы, в закатанных до локтей рукавах. А еще — насквозь мокрый передник и невероятно подвижный рот. Губы и язык вырисовывали в воздухе каждое слово. Прачки посреди горячего пара, шума, плеска воды и шлепанья мокрого белья следили за губами, если уши были заняты. Даже когда госпожа Энид слушала, губы все равно двигались, как будто она пыталась выковырять из зубов крошку.
Она бесстрастно выслушала Блуза и сказала:
— Вижу. Ладно. Оставьте ребят здесь, сэр, и возвращайтесь в гладильню.
Когда Блуз осторожно зашагал сквозь пар, госпожа Энид оглядела отряд с головы ног. А потом насквозь.
— «Ребята», — фыркнула она. — Он ничего не знает, я так понимаю? Женщина, переодетая мужчиной, — это Мерзость пред Нугганом!
