– Буду в Прилесье через десять минут, – вздохнула я.
– Солнечная, девять. Приезжай.
Рылинский отключился. Я только покачала головой. М-да, кажется, разговор будет непростым. Но если Петру так хочется…
Коттедж под номером «девять» оказался самым большим и роскошным среди всех. Я остановила магомобиль у забора, не собираясь заводить его внутрь, и вошла во двор.
– Явилась, – бросил выглянувший на крыльцо Петр. – Заходи.
Меня такой неласковый прием не слишком обрадовал, но я пока не стала высказывать претензии. Посмотрим, что ему вообще от меня понадобилось.
– Где ты была? – спросил Рылинский, заходя в шикарно обставленную гостиную.
– В Марков ездила, – пожала плечами.
– Зачем?
– Я не обязана перед тобой отчитываться, – ответила, добавив в голос немного прохладного высокомерия.
– А жаль, – ухмыльнулся Петр.
– У тебя есть ко мне какие-то претензии?
– А то ты сама не понимаешь? – взорвался мужчина. – Что ты творишь, Феодора? Стало настолько скучно, что решила переспать с лесником?
– Вот в чем дело, – закатила я глаза.
Ну кто бы сомневался. Сплетня пошла гулять по деревне и быстро добралась до Рылинского, который считает, что у него есть какие-то права на меня. Но я все равно не жалею, что сказала тогда Зудину. Свобода Арса дороже.
– Могу только повторить тебе еще раз, – развела руками, глядя на разозленного Петра. – Что бы ни решили наши родители, я замуж за тебя не пойду. Поэтому моя личная жизнь тебя вообще не должна касаться.
– Думаешь, ты ему понравилась? – нехорошо усмехнулся Петр. – Да он затащил тебя в койку только для того, чтобы отомстить мне.
Я чуть не рассмеялась ему в лицо. Но все же удержала себя в руках и проговорила холодно:
– Во-первых, у меня все в порядке с самооценкой, чтобы понимать, что я могу понравиться мужчине сама по себе. А во-вторых… у Арса есть повод мстить?
Рылинский на секунду отвел глаза. Кажется, об этом он не подумал, когда решил уязвить меня, и сейчас сочинял подходящее объяснение. Надо отдать ему должное, справился быстро.
– Ничего необычного. Когда-то женщина, которая нравилась нам обоим, предпочла меня, а не его. Он затаил обиду.
– Правда? – выгнула я бровь.
Глупая ложь. Очень глупая и некрасивая.
– Знаешь, сейчас человеком, затаившим обиду, выглядишь именно ты, – процедила я.
– Не боишься, что о твоих выкрутасах узнает отец? – в таком же тоне спросил Рылинский.
– Он уже давно махнул на меня рукой, – ответила, сделав скорбную мину. – Так что жалуйся, сколько влезет.
Внутри поднималось то самое, способное карать и проклинать. А я его еще и жертвой считала. Нет, такой человек недостоин жалости. Но и вредить ему не хотелось. Вот еще не хватало, марать руки о такую пакость.
– Феодора, – рыкнул Петр, не видя ожидаемой реакции на свои слова.
Но мне надоело его слушать. Развернувшись, я помахала недожениху рукой и быстро пошла прочь. Догонять он не стал. И хорошо, потому что на крыльце я споткнулась о резиновые сапоги. Первой мыслью было как следует пнуть их. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Помогло. Утихомирив бурлящую силу, я поставила сапоги в угол. Поправила юбку, пригладила волосы, чтобы не выглядеть разъяренной фурией. На глаза попался лежащий на плитке одинокий цветок, чьи крошечные белые лепестки уже успели завянуть. Мне стало его жалко. Присев, я смахнула цветок на траву, чтобы погибшее растение не топтали чужие ноги.
– О, привет. – Из-за угла дома вышел Илья. В глубине коттеджа хлопнула дверь. – Ого. Это Петр буянит?
– Илья! – послышался громкий окрик, легко пробившийся сквозь стены.
Тот вжал голову в плечи, подхватил меня под руку и повел к воротам.
– Что-то брат сегодня не в духе.
– Наверное, из-за меня, – призналась я честно.
В воротах мы столкнулись с крепким мужчиной. Он приподнял панаму в приветственном жесте и посторонился.
– Кто это? – спросила я, когда мы устроились в кабриолете.
– Рыбак, с которым брат познакомился. Помнишь, я рассказывал?
– А, да, – кивнула, вспоминая, что тоже видела этого мужчину и как раз с удочкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Надеюсь, он утащит Петра куда-нибудь. С ним в одном доме стало просто невозможно находиться.
– Полнолуние близко, – пошутила я, но все же сказала: – Это все сплетни.
– Ну да, – смешался Илья. – О тебе в деревне говорят… всякое.
– Ой, ну и пусть.
– У тебя правда… с егерем… ну…
– Наши отношения – это наше личное дело. – Я не собиралась откровенничать с Ильей.
– Понимаю, – тот сразу поднял руки. – Ладно. Я ничего не расскажу о вас отцу.
– Ты докладываешь о том, что здесь происходит?
– Приходится, – поморщился он и нарочито улыбнулся: – О, высади у магазина, пожалуйся.
Кивнув, остановила магомобиль. Илья отправился за покупками, а я проводила его задумчивым взглядом. Вот, оказывается, что имел в виду младший Рылинский, когда говорил, что его отправили в деревню присматривать за братом. Ну да, и Мирослава Тригорская упоминала строгий надзор. Кажется, права выбора у Петра Рылинского просто нет, поэтому он не противится нашей свадьбе, хоть и не испытывает ко мне теплых чувств. Вот только мне его совсем не жалко. Арсу досталось гораздо сильнее.
При мыслях о егере внутри словно зажглось маленькое солнышко. Наверное, так и должно быть в нормальных отношениях. Но тогда мне остается только признать, что я влюбилась. Влюбилась в мужчину с непростым прошлым. И мне уже совершенно все равно, как на это отреагировал бы папа, местные и даже высшее общество Рутинии. Только бы Арс не решил, что мне рядом с ним не место.
– Ну и чего ты тут стоишь? – чужой голос заставил вздрогнуть. На ступеньках магазина маячили Светлана со своей кудрявой подружкой. – Стережешь кого? Мужика высматриваешь?
– Ай, да ну вас, – не впечатлившись уколом, я махнула рукой и нажала на газ.
Поеду лучше домой. Пообедаю, соберу зелень и буду готовить ужин Арсу, который вернется из леса уставший и голодный. А на чужое мнение наплевать. Мирослава Тригорская когда-то пошла против всех, значит, и я смогу.
***
Ужин удался на славу. По рецепту тети Лиды я накрутила блинчиков с мясом. Арс оценил. А мне безумно нравилось смотреть, как он ест. И почему никто не говорил, что зрелище уставшего мужчины, который уминает приготовленную тобой еду, может оказаться настолько… соблазнительным? И хотелось бы продолжить вечер уютными посиделками у камина, вот только дела не ждали.
Как только почти полностью стемнело, мы с Арсом отправились ко мне. Я вернула череп на полку шкафа, одеяло – на кровать, а потом мужчина принялся плести на нем какие-то сложные чары. И через несколько минут на кровати появился полупрозрачный золотистый силуэт.
– Что это? – спросила шепотом.
– Приманка. Если у тебя хулиганит нечисть, она ничего не заподозрит и попытается достать.
– А мы что будем делать?
– Сидеть в засаде. Пойдем.
Арс вывел меня в гостиную, осмотрелся и указал на диван. Я послушно села, поджав ноги. На спинку запрыгнул Бес. Мужчина сплел вокруг нас что-то вроде купола и тоже устроился на диване под ним. Точка для засады оказалась выбрана отлично. Отсюда было видно и дверь в коридорчик, ведущий на веранду, и печь, и кровать в спальне. Луна светила в окно, выбеливая прямоугольник пола и позволяя видеть в темноте. Места под куполом было немного. Но это только радовало. Пришлось сидеть вплотную друг к другу, и я без всяких сомнений прижалась к мужскому боку.
– Ты совсем не удивилась, когда увидела мою магию, – негромко заметил Арс.
– А нам можно разговаривать? – удивилась я.
– Можно. Купол не пропускает ни звуки, ни запахи.
– Ну… – я пожала плечами. – Наверное, я сразу начала подозревать в тебе мага. Еще когда ты мой колодец проверял, помнишь?
– Помню. Но одно дело – простое заклинание на нечисть, а другое – высшие защитные чары. – Хмыкнув, он добавил себе под нос: – Даже удивительно, что до сих пор их помню.
