Аиша бегом бросилась к нему.
— Что с вами? В чём дело? — она обхватила его за талию и подставила плечо.
— Он болен, мисс, — сказал ей Хиггинс. — Ему было плохо всю ночь, и я сказал, что ему не следует вставать, но разве он слушает?
Аиша прижала ладонь к его лбу. Почувствовав её прикосновение, Рейф закрыл глаз. Восхитительно прохладная, мягкая рука. Какая приятная прохлада.
— Он весь горит, — пробормотала она.
— Ааааа! — раздался позади неё женский крик.
Рейф закрыл уши ладонями.
— Какой ужасный шум, — сказал он, глядя на женщину. — Миссис… — Рейф не мог вспомнить имя. Это та женщина без губ. — Нужно расстреливать за то, что люди производят такой шу…
Не договорив, он сполз по стене вниз.
— У него чума! — завопила женщина. — Он принёс на борт чуму! О, Боже мой, мы все умрем, если не избавимся от него! — И она побежала по коридору, крича: — Чума! Чума! Чума!
Глава 12
Аише стоило больших усилий помочь Рейфу встать на ноги. Даже вдвоём с Хиггинсом им было тяжело тащить его.
— О чём она говорит, мисс? Разве это может быть чума?
— Конечно, может. В Египте любой может заболеть чумой. — Аиша, поддерживая Рейфа, двинулась в сторону его каюты. — Ну, давайте же, помогите мне, идите, — убеждала она его. Он сделал, шатаясь и что-то бормоча, несколько шагов. Рейф горел в лихорадке, и в то же время его знобило. Хиггинс в ужасе уставился на неё.
— Вы имеете в виду чуму? Чуму? Бубонную чуму?
— Да, она почти всегда рядом, но летом хуже всего. Помогите мне провести его через двери. Вы идите первым, а я постараюсь удержать его на ногах.
— Но чума — это убийца, мисс. Ужасный убийца.
— О, я знаю, Хиггинс, — сдержанно произнесла Аиша. — Мои отец и мать умерли от неё. Давайте надеяться и молиться, что это обычная лихорадка.
Вдруг Рейф выпрямился и отпихнул её. Он, шатаясь, замер в дверном проёме и схватился за дверной косяк, чтобы удержаться в вертикальном положении.
— Чума? — Нечленораздельно произнёс он, одурело уставившись на Аишу. — У меня чума?
— Мы не знаем наверняка, — успокаивающе сказала она. Когда мама умирала, Аиша слышала, как врач-итальянец говорил, что позитивное отношение к жизни помогает выздороветь. Но папа уже был мёртв, и у мамы больше не было никого, ради кого стоило бы жить. Только Аиша. Без папы мама сдалась.
Девушка взглянула на Рейфа: он дрожал, его лицо горело и блестело от пота. Он не сдастся. Она не позволит ему!
Аиша попыталась взять его за руку, но Рейф отпрянул от неё.
— Уходите, — приказал он. — Не подходите ко мне близко. Я не хочу, чтобы вы заболели. Только не вы. — Он вытянул руку, чтобы удержать её на расстоянии. — Ты тоже, Хиггинс, вон.
— Видите ли, сэр…
— Вон! — Рыкнул Рейф. Годы службы в армии сделали своё дело. Хиггинс вышел из каюты. Рейф, выглядевший измученным из-за усилий отстоять свою волю, начал закрывать дверь, в равной степени цепляясь за неё ради поддержки и закрывая её.
— Присмотри за ней, Хиггинс, — приказал он. — Жизнью отвечаешь.
— Я присмотрю, сэр, — сказал Хиггинс, едва не плача.
— Что, по-вашему, вы делаете? — Потребовала ответа Аиша. — Вы не пойдёте туда умирать, вы, глупый человек. Я вам этого не позволю!
Рейф улыбнулся.
— Властная, — сказал он. — Маленькая властная кошечка. — Затем Рейф повернулся, схватил миску, и его вырвало. — Миски повсюду, — пробормотал он. — Хиггинс — молодец.
— Это чума, говорю вам! — снова раздался пронзительный голос из коридора. — От него надо избавиться!
Аиша резко повернулась и увидела миссис Феррис, шествующую в сопровождении капитана и нескольких корабельных офицеров. Стайка испуганных пассажиров глазела с расстояния на происходящее.
— Это чума! Вы должны удалить его с корабля, капитан, — снова и снова повторяла миссис Феррис.
— Что вы собираетесь делать? — спросила Аиша.
— У него чума, мисс? — спросил капитан. Его лицо было мрачным.
— Лихорадка, но я не уверена, что чума.
Капитан мрачно покачал головой.
— Я не могу позволить себе рисковать. Мне жаль, мисс.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что вам жаль? Что вы намерены сделать?
— Его нужно высадить на берег, мисс. Иначе болезнь распространится…
— И мы все умрем! — Завопила миссис Феррис с другого конца коридора. Остальные пассажиры встревожено забормотали.
— Он никуда не пойдёт, — отрезала Аиша. — Он останется здесь, и я буду заботиться о нём.
Капитан покачал головой.
— Я не могу этого позволить, извините. Я должен принимать во внимание благополучие всех пассажиров. Мы посадим его в лодку и отвезем к ближайшему берегу.
— Я полагаю для того, чтобы умереть там или быть выброшенным в море из лодки другими людьми, которое тоже боятся инфекции, — сказала Аиша.
— Нет, вы можете поехать с ним, если хотите, и принять меры, чтобы местные жители заботились о нём.
— Откуда вы знаете, что там есть какие-либо местные жители, желающие или… способные помочь? — продолжала спорить Аиша. Она не позволит им забрать его. Кто знает, что ждёт их на берегу? Там могут быть грабители потерпевших крушение судов, пираты или даже враждебные аборигены.
Капитан щёлкнул пальцами, и его люди обмотали тряпками лица, закрыв рты и носы, затем надели перчатки и целеустремленно двинулись к каюте.
— Остановите их, Хиггинс! — Приказала Аиша.
Хиггинс бросил на неё беспомощный взгляд.
— Их шестеро, мисс, и ещё капитан.
— Он бы не позволил такому перевесу остановить его! — Она почти плакала от ярости.
— Сдавайтесь, дорогая, — пробормотал Рейф. — Капитан прав. Это лучше всего. Потерять одного человека, чтобы спасти остальных. — Он качнулся в сторону капитана.
— Перестаньте, глупец, — завопила она и сильно толкнула его назад. Рейф качнулся и, шатаясь, отступил назад, внутрь каюты. Прежде, чем кто-то сказал хоть слово, Аиша последовала за ним в каюту, захлопнула дверь и закрыла её на засов.
— Мисс Клив, откройте. Это бессмысленно, — закричал капитан, колотя по двери.
— Я закроюсь тут с ним и буду за ним ухаживать. Я знаю, что делать. Он не умрёт, — прокричала она в ответ.
— Мои люди могут выломать дверь за пару секунд, — предупредил капитан.
Аиша в отчаянии посмотрела вокруг, и её взгляд просветлел при виде ящичка, в котором хранились дуэльные пистолеты.
— У меня здесь есть пара заряженных дуэльных пистолетов, — крикнула она через дверь. Хотя Аиша понятия не имела, заряжены они или нет.
— Первый человек, который войдёт в дверь, обречён на верную смерть. Вообще-то, первые двое.
