Я попыталась пошутить.
– Мне еще не приходилось спать с кроссвордом. Ты для меня загадка. Главное, чтобы ты не оказался убийцей. Психозы излечимы. Должно быть, в детстве тебе доставалось, жестокая нянька оставляла тебя одного в темной комнате. Чтобы проучить. Твои сверхзанятые родители, твоя мать, очевидно легкомысленная, вспомнила о твоем существовании, когда тебя похитили. Скажем, это произошло в восьмилетнем возрасте. С тех пор ты травмирован. Ты спасаешься бегством. Ты боишься всего. Ты ждешь решения от женщины, которая была бы не похожа на твою мать. Женщина из другого мира… Следовало бы ей опустить тебя на реальную землю. Только бы она была здоровой, грубой и терпеливой.
– Ты говоришь о моих родителях? – спросил он заинтересованно. – Какими ты их представляешь, моих родителей?
– Нормальными. Совсем. Богатые и нетерпеливые. Властная мать. Я предпочитаю женщин умных, независимых. Кто-то из них, наверно отец, страдает сердечным заболеванием. Тебе следует его щадить. Симулирует болезнь сердца. Вы из Техаса, денежные мешки. Твоя мать очень манерная. У твоего отца приятная внешность и любовница лет на тридцать моложе его. Это тебе подходит? Мне хотелось бы с ними познакомиться. Похоже на клан Даллас, но попроще. Семья не такая большая.
Он присвистнул.
– Тебе хотелось бы с ними познакомиться?
– Они такие, как я их представляю?
– Посмотрим вместе, если тебе этого хочется.
– Тебя никогда не похищали? Когда ты был ребенком… Не мог ли ты сам играть в похищение во время твоих психозов? Тебе кажется, что тебя преследуют, и ты гонишься, чтобы успокоиться. И они это знают. Затем они устраивают похищение.
– Я должен позвонить, – сказал он.
Он направился в гостиную, до меня долетали потоки неясных слов. Это продолжалось довольно долго. Он вернулся веселым.
– Если хочешь, поедем в Санто-Доминго, где у моих родителей поместье.
– В Санто-Доминго? Возле Гаити?
Мир перевернулся вокруг меня. Теплое море…
– Санто-Доминго, – сказал он, – это – земной рай. У моих родителей там прекрасный дом. Тебя приглашают от всего сердца на купальный сезон. Ты можешь там пробыть столько времени, сколько захочешь.
Я смотрела на него с восторгом.
– Зачем меня приглашать?
– Ты начинаешь играть в моей жизни большую роль. Я им это сказал.
Я его слушала. Мне хотелось удостовериться.
– Сколько тебе лет, Грегори?
– Тридцать шесть, – сказал он.
– И ты никогда не был женат?
– Знаешь, моя личная жизнь…
– Если тебе хочется меня представить твоим родителям, это значит…
– Нет, – воскликнул он. – Я ничего не хочу в этом роде. Лишь продолжить еще немного наше знакомство. Поместье великолепно. Прямые рейсы связывают Санто-Доминго с Мадридом и Парижем. Или же я тебя подброшу реактивным самолетом на Майами, и ты вернешься оттуда в Париж.
– Каким реактивным самолетом?
– Мои родители предоставляют в мое распоряжение реактивный самолет. Небольшой реактивный самолет.
Я смотрела на него. Я не могла больше говорить. У них был самолет. Он нервничал.
– В Америке это не то, что в Европе. Здесь огромные расстояния. Проще передвигаться на самолете. Хотя бы на маленьком.
Я повторила:
– У них есть самолет!
– Увы…
– Скажи, Грегори, там красивое море?
– Бесподобное. Точнее, одно из самых красивых.
– Что ты сказал родителям?
– Они не задают слишком много вопросов. Они привыкли к неожиданностям со мной. Итак, мы едем?
Мне по-прежнему было непонятно. Я смотрела на свое тело, хорошо сложенное, свои маленькие груди, свои длинные ноги. У меня была нежная кожа и хорошо организованная душа. Острый ум. Но что бы то ни было, я не была неотразимой красавицей. Совсем. Что привязывало Грегори ко мне? Возможно, я узнаю об этом в Санто-Доминго. И внезапно своим вопросом я вмешалась в чужую частную жизнь.
– Чем ты занимаешься, Грегори?
– Предпринимательством, – сказал он. – Предпринимательством…
Если бы я могла дозвониться до мамы… Но я бы снова ей лгала. Я бы ничего не сказала о своих опасениях, а только о своих успехах. Я рассказала бы ей о встрече с богатым человеком. Это было ее мечтой. Мне хотелось бы знать, где находилась мама. Стоило лишь удалиться от нее, как я ощущала, что люблю ее всем своим сердцем.
Глава 7
НА СЛЕДУЮЩИЙ день ужин с доктором Жаком Вернером обещал быть определенно более приятным, чем предыдущий. Иоланда ожидала его в холле, спокойная, более уверенная в себе. Он вошел стремительно, улыбаясь.
– Вы сияете.
– Мне полезен воздух Берна, – сказала она.
На улице он остановился, чтобы получше ее рассмотреть.
– Воздух Берна? Поздравляю.
– Вы очень любезны сегодня, Жак Довольный, он улыбался.
В ресторане он отметил:
– Вы выбираете быстро. Вы знаете, что вы хотите. Я вас представлял скорее нерешительной. Увы, воздух Берна мне менее полезен, чем вам. Сегодня я чувствую себя измученным.
– Врачи работают много, я понимаю, – сказала она. – Но у вас, должно быть, красивая жизнь… Лечить… Путешествовать… Видеть мир.
Она была права, но ему хотелось, чтобы она была мене категорична в своей оценке. Он посвятил себя больным. Его желания ограничивались домом со всеми удобствами, коллекционированием редких книг и путешествиями. Женщины, с которыми пересекалась его жизнь, находили эти путешествия слишком короткими. Они легко принимали беззаботное существование, но не переставали его упрекать: «Я тебя вижу так мало. Нет времени поговорить…»
Официант подошел к ним, взял заказ. Вернер наклонился к Иоланде.
– Очень сожалею о вчерашнем вечере. Я был взвинчен, несправедлив.
– Вам нравится насмехаться над людьми, – заметила она.
– Нет, это нет так. Но я немного разочарован. Я жил только с интеллектуалками. С женщинами сложными, манерными.
– Ну и что?
– Я стремился к красоте, культуре, мне нужна была эрудированная женщина. Мне надо было слишком много.
Официант только что поставил на стол две тарелки с овощным салатом «ассорти».
– Настоящие натюрморты, – сказал Вернер.
– Почему мертвые?
Он даже сделал жест, чтобы изобразить рамку картины.
– …Это могло быть натюрмортами.
Она покачала головой.
– Нет, эти салаты напоминают огород. Я иногда мечтают жить в доме, окруженном садом. Я бы смотрела на цветы, помидоры, салаты. В моем саду все было бы перемешано, цветы росли бы в огороде, а салат – возле дома.
Она принялась за салат, листик за листиком. Он уже съел половину содержимого своей тарелки.
– У вас есть загородный дом? – спросил он. Она вспомнила свою улицу с грязным тротуаром в базарный день.
