Я увидела телефон и замерла. Я не могу там появиться, но могу позвонить. Господи, что это мне даст? Антон не возьмет трубку. А если возьмет? Те, кто ждет меня там, если это так, точно не станут ее снимать. И я опять окажусь перед выбором: идти или нет?
Я шагнула к телефону, набрала номер, трубку сняли после третьего гудка, сердце ухнуло вниз, я слушала тишину, потом робко спросила:
– Антон?
И услышала:
– Здравствуй, сладкая. Твой парень у меня. Подожди, не вешай трубку. Так приятно слышать твой голос. Как дела, милая? Тебе не кажется, что все это пора прекращать? Твои глупые метания по городу… Тебя ищут все: менты, люди Долгих… всем нужна моя маленькая. И ты никуда не денешься, не уйдешь без него, я прав? Конечно, прав. Ты врала мне, что он тебе безразличен, впрочем, это не имеет значения. Он у меня.
– Врешь, – сказала я. – Врешь.
– Я понимаю, что для тебя это неприятная новость, но придется поверить.
– Тогда дай ему трубку, я хочу его услышать.
– Милая, ты же знаешь, куда звонишь. Его здесь нет. Он в моем доме, сидит в твоей любимой яме и с нетерпением ждет свидания с тобой. Я его тоже жду. Я тоскую по тебе, сладкая, каждую ночь вижу тебя во сне. Давай приходи.
– Я поверю, если услышу его голос, – повторила я.
– Ради бога. Перезвони через полчаса, я уже буду у себя, и болтай со своим парнем, сколько хочешь. Скажи, милая, чем тебя взял этот придурок, а? Подумай и скажи, что в нем есть такого, чего нет во мне?
– Иди ты к черту, – не в силах справиться с дрожью в голосе ответила я и бросила трубку. Мысль о том, что Ден не врет и Антон сейчас у него, лишала воли. Через полчаса я позвонила на мобильный Дену.
– Умница, – сказал он. – Знаешь, что я подумал? Комната и впрямь дерьмо, эти хреновы дизайнеры, что они понимают? Глупо было надеяться, что тебе понравится. Прости меня. Ты мне скажешь, чего ты хочешь, и в этот раз все будет по-другому. Ты же знаешь, я все готов сделать для тебя.
– Ден, – потребовала я. – Я хочу услышать Антона.
– Ты говоришь: «Ден», а у меня голова идет кругом. Знаешь, милая., .
– Я хочу слышать его, – заорала я.
– Ну-ну, не нервничай, он не может говорить, ему очень больно. Я просил его по-дружески сказать тебе несколько слов, но он упрямится. И сейчас лежит у моих ног, блюет кровью и строит из себя героя, скотина. Конечно, в конце концов он заговорит, куда ему деться. Пока Макс его обрабатывает, давай немного поболтаем. А, может, ты завяжешь валять дурака и приедешь? Увидишь своего парня. Я так соскучился. Все время думаю о тебе. Если ты будешь хорошей девочкой, я, так и быть, разрешу вам иногда видеться. Станешь спускаться в подвал и смотреть, как твой Тони подыхает в яме, протянешь к нему ручки сквозь решетку… Я закрою на это глаза, только сейчас не зли меня, родная. Ты же знаешь, чем это кончится. Я его просто пристрелю, как пристрелил твоего мужа.
– Ты врешь, его нет у тебя.
– Хорошо. Я попрошу Макса поторопиться. В самом деле, Макс, пусть хоть промычит что-нибудь, маленькая ждет. Подожди минутку, он вроде собрался открыть рот.
И тут я поняла. Дура, он просто тянет время, они засекут, откуда я звоню, и кинутся сюда. Я побежала к такси, торопясь покинуть это место.
Город завораживал, притягивал к себе, не отпускал. Я боялась этих улиц и снова выходила на них, вздрагивая при виде постовых и приближающихся машин. Я кружила по нему и загоняла себя в угол, не в силах его покинуть. Мысль о том, что Ден не врал, вгрызалась в меня, парализуя.
– Надо уходить, – бормотала я и тут же думала: «Зачем? Зачем, если он здесь?»
Я представляла, как приеду в Москву и буду ждать у метро, день, два, годы, а он не придет. И тогда мне хотелось, чтобы все скорее кончилось, эта нестерпимая мука, эта непроходящая боль.
Поздно вечером, когда уже стемнело, и в свете фонарей ветви деревьев отбрасывали странные тени на асфальт, я петляла по старинным улочкам, пока не увидела гостиницу. Небольшую, в два этажа, частную гостиницу, каких довольно много в нашем городе.
В окнах горел свет, оттуда доносилась музыка, и тут я поняла, как страшно устала. Я не могла сказать точно, сколько дней прошло с того момента, когда мы расстались с Антоном, но помнила, что с тех пор я не спала и ничего не ела. Мне хотелось накрыться одеялом, сунуть голову под подушку и уснуть. И мне, в общем-то, было безразлично, найдут меня или нет.
У меня был паспорт с чужой фамилией и деньги. И я вошла в маленький холл с одной мыслью: лечь и уснуть. Женщина за стойкой посмотрела на меня с сомнением и нахмурилась.
– Мне нужен номер на два дня, – сказала я и не узнала своего голоса.
– Документы у вас есть? – строго спросила она.
– Конечно.
Взгляд ее стал мягче:
– Хорошо, заполните анкету.
Я взяла авторучку и стала списывать данные паспорта, чувствуя, что она наблюдает за мной.
– Заплатите за два дня?
Я кивнула. Через несколько минут я получила ключ.
– Двадцать третий номер, второй этаж, вон туда, направо.
Я подумала, что, наверное, никогда не дойду до этого двадцать третьего номера, ковровая дорожка под ногами извивалась, как живое существо, и я боялась упасть. Наконец увидела нужную дверь. Повернула ключ и вошла. У меня хватило сил запереть дверь и дойти до кровати. Я рухнула лицом в подушку, не раздеваясь и не снимая кроссовок. И мгновенно отключилась, но почти тут же вскочила, потому что над самой головой зазвонил телефон. Я тупо смотрела на него, потом сняла трубку.
– Простите, это администратор. У нас работает ресторан.
– Спасибо.
– Вы можете заказать ужин в номер.
– Спасибо, ничего не надо.
Я повесила трубку, сняла кроссовки и легла на спину разглядывать потолок.
Я не сразу поняла, что стучат в дверь, мне казалось, это продолжение моего сна. Но стучали очень настойчиво. Я вскочила, хотела спросить: «Кто?», потом, решив, что это опять администратор, включила ночник и посмотрела на часы. Что ей могло понадобиться в такое время? Я достала из рюкзака пистолет, подошла к двери, осторожно повернула замок, резко открыла дверь и замерла. Передо мной стоял Долгих. Если бы я вдруг увидела Антона, то, наверное, удивилась бы меньше. То, что Долгих стоит на пороге, не укладывалось в сознании, и я опять подумала, что это продолжение моего сна. Он вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Равнодушно посмотрел на оружие в моих руках и сказал:
– Собирайтесь. Они могут появиться в любую минуту.
– Кто? – не поняла я.
– У вас что, мало врагов? Сейчас нет времени на разговоры, поторопитесь. Это только усилило мое замешательство.
– Обуйтесь, – нахмурился он. – И уберите пистолет, убить меня вполне можете по дороге.
– Вадим Георгиевич, вы что, спятили?
– Я же сказал: у нас нет времени на выяснение отношений.
Он наклонился, поднял кроссовки с пола и сунул их мне, потом схватил рюкзак, оглядел комнату и взял меня за локоть.
– Идемте.
– Подождите, – тряхнула я головой. – Что происходит?
– Вам надо покинуть город. Срочно. Одна вы не выберетесь.
Наверное, он понял: я так и буду стоять посреди комнаты с открытым ртом, поэтому взял го моих рук пистолет, сунул в рюкзак, толкнул меня легонько в грудь, я села на кровать, а он стал запихивать мои ноги в кроссовки.
– Вы плохо соображаете спросонья.
В этот момент соображать я была вообще не в состоянии, наверное, потому и пошла за ним, когда он вывел меня из номера. В коридоре он свернул направо. Мы вышли на пожарную лестницу и спустились вниз. Здесь была дверь на улицу, ключ торчал в замке. Тут я пришла в себя и попятилась, но он схватил меня за руку.
– Не дурите. Если бы я собирался с вами расправиться, скажите, какого черта я пришел бы сам?
Мы вышли на улицу, и я увидела его машину.
– Садитесь сзади, – скомандовал он и сам сел за руль. Через пять минут мы уже неслись по проспекту.
– Теперь вы можете сказать, что происходит? – обрела я голос.
– Да, конечно. Я отвезу вас в аэропорт.
– Он в другой стороне, – перебила я его.
– Из этого города вы не выберетесь. Я вас отвезу в соседний областной центр, там тоже есть аэропорт. – Он открыл бардачок, достал оттуда конверт и протянул мне. – Здесь паспорт, деньги и билет на самолет, рейс в 8.30, как раз успеем к регистрации.
– По-вашему, это что-то объясняет?
– Все очень просто, – вздохнул он. – Я не хочу, чтобы вас убили. А позволить вам оказаться в милиции не могу. Выход один: вам придется уехать и больше никогда не появляться в этом городе. Сейчас будет пост, лягте на всякий случай, чтобы вас не видели. Мою машину знают и вряд ли остановят, так что не пугайтесь. Дорога дальняя, постарайтесь уснуть. Когда подъедем к аэропорту, я вас разбужу.
– Пока вы мне все не объясните…
– Я ведь сказал: не хочу, чтобы вас убили. Что тут непонятного?
– Но почему? – растерялась я.
– Много причин. Вы мне нравитесь. – Я усмехнулась, а он засмеялся. – Нет-нет, в другом смысле. Ваши женские достоинства трогают меня мало. Я давно присматривался к вам, сначала с любопытством, потом… в общем, неважно. Знаете, у нас много общего, хотя вы с этим вряд ли согласитесь. Думаю, у вас обо мне сложилось не очень лестное мнение.
