экономистами возник очень важный объект исследований, анализа, размышлений и диалога. Но за прошедшие 25 лет никакого стремления к рефлексии по отношению к методологическим основаниям программы реформ в среде обществоведов не наблюдается - за исключением отдельных личностей, которые при попытке гласной рефлексии становятся диссидентами профессионального сообщества. Американские эксперты А. Эмсден и др., работавшие в России, пишут в своем докладе: «Тем экономистам в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе, которые возражали против принятых подходов, навешивали ярлык скрытых сталинистов».
Проблема классификации провалов рациональности непроста, поскольку любое умозаключение представляет собой довольно сложную систему. В случае ее деформации обычно возникает сразу несколько ошибок, так что один и тот же заметный случай может быть отнесен к разным классам нарушений.
В 1996 году американские эксперты, работавшие в РФ (А. Эмсден и др.), признали: «Политика экономических преобразований потерпела провал из-за породившей ее смеси страха и невежества». Страх - понятная эмоция специалистов, чьи рекомендации привели к катастрофе. Но почему этот страх не был обуздан нормами рациональности? Какова природа невежества, которое привело реформу к тяжелому кризису? Какие риски будет порождать это невежество дальше?
Иррациональной была идея деиндустриализации России. Такое отношение к отечественной промышленности, к национальному достоянию России, поразило специалистов во всем мире. В докладе американских экспертов, работавших в Российской Федерации, говорится: «Ни одна из революций не может похвастаться бережным и уважительным отношением к собственному прошлому, но самоотрицание, господствующее сейчас в России, не имеет исторических прецедентов. Равнодушно взирать на банкротство первоклассных предприятий и на упадок всемирно-известных лабораторий - значит смириться с ужасным несчастьем».
А ведь деиндустриализация - это ликвидация рабочего класса, едва ли не важнейший результат реформы, который будет иметь для России долгосрочные тяжелые последствия. Организованный, образованный и мотивированный промышленный рабочий - главное национальное богатство индустриальной страны. Сформировать его стоит большого труда и творчества, а восстановить очень трудно...
Как известно, состояние страны зависит от политики ее государства. Здесь и требуются первоочередные меры по обеспечению национальной безопасности.
Назовем главные предпосылки уязвимости страны -объекты внутренней политики:
- Демонтаж народа. Это разрыв связей, соединяющих людей в народ как систему, а также порча механизмов, которые ткут эти связи, «ремонтируют» и обновляют их. Операция по демонтажу советского народа с конца 80-х годов ударила по его русскому ядру, а затем резко ослабила систему межнационального общежития России. Вызревают две угрозы: превращение этнического сознания нерусских народов из «русоцентричного» в этноцентричное; нагнетание русского этнонационализма, ведущего к разделению и архаизации народов. России грозит «молекулярная» этническая война всех против всех. Восстановление связности народа идет медленно и неэффективно. Угроза нарастает. Новая сборка российского народа (нации) должна быть приоритетной общей программой, которая потребует мужества, глубоких и болезненных изменений важных институтов общества и государства. Необходимо восстановить права и ценностную систему гражданина, с его достоинством, ответственностью и даже инакомыслием. Без всего этого он не будет опорой государства.
- Дезинтеграция общества. Российское общество переживает процесс дезинтеграции в двух планах -происходит разрыв связей между общностями и в то же время разрыв связей между членами каждой общности. За годы реформ общество оказалось разделенным множеством расколов - социальным, мировоззренческим, культурным, поколенческим, этническим. В условиях кризиса и дезинтеграции общества, когда система расколов, трещин и линий конфликта является многомерной, требуется обновление методологического инструментария для составления «карты общностей» и диагностики их состояния. Сейчас власть еще хуже знает «общество, в котором живем», чем во времена Андропова, а тогда это незнание привело к краху.
Дезинтеграция общностей - от народа до конкретных профессиональных сообществ, предопределила глубину и продолжительность кризиса, создала ощущение его неизбывности и безвыходности. Отсюда и слабость государства, и отсутствие политического действия самого общества - нет для нее дееспособных субъектов.
Необходима поддержка тех научных и общественных сообществ, которые разумно отвергали и отвергают неолиберальную доктрину и работают над альтернативными проектами соединения культурных и духовных ресурсов российской цивилизации с программой модернизации и развития. Без новой индустриализации и возрождения научной и технической культуры Россия не выдержит нынешнего состояния «между молотом Запада и наковальней Востока» (Д.И. Менделеев).
- Ухудшение «личного состава» страны. Реформа нанесла тяжелый урон населению. Ухудшилось физическое и психическое здоровье большинства граждан России всех возрастов и социальных групп - народ болен в прямом смысле слова. Быстро снижаются формальные и качественные показатели уровня образования, наступает невежество и мракобесие. Упала до красной черты и продолжает падать квалификация главных групп работников. Подорваны нормы человеческих отношений и способность к самоорганизации. Возникли «малые народы», подгрызающие структуры цивилизации. Наступает «цивилизация трущоб» со своей культурой.
- Деградация культуры. Особо можно выделить интервенцию уголовной культуры и внедрение системы потребностей, несовместимых с реальностью России. Когда в стране «ускользает национальная почва из-под производства потребностей», народ чахнет и впадает в тоску. Им овладевает «воля к смерти». Эта большая операция информационно-психологической войны против России продолжается и разрывает связи солидарности людей, без которых не преодолеть угрозы.
- Деградация системы управления. За 90-е годы произошло катастрофическое падение качественных характеристик и кадров управления, и всей системы в целом. На высокие посты пришли люди, не имевшие представления о системах, которыми они должны были руководить, причем люди, неспособные к диалогу и обучению. Их мышление оторвано от здравого смысла, они не могут объяснить населению, зачем производятся непрерывные дорогостоящие преобразования («перманентная институциональная революция»). К тому же в безвыходный порочный круг госаппарат загнан коррупцией. Эта угроза нарастает, поскольку программы лечения нет. Само появление такой программы уже требует чрезвычайных мер.
- Кризис легитимности власти. Постсоветская власть не может преодолеть кризис легитимности - нехватку авторитета, уверенности граждан в том, что эта власть гарантирует жизнь страны и народа. Как следствие, недостаточна активная поддержка власти со стороны большинства. До предела сузилась социальная база власти
- ее кадры отбираются из узкого слоя «своих». Признак кризиса - высокий рейтинг символического лица (президента) при очень низком уровне доверия ко всем другим институтам власти. Множество опросов последних лет показали крайнюю степень отчуждения населения от власти. По множеству проблем в населении сложилось единодушное мнение: власть действует не во благо народа, а во вред ему.
Возникло неустойчивое равновесие, дестабилизация которого может быть достигнута сравнительно небольшими воздействиями. Культура и квалификация интеллектуальных бригад властной верхушки не отвечают тем вызовам, которые содержатся в современных «оранжевых» технологиях. Арсенал этих технологий широк и пополняется усилиями научных центров Запада. Вероятно, лобовой
