— Во время прошлой войны ни одно государство не решило своих задач, — пожав плечами, ответил я. — Обычному горожанину или крестьянину, даже шиноби, это не кажется очевидным, но большие конфликты часто происходят не по желанию человека, не по прихоти одной конкретной личности. Над людьми всегда довлеет их культура, экономика и географическое положение. И если с первыми двумя факторами еще что-то можно сделать, то последний — это уже приговор. Кто бы ни стоял во главе Страны Огня, ему нужно влияние на соседние северо-восточные страны, чтобы контролировать торговые пути: экспорт стали из Страны Железа, золота, латуни, сурьмы из Страны Земли, мышьяка и олова из Страны Молнии. И ему нужно обезопасить себя от возможного нападения. Потому что Стране Земли необходимы все те же торговые пути — нужен деловой лес, хлопок и шелк с юга, безопасный выход к Черепашьему морю и союзные буферные государства на границе со Страной Огня. В Стране Ветра все так же нуждаются в воде, плодородной почве и продуктах. Страна Воды не смогла закрепиться на континентальном побережье, хотя давно мечтает превратить Страну Горячих Источников в свою колонию. Стране Молнии же нужно все и сразу, поэтому она и вовсе мечтает стать мировым гегемоном, подавив остальные государства.
— О многом можно было договориться в рамках мирных договоров, — с грустью верно заметила Юко.
— Стороны конфликта не могут доверять друг другу. Слишком часто шиноби предавали друг друга, — озвучил я очевидный факт. — И, помимо прочего, у феодалов есть еще одна проблема. Слишком большое количество шиноби. При нынешнем состоянии экономики великие державы не могут позволить себе содержать свои какурезато. Длительный мир может обернуться уже гражданской войной, когда главное селение шиноби начнет поглощать мелкие, ранее дружественные обособленные кланы и деревни.
За первые две войны был нанесен серьезный ущерб по основе местной экономики — сельскому хозяйству. Страна Неба выжигала поля на юге, фуражиры армий шиноби выгребали все запасы вблизи северного фронта. Поставки из Страны Звука сгладили ситуацию, но не решили ее. Крестьянство и богатые землевладельцы — основной источник дохода у рядовых шиноби — сейчас позволить себе лишние заказы не могут, а ведь ниндзя и войны-то сами в немалой степени начали для расширения своей клиентской базы.
В общем, ничего нового: хотели как лучше, а получилось как всегда.
— Третья мировая должна стать последней на десятки лет вперед войной между великими державами, — поведал я Учиха, — но ценой жизни тысяч шиноби.
Юко несколько секунд хранила молчание, переваривая мои слова, прежде чем устало сказать:
— Я не знаю, что мне делать, если ко мне вернется зрение, — с этими словами она опустила голову. — Мне нужно будет вернуться в Коноху. Я должна. Но не хочу.
— Когда ты пришла в Ото, никто еще не знал обо мне. Сейчас, когда в Конохе я нукенин, и там известно, где ты находилась, вернуться в Лист будет сложно, — заметил я. — Но делать это и не обязательно.
— Я должна, — вновь сжав мою ладонь, настойчиво произнесла Учиха.
Вот об этом я и говорил. Чувство долга в шиноби развито чрезмерно, и оно пришло в противоречие с желаниями самой женщины. Психической стабильности это ей не добавляло.
— А каков был бы твой долг, если бы Учиха восстали против Конохи? — полюбопытствовал я.
— Это невозможно, — убежденно сказала Юко, не ответив на мой вопрос.
— Не так невозможно, как ты думаешь. Но вопрос не в этом, а в том, как ты поступишь? Клан или деревня?
На этот раз женщина задумалась, прежде чем неуверенно ответить:
— Клан…
— Интересно. Хотя родилась ты после основания Конохи, но клановое воспитание в тебе сильно, — кивнув, произнес я. — Тогда вспомни период внутренних войн клана Учиха. Вы убивали друг друга, пока Наори и ее группа не остановила кровопролитие. Почему в выборе между кланом и деревней ты выбираешь чью-то сторону, а не середину, как Наори. Почему ты не ответила, что попыталась бы примирить стороны?
Юко без слов судорожно сжала мою ладонь в своей, повинно склонив голову. Мне оставалось только недовольно поджать губы, мысленно констатируя профнепригодность женщины как куноичи. В нынешнем состоянии ее никуда отпускать нельзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я не укоряю тебя. Просто говорю, что мы должны хранить то, что нам дорого. Но иногда это требует принятия сложных решений, — похлопав по плечу собеседницу, сказал я. — Для тебя дороги клан Учиха и Коноха, но помочь им ты можешь и отсюда. Помочь не только клану и родной деревне, но и всем странам. Для тебя до сих пор близки только те, кого ты считаешь своим народом. Но помни, в этом мире у людей, какого бы народа они не были, нет чужаков. Потому что все вы чужаки во владениях Рюджина.
Сказал чужак, явившийся из другого мира. Иронично.
— Я поняла тебя, Орочимару, — со вздохом ответила Учиха, склонив голову. — Я готова к ритуалу.
— Хорошо.
Никогда бы не подумал, что мне придется уговаривать ослепшего Учиха вернуть ему Мангекье Шаринган. Однако вот же как повернулось.
Встав и потянув за собой по-прежнему держащую меня Учиха, я помог ей подняться и подвел к центру зала.
— Ложись на спину, — приказал я Юко.
Пришлось женщине в этом помочь, потому что без зрения она не могла улечься в центре помещения, как этого требовала подготовленная мною техника. Уложив на нужное место пациента, я хлопнул в ладони, позвав ожидающих нас медиков. В зал вежливо, не толпясь, вошли три члена клана Ринха — Илма, Малис и Минай, а так же одна Узумаки — Ояма. Это были лучшие ирьенины Отогакуре. Причем не просто самые искусные в контроле чакры, который обычно и необходим для ирьениндзюцу, но и имеющие большой запас чакры.
На самом деле, для исцеления проще было бы саму Юко перевести в какурезато, но я до сих пор опасался возможных имеющихся в ее глазах закладок. Сама она ничего о них сказать не могла, так как все джуиндзюцу были поставлены на Учиха без ее ведома. В принципе, как мне кажется, чтобы запечатать в чужие глаза технику, нужно иметь Мангекье Шаринган, который имелся сейчас по моим данным только у Микото, и то она о нем не распространяется. Но, может, там еще есть кто такой же скрытный? Фугаку тоже, когда пробудил финальную стадию шарингана, сохранил это в секрете.
Ладно, если там какое-нибудь Аматерасу запечатано, а если техника слежения? Это тогда получается, я зря столько усилий потратил на сокрытие данных о своей деревне? Ну уж нет! Конспирация и секретность съели достаточно моих нервов, чтобы сейчас все благополучно пустить коту под хвост. У какурезато слишком много способных шиноби, заточенных на разведку.
Клан Кедоин в Стране Огня с их техникой превращения, Као Уцуши, которая была надежнее использованной в свое время моей матерью Каге Кагами Шинтен но Хо. Еще есть человек-невидимка, сын второго Цучикаге, в Ивагакуре. Деревня Джомае вообще специализируется на добыче информации и техник, подходящих для разведки, у них выше крыши. Поэтому лучше сначала исцелить Юко, а потом уже вести ее в деревню.
Пока ирьенины готовились применить технику, я занялся пациентом. Для начала ввел Юко местное обезболивающее и остановил ток крови и чакры, после чего, сложив нужные печати, Скальпелем чакры аккуратно отсоединил глазодвигательные мышцы, сосуды и зрительный нерв. Даже при всем моем старании операция по извлечению глазных яблок совершенно точно не приносила никаких приятных ощущений, но от общего наркоза Учиха отказалась. Так как это не было принципиально, настаивать я тоже не стал.
Вскоре в моих руках оказались два глаза. Их некогда черная радужка была сейчас блеклой, едва не выцветшей, чем напоминала бьякуган. В бою с джинчурики и будущим третьим Казекаге Юко до дна исчерпала силу своих глаз. Буквально. И дело не только в длительном использовании Сусаноо или других техник Мангекье Шарингана. Тогда Учиха, поняв, что теряет свою силу, чтобы выжить была вынуждена банально использовать Изанаги. Дважды. Хотя ей повезло, что она вообще помнила эту технику, в отличие от, например, Тэссэна, который в том сражении погиб.
