— Привет! — крикнул Ричард.
— Привет! — ответила Сара, имитируя радость в голосе.
Со звонком придется подождать — в присутствии Ричарда она не могла себе позволить даже думать о Томе, разве что перед сном.
— Решила познакомиться с Микки? — улыбнулся Ричард.
У него усталый вид, подумала Сара. Наверное, только что вернулся с работы — так что уже совсем поздно.
— Симпатичный, — пожала она плечами.
— Если хочешь, можешь брать уроки верховой езды.
— Да нет, — покачала головой Сара.
— Точно?
— Точно. Ты меня уже спрашивал, и я сказала, что не хочу, — разве с тех пор что-нибудь изменилось? Мне и так неплохо. И Микки тоже. Мы… друг другу не мешаем.
Ричард молча посмотрел на Сару, затем взял ее за руку:
— Совсем замерзла. Может, в дом пойдем? Я тебя согрею.
— Не нужно. Кстати, я как раз собиралась прогуляться.
— До чего же ты забавно произносишь «кстати»! — улыбнулся Ричард.
— Ну как же, помню: уморительная шутка Гарри — англичаночка, у которой все всегда кстати.
— Ладно, — сдался Ричард. — Понял!
— Вот и отлично. Если хочешь знать, мне просто хотелось побыть одной, а Микки тут вообще ни при чем.
— Ты и ко мне так относишься? — внезапно спросил Ричард.
— Не говори глупостей.
— Тебе хочется побыть одной, а я тут вообще ни при чем?
Сара с досадой отвернулась.
— Хочешь или не хочешь, а мы с Микки имеем к тебе теперь самое непосредственное отношение.
— Микки к Бронте имеет отношение, а не ко мне! — Сара сама поразилась, как стремительно раздражение вылилось в злость. — И нечего устраивать сцены!
Ричард подошел к Микки, погладил его длинную морду.
— Прости, сама не знаю, что на меня нашло…
— Что-то не похоже, чтобы ты раскаивалась, — ответил Ричард, перебирая лошадиную гриву.
— Понимаешь… Ох, сама не знаю… — вздохнула она.
— Ты жалеешь, что вышла за меня?
— Что? — Саре показалось, что ее оглушили.
— Жалеешь, что вышла за меня?
— Да нет же!
Ричард продолжал гладить Микки, не глядя на жену. Об истинных ее чувствах ему приходилось лишь догадываться по ее голосу.
— Я купил двуспальную кровать, но, по-моему, это мало что изменило. Не думаю, чтобы дело было в кровати.
Сара молча опустила голову — вид у нее был крайне жалкий.
— Сначала ты привыкала к разнице во времени, потом тебе было слишком жарко, потом тебе стала мала кровать. Теперь уже почти зима, и у тебя чуть ли не самая широкая кровать в Тасмании…
— Прошу тебя, давай не будем выяснять отношения.
— А я и так их никогда не выясняю, — может, в этом все дело?
— Ричард…
— Знаешь, что мне тут рассказали на днях? Что ты покупаешь книги о том, как сохранить брак.
— Что?
— Брачное руководство. Что-то я его у тебя не видел. Спрятала? Интересно, ты его сразу после свадьбы купила или подождала немного?
Вот сука, подумала Сара, припоминая, что собака Берил буквально не вылезает из клиники Ричарда. Еще она вспомнила потрепанную книжицу «Любовь и секс» — прежде чем выкинуть на помойку, Сара обернула ее в два полиэтиленовых пакета.
— Мне уже и книги запрещено читать? — крикнула она зло. — Ненавижу этот город! Плюнуть некуда! Улицу нельзя перейти без того, чтоб об этом в газете не написали!
— Значит, ты уже и город ненавидишь. Понятно…
— Да нет… — Сара закусила губу. — Это я сгоряча. Прости, я не хотела… Черт, да не знаю я! Давай потом об этом поговорим, хорошо?
Ричард подошел к Саре, отвел с ее лица волосы.
— Мы должны поговорить сейчас, — мягко сказал он. — Проблемы нужно решать.
Было уже совсем темно, и Сара не видела его глаз, но она достаточно хорошо знала Ричарда, чтобы понять, насколько он серьезен.
— Все дело во мне, — прошептала она.
— Но я же с тобой. — Он положил руку ей на плечо. — Я тебе помогу. Мы ведь договорились, помнишь? Как корабль и маяк? Если одному плохо, другой поддержит?
— Мне не плохо, правда, — возразила Сара, испытывая облегчение от собственной уверенности.
— Ты не одна. Вместе мы что-нибудь придумаем, — терпеливо продолжал он. — Я не хочу, чтобы ты считала наш разговор сценой. Извини, если я сорвался.
— У тебя есть на это право, — признала она.
— Нет. Что бы ни случилось, твои беды — мои беды. Это ведь и есть любовь.
— О господи… — Сара взяла его за руку, и некоторое время они так и стояли, не разнимая рук.
Она вспомнила, как когда-то в Лондоне они поклялись, что будут друг для друга маяком, — и он исполнял эту клятву. Как же он верен своему слову, подумала она, презирая себя за предательство.
— Сара? — тихонько окликнул Ричард.
— Прости. Сейчас пройдет.
Она сглотнула слезы и обхватила себя руками, глядя на горные вершины. Не будет сегодня ни звезд, ни Венеры — глупо было вообще на это рассчитывать.
— У меня пару недель назад появилось такое странное чувство… — заговорил Ричард.
— Какое?
Он пожал плечами:
— Как будто у тебя кто-то есть. Представляешь, до чего я дошел.
— Правда? — Сара привычно почувствовала, как затрепыхалось сердце, и опять натянула рукава, чтобы чем-то себя занять.
— Но если бы у тебя кто-то был, ты ведь сама бы мне все рассказала?
— Что?
Ричард в упор посмотрел на нее, но из-за темноты не смог разглядеть выражения ее лица.
— Не знаю, — поспешно ответил он. — Какой-то идиотский разговор. Ни к чему все это.
В досаде на самого себя, он сунул руки в карманы. «Расскажи ему, — приказала себе Сара в панике. — Сейчас или никогда. Соверши хоть один достойный поступок. Расскажи ему правду. Ты же не виновата. Просто ты влюбилась в его лучшего друга, вот и все».
— Ты себя во всем винишь, а ведь я тоже виноват, — мягко произнес Ричард, снова беря ее за руку.
— Пойдем домой, — проговорила Сара помертвевшими губами.
— Да, что-то похолодало, — согласился он. Они медленно двинулись в сторону дома, Микки вышагивал рядом.
Первые слова — самые трудные, думала Сара, и чем больше надеешься найти некую волшебную фразу, тем меньше шансов на успех. Может, главное — просто быть искренней? Она продолжала идти, а сердце ее стучало в ожидании, что вот-вот нужные слова сорвутся с губ, — но ей не хватало духа.
Сара уже давно перестала подсчитывать все плюсы и минусы своего брака, но не вернуться ли к этому занятию? Когда-то она запретила себе это, так как уже одно то, что ей приходится раскладывать семейную жизнь по полочкам, свидетельствовало о крушении любви. Но сейчас ей казалось, что стоит только захотеть, и все еще можно спасти.
