В глубине души Ричард догадывался, что насмешки над Гарри являлись движущей силой внезапной дружбы Венди и Пиппин. Ему даже стало их немного жаль: как же мало у них, должно быть, общего, если единственным поводом к общению могло стать измывательство над его братом. Конечно, Гарри не стоило подавать заявку на участие в шоу за спиной Пиппин, но наверняка он поступил так из лучших побуждений. Гарри всякий раз хотел как лучше — другое дело, что у него это редко получалось. Сейчас Ричарду искренне хотелось помочь брату. К тому же он всегда недолюбливал Пиппин.
Когда-то в студенческие годы у Ричарда был приятель по имени Невил Скруби, обладающий рядом ценных достоинств — асимметричной прической, проколотым соском, худшей успеваемостью в истории ветеринарного училища, а также невероятно дорогой и оглушительной драм-машиной. Вот этот-то жуткий механизм Ричард и вспомнил. Он не очень хорошо разбирался в музыке, но в студенческие годы Невил развлекал их игрой на гитаре в сопровождении электронной драм-машины. Раз уж Невил справился, Гарри справится и подавно.
В каком-то смысле Ричард был даже рад, что у Гарри ничего не вышло с Венди — он тогда и предложил-то это ради шутки. Бронте всегда это говорила, что в один прекрасный день его брат повзрослеет и вот тогда-то и повстречает настоящую любовь, и Ричард был с ней согласен. Стоит Гарри разобраться в самом себе, и он станет счастливее их всех, вместе взятых.
Пока же проблема с выступлением была куда более насущной. Отыскав телефон Невила, он набрал номер.
— Ты опоздал, — обиженно заявил Гарри, когда Ричард подошел к почте через полчаса после условленного срока.
— У меня уважительная причина, — ответил Ричард, жестом приглашая его в кафе на противоположной стороне дороги. — Зайдем сюда? А то в других местах кофе совсем уж поганый.
— Когда-нибудь, — изрек Гарри, — я выберусь из этой дыры, где приходится выбирать из двух зол меньшее. Вот уж тогда развернусь!
Улыбнувшись, Ричард сел за столик у окна. Официантка его знала — однажды он стерилизовал ее кошку, — так что не успели они и глазом моргнуть, как на столе оказалось меню и булочки с маслом в качестве бесплатной закуски.
— На свете столько красивых женщин. — Ричард многозначительно кивнул на официантку. — Столько потрясающе красивых женщин, Гарри! А у тебя на Венди свет клином сошелся.
Гарри махнул рукой:
— Да нет, я уже выкинул ее из головы. Я ей, видно, не хорош. Тендером не вышел.
— Ладно, — усмехнулся Ричард, — я тут тебе драм-машину нашел — если хочешь, конечно.
— Что? Где? — оживился Гарри.
— Да был у меня когда-то один приятель, Невил Скруби. У него в гараже валяется. Обещал одолжить.
— Драм-машина… — задумчиво протянул Гарри.
С одной стороны, сложно было представить что-то более пошлое — это напоминало восьмидесятые в худших их проявлениях, но в то же время в его душе затеплилась отчаянная надежда.
— Так дать тебе его телефон? — спросил Ричард, заказав кофе.
— Драм-машина, — повторил Гарри.
— Ты ведь знаешь, что это такое, правда?
— Да конечно. Слушай, как ни странно, это именно то, что мне нужно. Это до того пошло, что, пожалуй, может только придать мне дополнительный шарм.
— Ну вот и хорошо.
— В смысле — супер! Ошизеть! — Гарри восторженно хлопнул ладонью по столу.
— Вас же не обязательно должно быть двое? — спросил Ричард.
— Нет. Я им, правда, кассету отправил… Ну и наши с Пиппин фотографии. Но можно сказать, что она заболела. К тому же от Пиппин все равно толку нет — только и знала, что по барабанам колошматить.
— Ну вот и я так подумал — решил, что ты и один справишься.
— Ха! Скажу, что ей хна мозги разъела! — Гарри весело хохотнул. — Ошизеть! — повторил он, удивленно глядя на брата. — Я и драм-машина… Только — вот черт!.. «Барабанные палочки «Блонди» в наших надежных руках» — как же мне теперь с названием быть?
— А это что, так важно?
— Да нет, только зачем нужны барабанные палочки без барабанщика? Если Пиппин вообще их пришлет… Вроде обещала…
— Ну, раз уж на то пошло, можно и название группы поменять, — предложил Ричард.
— «Старая драм-машина Невила Скруби, однокурсника моего брата, в наших надежных руках»… — задумчиво произнес Гарри. — Нет, не пойдет.
— Да уж, — согласился Ричард, допивая кофе.
— Плевать! — решил наконец Гарри. — Буду себе по голове ими стучать — вот тебе и «в надежных руках». Значит, и название менять незачем. Правда «наших» некуда приткнуть. С «нами» покончено. Ну и ладно. Значит, будет теперь «Барабанные палочки «Блонди» в моих надежных руках»!
— Пойдет, — одобрил Ричард, едва сдерживая смех.
— Не понимаю, чего тут смешного? — насупился Гарри.
— Ничего, абсолютно ничего. — Не выдержав, он расхохотался, расплескивая кофе.
— Ну не дурак?! — обиделся Гарри.
— Извини, — задыхаясь, ответил Ричард.
— Очень смешно. Вечно ты из моих проблем балаган устраиваешь!
— Слушай, да ладно тебе, — примирительно произнес Ричард, переходя на серьезный тон. — Не преувеличивай.
— А я и не преувеличиваю. Перед ним душу наизнанку выворачивают — а ему все смех.
— Гарри… — Ричард оглянулся по сторонам и заметил, что официантка начинает прислушиваться.
— Хочешь помочь — помоги, а издеваться нечего, — продолжал Гарри, с бешеной скоростью размешивая сахар в кофе.
— Можно слово вставить?
— Ну?
— Давай без сцен, ладно? Вот и все. Ты просил помочь — я и помог. Извини, что рассмеялся. Устал просто. Переутомился. Сам знаешь, как это бывает.
Гарри обиженно пожал плечами, но в конце концов сдался:
— Да ладно, ерунда все это. Я тоже устал. Наверное, я тебе просто завидую — все у тебя как у людей, жизнь нормальная, семья, а у меня — так, дерьмо собачье… Не проблемы, а хрень всякая, вроде названия группы.
— Только, ради бога, избавь меня от своих душещипательных откровений. — Ричард из прошлого опыта знал, что резкость — единственный способ привести Гарри в чувство.
Повисло молчание. Наконец Гарри выдавил жалкую улыбку и хрипло произнес:
— Да. Ты прав. Вся моя жизнь — душещипательное дерьмо.
Вздохнув, Ричард заказал еще две чашки кофе. Он и раньше видел, как Гарри впадает в депрессию, — правда, то была другая трагедия, другая девушка и другая группа — и сомневался, что сможет выдержать такое по второму разу. А о родителях и говорить не приходилось. Когда Гарри несло, его нужно было немедленно тормозить.
— Вот бы жизнь была мыльной оперой… — начал Гарри.
— И что тогда? — спросил Ричард.
