Океан появился внезапно, настолько неожиданно, что сначала Женя приняла это за мираж, вызванный утомлением. Но вокруг не было больше колючих кустарников, гнилых деревьев и ям с тухлой водой — сквозь редкие деревья виден был берег, крутой скалой обрывающийся в океан, и шум прибоя заглушал скрипучие, нервные звуки опасного леса.
Женя была отличным пловцом, и океан казался спасением. «Ещё десяток мгновений быстрого бега — и я бросаюсь в волны» — подумала Женя. — Я сумею плыть и со связанными руками». На бегу начала сбрасывать ботинки. Но в это мгновение на пути к желанному спасению возникло новое препятствие: на тропе стоял человек на костылях, держа в руках самоанский топорик. «Безрукий против безногого». Этот неуместный в трагической ситуации каламбур помог Жене сохранить самообладание в первый момент встречи с самим, как она решила, «клоуном». Справа Женя увидела хижину. «Это и будет моим временным домом» — была её последняя мысль. Женя без сознания рухнула на землю. Она не видела странную сцену сражения «клоуна», вооруженного топором, и «сержанта» с револьвером Жени.
В это самое время «братья» несчастной девушки находились совсем близко от неё, но их положение было не лучше.
Гибель пиратского катера
Берег действительно был очень крутым.
— Здесь нельзя спуститься, — оценил Родик.
— А что же делать? Другого выхода нет: либо мы хоронимся в пещере, либо пускаемся вплавь.
— Ты что Павлик, я же плавать не умею! И подумай о нашем тайнике. (Родик проверил целостность заветной флешки, зашитой в трусики).
— Да я вместе с тобой могу плыть! Ты только держись рукой за мою спину и голову высоко не высовывай, только чтобы дышать.
— А сумки как же?
— Они не тонут.
Родик выложил из своей сумочки на траву найденный «свидетель войны»: жалко выбрасывать, но он уж очень тяжелый.
— А что это у тебя? Постой, постой…
Павлик очистил наган от грязи, осмотрел со всех сторон и чем-то щелкнул на предмете.
— Дорогой мой всезнайка! Ты знаешь, что я мог расстаться с тобой навсегда? Где и когда ты нашел пистолет?
— Ну, перед тем, как нашли этот… человека. Лежал в грязной ямке этот наган. Давно… Следы мировой войны…
— Следы…. В твоей грязной ямке лежал вовсе не старый наган. Во-первых, у нагана пули в барабане, а здесь — обойма в рукоятке. Это настоящий современный армейский пистолет! Причем на боевом взводе!
Павлик ещё внимательнее рассмотрел оружие.
— Это же «беретта», Родик! Находится на воооружении военно-морских офицеров и сержантов США. Я, конечно, не такой ботаник, как ты, но в оружии разбираюсь. Это моё хобби. У меня полно дома игрушечных наганов, револьверов, пистолетов. Да ты видел! Но настоящий боевой пистолет первый раз держу в руках… Обойма почти полная — 11 патронов. Выходит, здесь бродят америкосы? И поэтому они увезли бабушку? Ешё одни охотники за сыном Солнца, и заодно с клоуном. Хорошо, поборемся!
Родик не узнавал друга. С этой дорогой и опасной «игрушкой» в руках Павлик будто и забыл о близости самого страшного врага. Возможно, уже проснувшегося в лесной хижине.
— Хочешь сказать, что ты мог бы выстрелить в клоуна, если, к примеру, только к примеру, он окажется на острове?
— А что?
— Но если разобраться, нанес ли он такой вред, за который можно человека убить без суда? Он вез нас в Женеву, может быть, на самом деле к твоим предкам, самолет не смог совершить посадку — обычное дело, а стрельба по кораблю — так это он, возможно, стремился вернуть тебя в Женеву? А кроме того, как человек в инвалидной коляске…
— Это ты уже говорил. Но ты разве забыл, что сказала твоя голубая акробатка? А эти америкосы? Может быть, их здесь целый отряд.
Родик покраснел и промолчал, устремив взгляд куда-то вдаль. Он пытался представить себе голубую девочку в неуютной тропической хижине с коварным клоуном. Не получалось…Тучи над океаном рассеялись.
— Глянь, Павлик, там, в море… Что-то плывет!
На фоне огромной, восходящей на востоке оранжевой луны четко вырисовывался контур небольшого корабля.
— Точно, это катер. Морской. Только он не плывет — он на якоре.
— Возможно, какие-нибудь ученые прибыли исследовать остров?
— Катер точно не военный. А флаг-то, флаг черный, Родик?!
Родик внимательно присмотрелся к флагу, пытаясь различить цвет на трепещущем под ветром полотнище.
— Нет, Павлик. Флаг не черный, а зеленый. В оранжевом свете зеленое кажется почти черным.
Родик задумался.
— Не знаю страны, у которой зеленый флаг. Нет, есть такая — Ливия. Но Ливия очень далеко, и там война идет. А-а, вспомнил! У самоанцев зеленое — знак мира! Там какая-то мирная делегация, экспедиция. Дают знать местным жителям, что они прибыли с мирными намерениями.
— Надо у них скрыться от клоуна.
— Опять клоун? Достал ты меня с этим….
Родик осекся — в этот момент он оглянулся на лес, и, вздрогнув, потянул Павлика за рукав рубашки:
— Ты прав — надо попасть на корабль…
На урезе обрыва, хорошо освещенного луной, обозначилась зловещая фигура человека… на костылях! Павлик тут же бросился вниз, забыв о двенадцатизарядной «беретте» в своей сумке, но упал, споткнувшись о первый же камень.
— Иди за мной, я вижу тропинку, — позвал Родик. — Только не спеши — он не сможет нас догнать.
Павлик следовал точно за другом к берегу, стараясь прятаться от глаз человека на костылях в тени больших камней. У ног мальчиков уже плескалась вода.
— Надо плыть на катер, — и Павлик начал спешно расстегивать шнурки башмаков.
— А как же я? — растерянно заявил Родик. — Мне что делать?
— Снимай ботинки и будешь держаться в воде за меня.
— А «беретта»? Достанется клоуну, и он нас расстреляет. Помнишь фильм про Чапаева? Он тоже, наверное, плавал не хуже тебя, а раненый не доплыл…
— Тогда не было таких стилей плавания. Слушай, бросим пушку в воду, в темноте он не найдет.
— А если у него есть свой наган?
Павлик задумался. А Родик вдруг понял, что пришло время спасти друга, может быть, ценой своей жизни. Как спасал его Павлик от бешеного Полеа и костра.
— Павлик, я остаюсь на берегу, с «береттой», и буду тебя прикрывать. А ты плыви быстрее, и возвращайся с помощью. Только скорее, пожалуйста!
— Но ты же не умеешь обращаться с оружием?!
— А ты научи — я быстро понимаю.
* * *
Проинструктировав друга, Павлик крепко его обнял и быстро, по-спортивному поплыл к катеру. Спрятавшись за валун, Родик неумело держал обеими руками рукоятку пистолета, а по щекам его текли горькие слезы разлуки.
