Когда на палубу полетели копья, клоун замолк. Он уехал на коляске в рубку и дал полный ход катеру, пытаясь уйти от разъяренных самоанцев в море. Но, беря катер в аренду в большой спешке, он забыл обзавестись лоцманской картой берегов острова, а лоцмана нанимать не стал из соображений секретности своей миссии. В итоге катер, пройдя пару сотен метров, напоролся на подводный риф с острым краем. Красивые тропические рыбки, напуганные темным неведомым чудовищем, вмиг разбежались, а «чудовище» на скорости 25 узлов было разрезано почти пополам, и тут же пошло ко дну.
Сообщники клоуна на берегу при виде самоанцев благоразумно попрятались в лесу. Связанная в хижине Женя не могла видеть драматической сцены, а Родик затаился за камнем, сжимая затекшими ладонями свою единственную защитницу, найденную «беретту». Он думал о Павлике и отчаянно убеждал себя, что друг его жив, и что-то несущественное мешает ему вернуться на берег. Ещё он думал: сумеет ли выстрелить в живого человека, если понадобиться защищать себя? Вот если придется освобождать друга, то точно сумеет!
И только один свидетель, незаконно находившийся на острове, от души радовался кораблекрушению. Это был Мауи, наблюдавший всё с двадцатиметровой высоты кроны смоковницы — он ведь не знал, что в тесной вонючей конуре питона тонет его друг, его спаситель Павлик…
* * *
Столкновение судна с коралловым рифом не вызвало трещин и разрушений в стенках конуры питона, и она не сразу заполнилась водой. Но вот голова Павлика уже упирается в потолок помещения. Крики о помощи из глухого, наполненного водой сосуда, не могли быть услышаны. Ешё несколько минут — и прекрасный пловец бесславно утонет вместе с телом полумертвого дельфиненка…
Вдруг из-под воды показалась морда питона. Во рту змея держала… свисток Павлика! «Зачем это?» — была первая мысль мальчика. «Наверное, ему хочется песни, он ведь теперь свободен. А мне что остаётся — свистеть «врагу не сдается наш гордый Варяг»? А что, если…? Терять нечего». И Павлик продул воду из свистка, набрал остатки воздуха в легкие и издал громкий, в три ноты, сигнал тревоги, какой был условлен между членами группы искателей тотема самоанцев. Звуки свистка пронзили тонкий слой воды, и колеблющийся воздух донес этот свист до берега. Его понял Родик, его поняла Женя, понял и Мауи.
Самоанцы меж тем неслись на своих быстрых пирогах к месту крушения — забрать трофеи. Так уж издавна повелось: всё, что приносят океанские волны к берегу, всё, что было когда-то собственностью людей утонувшего корабля, всё это должно принадлежать местным жителям. А приблизившись к тонущему судну, самоанцы увидели, как его владелец, инвалид на коляске, на небольшой моторной лодке быстро уходит в океан — моторка была вместо шлюпки на катере…
Самоанцы, увлеченные кто погоней за моторкой, а кто поисками ценных вещей на затонувшем катере, не заметили смуглого мальчика, который, как дельфин, под водой подплыл к катеру. Вскоре Павлик был освобожден из своей тюрьмы. Питон, защищая своего нового хозяина, пытался укусить Мауи, но Павлик сжал челюсти змеи руками. Питон успокоился, и поплыл вслед за ребятами к берегу. Прячась за бесчисленными скалами и рифами, компания достигла леса незамеченной.
Вскоре к ним присоединился счастливый Родик. Мауи тут же увел всех поглубже в лес, запретив бурно выражать радость:
— Радоваться рано. Надо быстрее возвращаться к камню: мы же условились с Женей — если придется разлучиться, собираемся у колодца с камнем.
Трое против троих
Но спокойного возвращения не получилось: в лесу, меж стволов, мелькал человек с револьвером, пуля из которого ещё сидела в руке Мауи. Ребята залегли за куст.
— А вон ещё двое! Ой, один из них самоанец, с большим ножом! А другой, толстый, с пистолетом и топором, — явно без удовольствия известил приятелей Павлик, выглядывая из-за камня, за которым прятался.
— Он был вечером на костылях, — прошептал Родик. — Сейчас бойня начнется. Он зарубит туземца.
— Не убьёт, — решительно заявил Мауи. — Этот «самоанец» — он с корабля клоуна. Он — белый. Я ещё с берега видел, как он перья воткнул в волосы, штаны снял. Думал, за своего примут. Пока получилось…
Теперь из-за куста были хорошо видны трое. Один из них был в военной форме. Все трое переговаривались… на русском языке! И будто что-то искали.
— Тот, что с маленьким наганом, он гнался за Женей, — сообщил Мауи.
— Где же она теперь?
— Пока не знаю. Возможно, её взяли в плен.
— Зачем? — удивился Павлик.
— Разве не ясно? Они считают, что получат от неё сведения о Сыне Солнца.
Эти слова, понятно, произнес Родик.
— Они будут её пытать! Надо спасать нашу Женю! — Это, конечно, Павлик.
— Она, наверное, в хижине. Может быть, это клоун и храпел там вчера ночью? А чей тогда был катер?
— В катере был клоун, — ответил Павлик.
— Клоун?! Вот как он устроился! Да, такому катеру только черный флаг подходил бы… Зря я смеялся над тобой, Павлик.
— Но утопили всё-таки пиратский катер самоанцы, отомстили за твою коленку.
Родик вдруг помрачнел:
— А акробатка… Она тоже была в катере?
— Я не видел её, Родик, — ответил Павлик.
Мауи взглянул на Родика, но ничего не сказал. Прежде чем прыгнуть в воду для спасения друга, он с высоты своего наблюдательного поста на дереве отчетливо видел на дне ускользающей в море лодки девочку в голубом платьице. Молодой самоанец тонко чувствовал настроение своих друзей. И на этот раз ему казалось, что лучше умолчать про девочку:
— Мы спасем Женю, но прежде вам двоим надо спрятаться от бандитов — вон они нас ищут. Я провожу вас к колодцу. Там ничего страшного, там безопасно, я проверял.
— А ну-ка, дай мне свою пушку, — вдруг потребовал Павлик у Родика. — Я сейчас перестреляю всю эту сволочь!
— Не торопись нажимать на гашетку — самоанцы ешё не уплыли. — Мауи понял желание Павлика. — Услышав выстрел, они всех нас зажарят.
— А потом съедят, — не подумав, брякнул Родик.
— Мои люди — не людоеды! — обидчиво заявил Мауи. — Этот, сержант, тоже стрелять не будет. Понимает — слух у самоанцев хороший.
Родик перевел слова Мауи Павлику и спросил в свою очередь:
— Так ты его знаешь?! Он — американец?
— Одет в форму сержанта морского флота США. Но вчера он гнался за Женей.
— Ну?
— Я не сумел остановить его, из-за раны. Много крови…
Мауи указал на перевязанную банановым листом и стянутую тугими полосками тапы плечо правой руки.
— Я задушу его! — горячился Павлик. — Убью, за то, что ранил тебя!
