Глава 9
Земная Федерация, локальное пространство Солнца, хронобаза Башиль, текущее личное время, текущее базовое время
Медцентры одинаковы во всей Галактике. Оформление больничной палаты может быть любым, главное ведь не в цвете стен, окон или потолка с полом. Главное — в общем ментальном фоне, ровном и стерильном, как унитаз — врачи следят за собой, экранируют и пациентов с их родственниками. Чтобы чужие эмоции даже в виде обрывочного эха не помешали больным восстанавливаться.
А еще воздух пахнет лекарствами и застарелой болью. Скорее всего, мне это только кажется, психика дорисовывает сама, цепляя из памяти впечатления о больницах детства. В любом случае, убраться отсюда хочется со страшной силой, прямо аж до зуда в пальцах ног.
Вот только кто же мне даст…
Кев скандалила со старшим Типаэском. Требовала отстать от меня и не лезть ко мне в голову, она, мол, как старшая и супруга навигатора Маршав Сапураншраав не позволяет кромсать личность близкого ей человека.
— Кев, — устало сказала я, — Перестань, пожалуйста. Так надо.
Говорить голосом было трудно, я никак не могла соотнести быстроту ментальной речи и обычной звуковой. Слова реальной речи торопились одно за другим, приходилось их придерживать, меня это бесило до ужаса, но я ничего не могла делать. В голове шёл снег из обрывков чужой памяти. Ещё немного, и я сойду с ума.
— Я понимаю, что вы хотите вытащить сына, — в запале продолжала Кев, измеряя небольшое пространство палаты тяжёлым нервным шагом. — А я хочу уберечь Маршав! Она дорога мне не меньше, чем вам ваш отпрыск!
— Кев, да что же ты не слышишь меня! — возмутилась я. — Услышь, пожалуйста!
Она упёрла кулаки в бока и посмотрела на меня с высоты своего роста:
— Маршав, ты не в себе!
— Именно что не в себе, и я очень хочу вернуться обратно. А для этого надо избавиться от всего, что я нахватала от бандитов раньше. В чём они, — кивок на Типаэска-старшего, — мне и помогут. Санпора же здесь нет, Кев. Я бы предпочла работать с ним, но увы.
— Здравые мысли, — одобрил мои слова старший Типаэск.
Странно, но при всём том, что оба они, отец и сын, были жутко похожи, даже по стандартам своей расы, я в них теперь не путалась нисколько. Причём не в золотом обруче, который носил на шее старший, а младший о подобном украшении даже не думал. Ментальный фон, эго-образ — то, что любой телепат транслирует миру, как обычный человек одежду — очень сильно отличался от образа младшего. Полнее был. Ярче. Страшнее по силе. И за ним стояла если не вся инфосфера Земной Федерации, то вся военная инфолокаль Альфа-Геспина наверняка.
— Кев, — сказала я, — понимаю… ты не хочешь отдавать меня условному противнику на растерзание. Но информация в моём мозгу поможет операции. Кев, ублюдков надо схватить! Ты же сама сколько лет твердила мне про Долг… а теперь хочешь от того Долга увильнуть. Несостыковочка, прости.
Кев отвела взгляд. Перекинула косу с груди за спину, сунула пальцы рук за пояс. Мои слова смутили её, я видела.
— Чем раньше пройдёт ментокоррекция, тем лучше, — заявил старший Типаэск. — Не советую затягивать.
— Я только за, — заверила его я. — Хоть сейчас!
— Хорошо, — кивнул он.
— Вы лично займётесь? — неприязненно спросила Кев.
— Не я один, — сурово заявил Типаэск. — Будут ещё перворанговые. Врачи, паранормал и традиционник.
В Земной Федерации практиковалось генетическое программирование паранормальных качеств, вспомнила я. Прежде всего, способности к телепатии. Потом шли врачи-целители и солдаты-пирокинетики. Но, помимо генетических манипуляций, иногда у народа паранорма просыпалась спонтанно. Как у меня в своё время. Но со мной был Санпор, и всё-таки это была телепатия, она считается самой неразрушительной из всех. А вот когда, к примеру, спонтанно генерируется пирокинез… тут уже е без разрушений не обходится, от простого «сгорел сарай, гори и хата» до стихийного бедствия вроде масштабного пожара высочайшего класса опасности…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Врачи-целители проходили здесь особняком. Они способны были творить самые настоящие чудеса, да такие, что поневоле вспомнишь о вере в магию, особенно когда увидишь результаты их лечения. Но то, что с виду кажется простым и лёгким, никогда таковым не бывает, это я уже на собственной шкуре поняла. Ведь, казалось бы, что может быть проще навигации — полётную карту в зубы и вперёд, покорять звёзды. А нет. Один покорит, второй застрянет, сам гробанётся и других за собой утащит. Так и с целительством.
Очень сложное обучение, очень высокая цена ошибки — врач может погибнуть, переоценив свои силы, и столько нюансов, о которых я, к примеру, читать устала к двадцатому экрану. А они работают со всем этим всю жизнь…
Ментальную операцию назначили на вечер. А до неё рекомендовали выспаться, туманно намекнув, что после поспать не удастся. Ну и ладно, ну и подумаешь. Отнесёмся как к боевому ранению. Оно тоже неприятное, болит и чешется, но если тебя не прибили сразу, то это значит, что шансы есть, и на поправку ты пойдёшь. Может быть, еще не сейчас, но скоро.
Я немного дёргалась из-за того, что мне до сих пор не прилетело за нарушение приказа, за то, что выскочила из корабля с плазмоганом наперевес, поддавшись ментальной иллюзии Чивртика. Но, может быть, пронесёт… Отделаюсь выговором. А хотя, какое это имело теперь значение? Если я обязана вернуться в свой хронопласт, оставлять след в истории. Может быть, отсутствие наказания было связано как раз именно с этим.
Сам факт возвращения в гражданскую жизнь отдавал пожизненным заключением. Да, я увижу маму, смогу обнять отца и попросить у него прощения за то, что вела себя, как маленькая обезьяна, не принимая его детей, моих младших сводных сестёр и брата. Может быть, со сводными смогу подружиться, они неплохие, в общем-то, дети, и всё-таки родня.
Тоска.
А потом ко мне наведался Дарух. Пришёл… я его не звала, клянусь! Пришёл сам. Придвинул к постели плавающий стул, сел на него, по обычаю маресао поджав ноги. Взял меня за руку, бережно, как будто боялся, что рука у меня стеклянная и он сломает её своими пальцами. Я вздрогнула, но сделала над собой усилие, не отдёрнулась. Прикосновение… жгло.
— Я думал, мы тебя потеряли, — тихо сказал он, и за его словами стояла боль, которую я очень хорошо воспринимала теперь.
Маресао вовсе не бесчувственные брёвна, нет. Они способны на весь спектр эмоций, доступных и человеку. Просто они сдержанные и спокойные, плюс слабость мимических мышц, обусловленная генетически. Со стороны кажется, что с тобой разговаривают вожди краснокожих. Смотрят куда-то поверх твоей макушки и — через губу…
Но это я раньше воспринимала так. Сейчас всё изменилось. Моя телепатическая восприимчивость очень сильно возросла. Первый скачок произошёл после слияния с Санпором. Второй — после приключений с Типаэском в стержне моего родного хронопласта.
Дарух совершенно искренне обо мне беспокоился. Переживал за меня. Вот, пришёл навестить. Такой огромный, спокойный, надёжный. Как он на руки меня взял на той дороге, где я едва не пропала насовсем…
Я даже зажмурилась, вспоминая. Классическая сцена из любовных романов: доблестный рыцарь спасает прекрасную деву из лап дракона… несёт на руках… сплошные восторг и умильные слюни. Насчёт собственной прекрасности я себя не обманывала: прекрасной во мне была лишь моя нежная трепетная душа, а тело, пройдя через жестокие тренировки и не менее недобрые битвы, превратилось в боевую машину среднего класса. Среднего, потому что натуральнорождённому солдату в принципе не допрыгнуть до генетически модифицированного бойца, заточенного именно под войну. Я видела себя в зеркале — тяжёлый взгляд, угрюмая рожа, белый шрам через бровь, никак руки не дотянутся сходить к косметологам и свести его…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А вот Дарух…
