Значит, Холлиндрейк – это волк в овечьей шкуре? Но этого не может быть! Разумеется, до нее доходили кое-какие слухи о его прошлом. Но ведь у Безумного Джека Тремонта юность была не лучше, а он оказался и благородной, и героической личностью.
«От прошлого мужчине нельзя отречься. Но время заставляет его все расставить по своим местам, решить, что для него важно и необходимо, и понять, что изменить свой образ жизни не так уж трудно и бывает даже приятно».
Холлиндрейк сам написал ей эти слова, не так ли? Она с отсутствующим видом поднялась с кушетки и подошла к письменному столу.
– Фелисити, ты не хочешь, чтобы Тэтчер принес тебе чего-нибудь еще? – спросила Талли. – Например, какого-нибудь вкусненького джема и хлеба?
– Или немного подогретого бренди? – предложила тетушка Минти.
– Или прислал другого ливрейного лакея? – посоветовала Джамилла.
Фелисити покачала головой и уселась в свое кресло. Потянув зацепочку, висевшую на шее, она достала ключик и принялась отпирать свой ящик-секретер. Но у нее так дрожали руки, что ничего не получалось.
Она вдруг снова заплакала. Что она наделала? Связалась с человеком, который, судя по всему, является самым большим распутником за всю историю Лондона.
Ну почему он не такой, как… Тэтчер?
От этой мысли она расплакалась еще сильнее. Как получилось, что всего за два дня она, исключительно уверенный в себе человек, дошла до такого состояния? Будьте прокляты лорд Стюарт и мистер Маджетт! И Тэтчер вместе с ними. Ему не следовало заставлять ее кататься на коньках. И пить кофе по-турецки. Или – что хуже всего – целовать ее и переворачивать вверх тормашками весь ее мир. Нет, подумала она, собирая в кулак остатки гордости и уверенности в себе. Она еще всем им докажет, что они ошибаются. Докажет сама себе, что была права относительно Холлиндрейка.
– Что ты хочешь, дорогая? – сказала Талли, подходя к ней. Фелисити указала на ящик секретера, в котором хранились все письма.
Его письма. Они подтвердят ее точку зрения. Заставят всех увидеть правду.
Вытащив из волос шпильку, Талли вставила ее в замочную скважину и открыла замок скорее, чем сделала бы это с помощью ключа. Она пожала плечами, словно извиняясь. Нажав на пружинку, она извлекла из потайного отделения стопку писем, перевязанных голубой ленточкой.
– Ты это искала?
Фелисити кивнула и схватила письма. Закусив нижнюю губку и избегая смотреть сестре в глаза, Талли, понизив голос, сказала:
– Письма письмами, но дело в том, что ты его никогда не видела, а лорд Стюарт видел. И, судя по тому, что он рассказывал, Холлиндрейк, видимо, порядочный…
– Повеса, – подсказала Пиппин.
– И настоящий дьявол в придачу, – добавила тетушка Минти.
– Он великолепен! – воскликнула Джамилла. – Твой Холлиндрейк абсолютно великолепен! Он мужчина опытный. Такой, несомненно, доставит тебе массу удовольствия, маленькая Герцогиня! Он будет знать, как унести тебя в заоблачные выси… – Она издала какое-то гортанное мурлыканье и закончила томным вздохом.
– Это уж наверное, – согласилась Талли.
– Значит, он может доставить удовольствие женщине, – сказала в ответ Фелисити, – но как я-то доставлю ему удовольствие? Что, если герцог сочтет меня скучной в плане супружеских обязанностей и решит искать утешения где-нибудь на стороне? – Она разрыдалась. – А я не буду знать, что делать.
– Ну что ж, ты целовала Тэт… – начала было Талли, но тут же зажала рот руками, чтобы не выболтать секреты сестры. Но было поздно.
– Тэтчера? – закончила за нее Пиппин и, встав с кресла, подошла к Фелисити и уселась на низенький табурет у ее ног. – Так ты с ним целовалась?
Фелисити, закрыв руками лицо, заплакала еще сильнее. Она и сама не понимала, почему стала такой плаксой. Наверное, дело было в том, что тот факт, что она целовалась с Тэтчером, сводил на нет все шансы заполучить Холлиндрейка. Ведь если бы он узнал…
– Ты действительно поцеловала его? – снова спросила Пиппин. Всхлипнув еще пару раз, Фелисити кивнула. – Но это чудесно. Он просто великолепен. Он значительно лучше Холлиндрейка, потому что мистер Тэтчер в десять раз красивее его и героичнее.
– Великолепен? Но он абсолютно неприемлем. Ведь я почти помолвлена! О чем я только думала, когда позволила… – Теплая волна пробежала по ее телу, и ей захотелось забыть его поцелуй.
Но она сомневалась, что когда-нибудь сможет это сделать, пропади пропадом этот человек!
– Красивый дьявол, – заметила Талли.
– Очень красивый. Я не удивилась бы, узнав, что в нем течет благородная кровь, – сказала Пиппин. – За последние два дня он был так добр по отношению к нам: спас нас от мисс Браун и помог в инциденте с леди Ламби. Похоже, что он просто не может удержаться, чтобы не совершить добрый поступок. – Она вдруг замолчала, глаза ее приобрели мечтательное выражение, губы приоткрылись. – Ох, Талли, из этого может получиться новая пьеса. «Исчезнувший герцог». Человек работает в качестве ливрейного лакея, и вдруг обнаруживается, что на самом деле он герцог, который был похищен в детстве… – Пиппин помедлила.
– Пиратами, – подсказала Талли.
– Великолепно, – сразу же согласилась Пиппин. – И он полностью позабыл свое аристократическое происхождение.
Ну вот, подумала Фелисити. Все идет именно так, как она предсказывала. Они все-таки нашли способ использовать образ Тэтчера в одной из своих смехотворных пьес и сразу же забыли о самом важном – о ее судьбе.
Словно в подтверждение ее мыслей, Талли схватила несколько листов писчей бумаги и слегка подтолкнула локтем Фелисити, сгоняя ее с кресла.
– У меня есть великолепный подзаголовок: «Благородное происхождение проявляет себя».
Пиппин захлопала в ладоши:
– Великолепно! В первом акте местом действия должно быть море.
– Нет, нет и нет! Сначала пролог: похищение, его мать умоляет пиратов не отбирать у нее ее драгоценное дитя, ее единственного сына. – Открыв бутылочку с чернилами, Талли обмакнула перо и принялась торопливо писать. Пиппин, взяв тарелку с остатками пирожных, пристроила ее на коленях и начала с аппетитом поглощать их, одновременно диктуя текст.
– Нет, вы обе неисправимы! – взмолилась Фелисити, воздев руки. – Моя жизнь рухнула, а они затеяли писать еще одну из своих дурацких пьес!
Ни одна из них не слышала ее, но кто-то осторожно потянул ее за локоть. Оглянувшись, она увидела Джамиллу, которая увела ее от этой с головой ушедшей в работу парочки.
– Они не могут помочь тебе, маленькая Герцогиня, – сказала Джамилла, – а я понимаю, что тебя беспокоит. Джамилла здесь, чтобы помочь тебе.
«Чтобы воспользоваться нашим необдуманным гостеприимством, запасами из нашей кладовки и нашим социальным статусом», – подумала Фелисити. Однако в данный момент она была готова прислушаться к любому совету, откуда бы он ни исходил.
