Но отец застыл в двух шагах от Клары, уставившись на нее.
Женщина взъерошила волосы Эллы дрожащей рукой.
— Да, детка, ты была права. Я так соскучилась по тебе. Так сильно соскучилась, — она видела ужас в глаза Хлои и мужа, глядя на них с мольбой.
Хлоя сделала неуверенный шаг к ней.
— Мам, это, правда, ты? Что с тобой случилось?
— Да, сердечко мое, это я. Я в порядке. — Сказала Клара. — Теперь в полном порядке.
Она протянула руку, приглашая Хлою, и девочка нерешительно шагнула ближе.
Отец отодвинул девочку назад.
— Это заразно?
— Что? — опешила Клара.
— Ты заразна? — мужчина тщательно выговаривал слова, словно Клара давно не говорила на родном языке.
— Нет, — прошептала Клара.
Ее голос сорвался. Я знала, что она с трудом удерживается.
— Я клянусь.
Хлоя выскальзывает из рук отца и медлит, глядя на Клару. Затем, нерешительно подходит и прижимается. Вцепляется в мать так же сильно, как ее младшая сестренка.
Муж Клары смотрит на них, на лице отражается внутренняя борьба. Он решает подойти и обнять свою семью или бежать прочь. Он стоит и смотрит, пока дети осыпают мать подробностями, как они пришли сюда, чтобы найти ценные вещи, как уговорили его прийти сюда в последний раз. Как они притворились, будто идут на воскресный семейный обед, как обычно.
Слушая, как мягко Клара разговаривает со своими девочками, я рисую картинку идеальной мамы для каждого ребенка. Девочки выглядят счастливыми под охраной матери. Полагаю, это здорово.
Наконец, их отец подходит к Кларе, как мужчина из мечты. Без слов обнимает их всех и начинает плакать.
Я почти вижу это — Клара и ее муж привозят сюда, на этот пирс, детей на обед. Кричат чайки над водой, соленый бриз дует с залива, и теплое калифорнийское солнце освещает картину. Я вижу пару, идущую рука об руку, девочек, бегающих вокруг. Клара, такая, какая она была — свежая, цветущая и улыбающаяся, держит цветы из фермерского магазинчика, смеется с мужем вместе в этот ленивый воскресный полдень.
Я бесшумно отступаю в тень.
Глава 67
Я готовлюсь к сарказму Раффи насчет маленького воссоединения Клары. Он прислоняется к стене магазина, который практически цел — темная, угрожающая фигура в ночи. Если бы я его не знала, я бы сделала большой круг, чтобы обойти его.
Когда я могу достаточно приблизиться, чтобы разглядеть его лицо, на нем нет и тени сарказма. Он смотрит на воссоединение Клары с ее семьей с намного большей симпатией, чем я могла бы предположить для ангела, даже для Раффи.
И тогда я вспоминаю комментарий Велиала, когда он сказал, что ангелы не были созданы для одиночества. Поэтому, может он понимает больше, чем я думала.
— Я отменяю твой воинский статус, — говорит он, глядя на Клару и ее семью.
— У меня был воинский статус?
— Где-то около тридцати секунд.
— Какое отвратительное преступление я совершила, чтобы лишиться своего великого статуса?
— Настоящий воин должен вернуть свой меч, прежде чем заниматься личными делами.
— Все мои дела — личные. Каждое сражение — личное, — я веду Раффи в сторону кучи деревянных обломков и черепицы, где я спрятала меч.
— Хммм. Хороший ответ. Наверное, ты все-таки восстановишь свой статус.
— Маловероятно.
Я распихиваю деревянные развалины с дороги, пока не вижу запятнанную мордочку мишки.
— Вот она.
Я осторожно достаю мишку и меч. Гордо поправляю тюлевую юбку, показывая ему ножны. Раффи секунду смотрит на замаскированный меч, прежде чем прокомментировать.
— Ты знаешь, скольких этот меч убил?
— Это идеальная маскировка, Раффи.
— Этот меч — не просто ангельский клинок. Она — меч архангела. Лучше, чем меч ангела, в случае, если что не ясно. Ее страшатся остальные ангельские мечи.
— Что, другие мечи дрожат в ножнах, когда видят ее? — я прохожу мимо кучи разбросанного барахла к лодке капитана Джейка.
— Да, если хочешь знать, — говорит он, следуя за мной. — Она была создана для предельного уважения. И как она должна его получить, замаскированная под мишку в свадебном платье?
— Это не свадебное платье, а юбка для ее ножен. И она милая.
— Она ненавидит все милое. Она хочет калечить и терзать все милое.
— Все любят милое.
— Ангельские мечи ненавидят, — он поднимает бровь и смотрит на меня сверху вниз.
Думаю, не буду ему говорить, сколько милейших фигурок и картин ангелов было у нас в Мире До.
Мамин аппарат для выслеживания должен быть тут, но я не вижу его среди разбросанных развалин. Вместо этого я нахожу съёмный ремень с висящими на нем кошельком и ключами. Я привязываю медвежонка к ножнам, и это выглядит идеально. Я защелкиваю один конец вокруг ленты, пришитой к шее мишки, а другой — за ремень ножен.
— Ты еще не давала ей имя? — спрашивает он. — Она любит мощные имена, поэтому, может тебе стоит успокоить ее, дав ей хорошее.
Я закусываю губу, вспоминая, что говорила Тра-Тру как назвала свой меч.
— Эм, я назову ее, как она пожелает, — я одариваю его гадкой улыбочкой.
Он выглядит так, будто готовится к худшему.
— Она меняет имя с каждым новым владельцем. Если ты дала ей имя, оно будет таким до тех пор, пока она с тобой.
Черт.
Он смотрит на меня так, словно уже ненавидит это имя.
— Ну и какое?
Я раздумываю, не солгать ли, но какой в этом смысл? Я откашливаюсь.
— Мишка Пуки.
Он так долго молчит, и я начинаю думать, что он не услышал меня, но затем он, наконец, говорит:
— Мишка Пуки?
— Это была просто маленькая шутка. Я не знала.
— Я упоминал, что у меня есть сила, правда? Ты осознаешь, что когда она вступает в битву, она должна представиться противостоящему мечу? Она будет вынуждена сказать что-то нелепое, вроде "Я Мишка Пуки из древней линии ангельских мечей" или "Склонись передо мной, Мишкой Пуки, у которой есть только двое равных на всем белом свете». — Он качает головой. — И как она собирается получить уважение?
— Ой, да ладно, серьезно? В любом случае никто не будет уважать такие напыщенные объявления, независимо от имени. — Я перебрасываю ремень меча через плечо, и мишко-меч устраивается на моем бедре, где и должен быть.
Я замечаю мамин аппарат, лежащий на кошельке. Я кидаюсь к нему и включаю.
— Ты будешь удивлена тем, как много было противников, которых я победил, лишь сказав, что я Рафаил, Великий Архангел, Гнев Божий, — он бросает на меня запугивающий взгляд.
До меня доходит, что с демонскими крыльями он утратил силу своего имени и титул. Я вижу это по грусти в его глазах, показывающей, что он думает о том же. На аппарате желтая стрелочка указывает на залив Халф Мун возле обители. Я тяжело вздыхаю. Хотя бы раз я могу обнаружить свою сестру в каком-то мирном и простом месте?
— Пейдж в обители.
Раффи одаривает меня взглядом типа «не смей».
— Ты имеешь в виду то место, из которого я едва вынес тебя живой, потому что они убивают всякого человека, попавшего им в руки?
— Кстати, спасибо.
Он запускает пальцы в волосы, выглядя при этом взволнованным.
— Послушай, уверен, что смог бы найти тебе хорошее бомбоубежище с запасами на два года.
— Думаю, они все заняты.
— А я думаю, что кто-то с радостью освободит одно для тебя, особенно если я хорошенько попрошу. — Он сухо мне улыбается. — Ты сможешь устроить себе небольшие каникулы от этого всего и вернуться, когда все уляжется. Отсидишься, переждешь, будешь в безопасности.
— Тебе лучше быть осторожным. Могут подумать, что ты беспокоишься обо мне.
Он качает головой.
— Я лишь беспокоюсь, что кто-то может узнать мой меч в твоих руках. Если я спрячу тебя на несколько лет, тогда, может, смогу спасти себя от позора.
Я закусываю губу, пытаясь смолчать, но вопрос все равно вырывается наружу.
— И что же ты будешь делать, пока я буду скрываться?
— Верну крылья. Узнаю, что случилось с моими людьми и расставлю все по местам, — он глубоко вздыхает. — И когда я улажу все свои дела, я вернусь с ними домой.
