У меня достаточно времени, чтобы поднять свой меч и блокировать удар.
Он вновь бьет меня с силой, способной раздробить кости.
Когда удар достигает цели, череп так сильно трещит, что, кажется, вибрирует даже хребет. Я практически выпускаю меч, но чудом умудряюсь вцепиться в него.
Я спотыкаюсь и падаю на колени.
Неясно понимаю, что позади меня кричит Пейдж. У нее могут быть зубы убийцы, но этого не достаточно против ангельских воинов, и я рада, что она это знает.
Часть меня видит, как Раффи пробирается сквозь лезвия и удары, пытаясь подобраться ко мне. Но против него выступает слишком много противников.
Меня заполняют волны ярости. Гнев, который, как я думала, исходил от Раффи, на самом деле исходит от меня. Нет, не от меня. От меча.
Жженый был в той группе, которая отрезала крылья Раффи. Именно поэтому меч вынужден был покинуть Раффи. Теперь он застрял у меня, слабого маленького человечишки. Она терпела оскорбление за оскорблением с тех пор, в том числе и насмешки. И теперь, финальное унижение — Жженый собирается вбить нас в землю в два или три удара.
О, да она недовольна. Ладно. Я тоже недовольна. Этот ублюдок похитил мою сестру и посмотрите, что из этого вышло.
Мы можем сгореть в огне вместе. По крайней мере, мы можем вложить весь наш гнев в последний удар. Надеюсь, я смогу ударить его в то место, где ему действительно будет больно.
Жженый имеет наглость нетерпеливо поторапливать меня подниматься. Он, наверное, никогда не переживет, если нанесет смертельный удар, пока его противник в лице худощавой девицы валяется на земле. Я лишь взвинчиваю эту злость, когда занимаю позицию и готовлюсь к удару.
Мы с Жженым вдвоем заносим наши мечи.
Я со всей силы кричу и делаю выпад в тот же момент, что и он.
Пейдж выкрикивает мое имя. Раффи кричит, отталкивая воина и пытаясь добраться до меня.
Когда два меча скрещиваются, я не чувствую ни грохота костей, ни привкуса крови. Будто все силы сосредоточились на мече, прежде чем волной прокатиться по мне. Будто вся эта огромная смертоносная сила получила перенаправление.
Лезвие меча Жженого разрушается. Звучит так, словно кто-то кричит и бьется стекло одновременно. Зазубренные осколки попадают в крылья Жженого, насквозь их прорезая.
Я продолжаю нападать, и мой клинок проходит по груди Жженого.
Это чистая рана, не оставляющая следов до тех пор, пока кровь не начинает выступать на линии от одной руки к другой. Он падает.
Жженый лежит на утоптанной траве и истекает кровью. Его глаза широко открыты в ошеломленном неверии. Тело его дрожит, а дыхание прерывистое и напряженное.
Он борется за каждый вздох. Один… Второй… Его глаза теряют фокус, а взгляд ничего не выражает. Он — не жилец.
Я еще секунду смотрю на него, чтобы убедиться, что он мертв, уверяя себя, что ангельский меч действительно убивает ангелов.
Поднимаю взгляд вверх. Раффи и остальные замерли прямо посреди их битвы. Все смотрят на нас.
Человеческая девушка, убившая ангела-воина. В бою на мечах. Невозможно.
Я тоже застыла. Руки все еще подняты, держа клинок, чтобы снова нанести удар.
Я оглядываюсь назад на мертвое тело Жженого, пытаясь собрать мысли в кучу к тому факту, что я убила ангельского воина.
И тогда случается еще одна невообразимая вещь.
В одну секунду мы окружены ангелами, держащими свои мечи. В другую же — одна из рук опускается, и меч летит на траву, будто свинцовый. Ангел с непониманием смотрит на свой клинок.
Падают и другие мечи. И еще.
Затем все остальные до последнего меча падают на траву, будто подчиненные, преклоняющиеся перед своей королевой. Ангелы в смятении смотрят на мечи у своих ног.
Затем все поворачиваются ко мне. Фактически, будет правильней сказать, что они смотрят на мой меч.
— Ого.
Это самая разумная вещь, которую я могу сказать прямо сейчас. Раффи что-то говорил об архангельских мечах, превосходящих остальные ангельские мечи, если могут получить их уважение?
Я опускаю взгляд, чтобы посмотреть на клинок в моих руках.
Это ты, Мишка Пуки?
Глава 74
Пейдж бежит ко мне, все еще держа крылья. Она неуверенно зарывается лицом мне в ребра, как раньше, когда после кошмара нуждалась в объятии.
Я обнимаю ее. Клянусь, ее плечи еще тоньше, чем когда-либо были. Но эта мысль заводит меня в темные места, где я не хочу оказаться, поэтому игнорирую ее. Судя по стене из воинов вокруг нас, ее голод больше не будет проблемой.
Я тяну ее с собой, пока осторожно подхожу к Раффи. Все еще находятся в состоянии шока, поэтому никто не пытается остановить меня, хотя я теперь убийца ангела. Я стою спина к спине с Раффи, зажимая Пейдж и отрезанные крылья между нами.
Я знаю, что сейчас Пейдж смертельно опасна. Но это не меняет того факта, что она не перенесет это лучше чем мы. И я знаю, есть еще одна вещь, чего не следует делать ребенку ее возраста, это сражаться за свою жизнь, пока ее старшая сестра поблизости.
Я надеюсь, что последние ее несколько минут наполнены осознанием того, что она была в окружении тех, кто пытался защитить ее.
Мы должно быть зрелищно выглядим. Раффи в своей красной маске и крыльями демона развернутыми с острыми лезвиями на краях во всем своем великолепии. Тощая человеческая дочь-подросток, размахивающая мечом архангела. И маленькая девочка со швами, кажущаяся и поступающая как ведьма, сжимающая пару крыльев ангела.
Мои волосы развеваются, и я осознаю, что гудение крыльев скорпионов перерастает в рев. Они, должно быть, летали кругами и снова возвращаются. Это ощущается как зарождающийся шторм, когда они рядом.
Воины преодолевают шок и двигаются на нас с голыми руками. Только сейчас, больше наступают на меня, чем Раффи. Я полагаю, они имеют что-то против девушек, убивающих одного из них. Или они хотят попытаться посягнуть на мой меч.
Я ударяю клинком ангела подошедшего слишком близко. Он пригибается и пытается схватить меня за волосы. Я бью его в живот.
Насколько я могу судить, воинов — бесконечное количество. Исход очевиден. Это не будет длиться долго. Мы это знаем. Они это знают. Но мы продолжаем сражение.
Я бью мечом воина в доспехах, целясь ему в горло, когда что-то сбивает его с ног.
Это скорпион.
На мгновение их крылья и жала путаются, катаясь по утоптанной траве. На самом деле скорпион не борется с ангелом. Я думаю, он просто пытается подняться и улететь. Но ангел не собирается позволить этому случится.
Другой скорпион врезается в противника Раффи. Они валяются в грязи, кувыркаясь в мешанине конечностей и крыльев. Еще три скорпиона неуклюже врезаются в ангелов.
Мне требуется время, что бы сообразить, что происходит на самом деле.
Рой над нами полетела вниз, опускаясь и кружась как облако ос. Когда они опускаются ниже, скорпионы, что находятся в нижней части стаи, врезаются в ангелов. Столкновение сбивает воинов как скошенную траву.
Я не сомневаюсь, что ангел может победить скорпиона, а не сражаться в поту. Но скорпионов гораздо больше, чем ангелов, и они ведут себя как глупые животные, врезающиеся в тела.
Даже сейчас, некоторые из них в последнюю секунду уворачиваются, пытаясь избежать фатального столкновения, кажется, они не могут остановить собственную группу мгновенно, поэтому они врезаются в ангелов.
Мощь их тел, неоднократно врезающаяся в толпу, сбивает их всех на газон.
Всех, то есть, кроме меня, Раффи и Пейдж.
Рой раскалывается вокруг нас, сбивая все на своем пути, но оставляя нас нетронутыми.
Ветер, вызванный взмахами их крыльев, заставляет меня отступить назад, наткнувшись на Пейдж, все еще зажатую между Раффи и мной. Я протягиваю ей руку. Ее миниатюрная ручка крепко хватается за меня.
Раффи раскрывает свои крылья, что бы прикрыть нас, таким образом, что его крылья защищают наш тыл с обеих сторон.
Док, должно быть, ошибался в чувствах Пейдж к Велиалу, но я убеждаюсь, он был прав в том, что в Пейдж есть что-то особенное. Что бы то ни было, то, что Док втайне сделал с ней, придает ей какую-то связь со скорпионами. Они роятся вокруг нее, защищая своими телами.
