– И эти такие же! Все вы твари! Вас надо уничтожать! Эта вон, – она кивнула в сторону Гальской. – Давно перед Платошей хвостом крутит!
– Что? – девушка растерянно заморгала. – Я? Зачем вы врете?
Тайгрян инстинктивно прикрыл ее собой. Артем стал поближе к Насте. А та неожиданно смело спросила:
– Вы и Таню планировали убить?
– Хотела. Ненавижу таких как ты, дрянь! Статуэтку она, видишь ли, Павлу подарила! Он, дурак влюбленный, все хвастался. Потому что не понимает еще, что она такая же пустышка! Кукла! Посмотрите, как она выглядит! Разве порядочная так вызывающе оденется? Скромности ни на грош!
Ошалелая женщина рвалась из рук милиционеров с невиданной для ее возраста и комплекции силой. Ее едва удерживали двое крепких мужчин, пока она изрыгала проклятия в адрес Татьяны, а потом и в адрес всех присутствующих. Специализированная бригада прибыла довольно быстро, несмотря на снегопад. После того как умалишенную вывели, воцарилась долгожданная тишина.
Когда все формальности были улажены, следователь обернулся к Платону Альбертовичу.
– Утром ждем вас в прокуратуре для дачи показаний.
Как только милиция покинула дом, ребята тоже засобирались к выходу. Шелкопряд сидел в гостиной в кресле и будто совсем забыл об их существовании. Он что-то крутил в руках. Настя тихонько подошла, заглянула через его плечо. Это было маленькое фото, какие обычно хранят в бумажнике. На снимке – белокурая девушка с почти кукольной внешностью. Типаж как у Кати и возраст примерно такой же. Выходит, он всегда носил ее с собой…
– Элька, прости. Не связалась бы со мной, была бы жива и давно стала бы матерью, – прошептал мужчина.
– Не вините себя. Вы ее любили, и она это знала, – тихо обратилась к Шелкопряду Анастасия.
– Она тогда была беременна. Мы никому еще не говорили, боялись сглазить…
Он замолчал и продолжал неподвижно глядеть на фотографию.
– Ваша мама… – начала, было, девушка.
– Она мне больше не мать, – резко оборвал ее Платон Альбертович.
– Она из рода купца Валетова, да?
Шелкопряд кинул.
– Она – внучка Валетова, – бесцветно заговорил он. – У нас даже где-то портрет его был. Мать говорила, что я на него очень похож. В роду купца случались браки между родственниками. Дед женился то ли на родной сестре, то ли на племяннице. По этой причине проблемы были не только у матери. Ее двоюродный брат повесился, не вынес травли из-за некоторых своих странностей. …Как вы думаете, быть похороненным за оградой кладбища – это очень страшно?
– Сейчас так не хоронят, – пожала плечами Анастасия.
– Конечно, ничего подобного я от матери не ожидал. Не думал, что все настолько плохо. После такого я даже рад, что решил никогда не заводить детей.
– Поэтому и настояли на аборте, узнав о беременности Кати? – заметила Настя.
Платон Альбертович поднял на нее изумленный взгляд.
– Да, поэтому. Чтобы она сделала аборт и забыла обо мне.
– Но ведь когда вы были с вашей Элиной, вы хотели ребенка, – глухо сказал Тайгрян.
Его мучила совесть из-за того, что бросился на отчима.
– Тогда я еще не знал всех подробностей.
Артем тронул Настю за локоть и кивнул в сторону двери. Но та упрямо мотнула головой.
– Платон Альбертович, – решила она задать вопрос, который давно интересовал многих. – А та история в Москве… Что там на самом деле было?
– И вам интересно? – криво усмехнулся он, потом достал пачку сигарет, взял одну губами, чиркнул спичкой. – Хорошо, расскажу.
Заговорил, периодически шмыгая разбитым носом.
– В июне восемьдесят второго меня перевели в Москву, в оперативно-розыскную часть при Главном управлении БХСС. Про это подразделение тогда много всяких слухов ходило. Но не суть. За короткое время существования подразделения мы успели сделать довольно много. Тогда для всей страны стало неожиданным и неприятным открытием, что, оказывается, власть может взаимовыгодно сотрудничать с криминалом. В одной из республик мы обнаружили два липовых колхоза со всеми реквизитами, документацией, печатями, штатной численностью. Раскрывали теневиков, зарабатывающих в Грузии на левом винограде. Жена одного из них тогда безумные деньги, – почти три миллиона, если не ошибаюсь, – согласна была заплатить за подделку результатов экспертизы вина. Вино, кстати, оказалось фальсификатом. Теневика того и его супругу мы задержали во Внуково перед самым Новым годом, в восемьдесят третьем. Незадолго до того, как сняли Щелокова. В общем, долго рассказывать обо всем. Что касается лично меня, однажды я получил кое-какую информацию – компромат на начальника одного судебно-медицинского бюро. Тот брал огромные взятки за подделку заключений о причинах смерти. Я сообщил начальству. После этого на меня просто охота какая-то началась. Во всем преследовали сплошные неудачи. А однажды на День милиции мы с друзьями напились так, что я отключился. Проснулся в гостинице, рядом какая-то девчонка. И тут заходит один высший чин со свитой… Короче, работа в Москве для меня была заказана, репутация изгажена. Вот так, если вкратце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Платон Альбертович затушил окурок и бросил его в пепельницу, стоявшую на столике радом с чашкой недопитого чая.
– Зачем вы курите?! – не удержался от замечания доселе дремавший где-то глубоко внутри Анастасии медик. – Вам нельзя! Давайте, мы вас в травмпункт отвезем.
После этих слов Артем одарил девушку возмущенным взглядом. Но Шелкопряд отказался.
– Как же вы так просто это все оставили? Почему не стали бороться, не пытались доказать правду? – горячо возмущалась Настя.
Платон Альбертович посмотрел на нее снисходительно, как глядят на несмышленых детей. И ничего на это не ответил.
…Двор замело так, что Артем был не уверен, удастся ли им выехать на проезжую часть и нигде не увязнуть. Снег продолжал валить, мокрыми тяжелыми комьями облепливая ветви деревьев.
– Как же сильно он любил ее! – вздохнула Настя.
Она озвучила то, что давно крутилось у всех на устах. Платон Альбертович вызывал теперь глубочайшее уважение и симпатию. Через столько лет пронести любовь к той девушке!
Нужно было уезжать, но что-то не пускало. А поводов остаться Настя не находила. Погода? Но отсюда до общежития и пешком дойти не проблема. Правда, кто в такое время их туда пустит? Когда Артем обнял ее, мягко подталкивая к машине, девушка подняла голову и умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Подожди! Я думаю, нам лучше вернуться и не оставлять Платона Альбертовича одного. Ему нужно в больницу. Срочно. Надо постараться его убедить поехать. И вообще ему сейчас нельзя наедине со своими мыслями быть. Мне очень не нравится его настрой.
– Мне тоже, – подала голос Татьяна, придерживая на плечах куртку Павла.
Парни нехотя остановились. У них совершено не было желания возвращаться. Но все же ребята повернули к дому. Не успели. Выстрел раздался в следующее мгновение…
* * *
Утром Настя проснулась в предвкушении перемен. Но все осталось по-прежнему. Она не перенеслась назад, в девятнадцатый год двадцать первого века. Почему? Девушка так и не поняла. Завтра первое января 1988 года… И она проведет этот Новый год с Артемом. А может быть, и все последующие годы! Настя зажмурилась. Сначала она безумно желала однажды снова проснуться в своем настоящем, а потом мечтала, чтобы это никогда не случилось. Как все-таки непредсказуема жизнь!
Эпилог
Новогодние праздники 2019–2020 гг.
– Анастасия Андреевна, а Палкин сказал дело Парфенова в суд передавать.
– Ой, Саш, делайте, что хотите. Палкин сказал, значит оформляй. Я в отпуске уже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Светловолосая женщина со стильным каре и в форме заместителя прокурора города поднялась с места, не спеша взяла сумочку. На столе был идеальный порядок. Как же хотелось скорее домой! Она не была в отпуске уже года три, если не больше. Завтра все приедут отмечать Новый год. Наконец-то можно будет вдоволь пообщаться с внуками. А второго числа у них с мужем самолет. Отправляются на пару дней на родину, чтобы встретиться со старыми друзьями.
