За стенами пропела сигнальная труба, и наша штурмовая рота заняла оборону лицом к улицам города. А спустя несколько минут в Савасс вошли все оставшиеся в строю бойцы сводного отряда капитана Агликано, и командир, голова которого была перевязана, по очереди подошел к ротным офицерам и каждого обнял. Сначала Рунольва, а затем меня, Гуннара и Ари.
— Если бы не вы, господа офицеры, — сказал Агликано, — нас сейчас уже не было бы в живых. Сами видели, что в поле творилось. Фанатики лезли на нас и потерь не считали, а самое страшное — они ничего не боялись. Но вы нас спасли, убили барона Ятнаха, и все переменилось. Благодарю и обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ваш подвиг и решительные действия были вознаграждены. Впрочем, об этом поговорим позже, а сейчас слушай боевую команду!
Последние слова относились ко всему отряду и воины подтянулись. На миг наступила тишина и капитан, оглядев солдат, которых было человек триста, вскинул вверх правый кулак и провозгласил:
— Не щадить никого! Слышите!? Никакой пощады! Убивайте любого, кто причастен к нападению на наш лагерь и не давайте сектантам опомниться! Город отдаю на поток — своей властью! Воины! Что возьмете, все ваше — мое слово тому порукой!
— Слава капитану! — выкрикнул кто‑то из солдат и остальные подхватили:
— А–а-а!!!
— Даешь!!!
— На поток город!
— Смерть фанатикам!
— Отомстим за погибших!
Агликано поднял руку и когда солдаты притихли, продолжил:
— Рота капитана Рейнера атакует храм Гэль Двурогой, и я приказываю его сжечь! Рота капитана Локаррэ занимает ратушу и северную окраину городка! Рота капитана Иньехо захватывает восточную часть Савасса! Рота капитана Нергеля за вами южный район! Лейтенант Рунольв, вы со мной, как резерв! В атаку!
Отряд распался и колоннами, поротно, хлынул в город. На острие, как и положено, штурмовики, а линейная пехота следом. Но как такового разделения не было. Нападение горожан унесло жизни сотен наших соотечественников, и общий настрой солдат был понятен. Они хотели мести, и приказ капитана воспринимался естественно. Смерть врагам! Убить всех! Отомстить сектантам–фанатикам за павших товарищей! Уничтожить жителей Савасса и кровью смыть липкий страх, который засел в каждом, кто пережил наступление толпы на лагерь!
Выбивались двери домов, и воины врывались внутрь. Расстреливались сторожевые псы и блокировались перекрестки. Закидывался огненными смесями храм Двурогой Гэль, а жрецы темной богини были искромсаны мечами и сброшены в мусорную канаву. Воины не щадили никого, разве только женщин и девушек, которых сгоняли в рабский загон возле городской ратуши. Рвущееся к темным небесам пламя пожаров озарило городок, и едкий дым расползался по улочкам и закоулкам. Крики, стоны, плач и боевые кличи морейских солдат наполнили Савасс. Смерть взмахнула косой и за пару часов унесла тысячи жизней. Вокруг воцарился кроваво–огненный хаос, а я шел за капитаном Агликано, который подгонял воинов, сжимал верную скьявону и был готов выполнить любой приказ. Но больше в ту ночь я никого не убил. Мне не нашлось работы. Благо, желающих проливать кровь горожан и без меня хватало. Поэтому я стал простым наблюдателем, который отстраненно смотрел на резню, а мыслями парил где‑то далеко от этого проклятого места. Так на время я впал в ступор, и все мои движения были какими‑то механическими. Сумасшедшая ночь. Кровавая вакханалия и вокруг дикие люди, с которых слетел тонкий налет цивилизованности. И очнулся я только на рассвете, когда все было окончено.
Над городом, который слегка притих, медленно поднималось прикрытое дымом солнце. Я стоял во дворе добротного двухэтажного дома и равнодушно наблюдал за тем, как три воина из моего взвода насилуют пышную бабенку. Двое держали сопротивляющуюся женщину, один за голову, второй за ноги, а третий, матерясь, задирал ей подол. Другие бойцы в это самое время вытаскивали из здания восточные ковры и серебряную посуду. Еще два штурмовика, сжимая в руках початые бутылки с вином, ногами избивали какого‑то старика и требовали от него указать место, где он спрятал драгоценности. А еще несколько, словно наемники из Вольного отряда или разбойники, обнажив оружие, стояли друг напротив друга, и спорили, кому должен достаться большой сундук из покоев бывшего хозяина.
Я все это видел и был свидетелем того, как исполнительные штурмовики превратились в мародеров и безжалостных убийц. Но исправлять ситуацию я не собирался. Поэтому отвернулся и вышел на улицу. В тот момент воины опьянели от крови, и остановить их не смог бы никто, ни капитан Агликано, который своей властью отдал город на разграбление солдатам, ни командир полка, окажись он здесь, ни сам царь. Это я понимал очень четко и все, что мне оставалось, ждать. Когда волна боевого азарта схлынет, а кровавая пелена в глазах воинов рассеется и они проспятся, тогда я снова стану их командиром, который сможет отдавать приказы. Однако это будет потом, а пока на мои команды всем было начхать…
— Господин Оттар! — меня окликнул голос Эльвика и я обернулся.
Дядька был не один, а вместе с Юссиром, и глазки у моих людей блестели. Было заметно, что оба уже выпили, и я по привычке рыкнул:
— Вино пили!? Кто разрешил!?
— Командир, — сержант бочком приблизился ко мне и подмигнул, — не ругайся. Сегодня можно, ведь смерть в одном шаге от нас прошла…
— Молчать! Смирно!
Будь Юссир обычным сержантом, скорее всего, он послал бы меня куда подальше, а затем, возможно, схватился бы за меч. Однако он служил Руговирам и потому встал по стойке «смирно».
— Так‑то лучше, — я кивнул. — Вольно.
Сержант расслабился, вновь заулыбался и сказал:
— Зря вы нас ругаете, господин Оттар. Мы тут кое‑что разглядели и сразу к вам. А вы кричите…
— Что вы видели?
— Купцов помните, которые к нам из города сбежали?
— Да. Трое их было, и Агликано отправил торгашей в легион, пусть с ними «черные клинки» разбираются. Наверняка, у них с прошлым непорядок.
— Верно. Купцов отправили, а приказчики остались. И мы увидели, как они в один неприметный домик на окраине вошли. Ну, мы с Эльвиком за ними, а они там пол земляной разрыли и сумку выкопали. По виду, тяжелую.
— И что с того?
Юссир посмотрел на меня как на блаженного:
— Господин Оттар, там же казна купеческая, а слуги не морейцы и без разрешения покинули лагерь. Значит, если мы их по–тихому уберем, деньги окажутся у нас в руках.
Моментально в голове всплыли слова брата Роя: «Война это золотое дно — главное, свой шанс не упустить». И я подумал, что вот он мой шанс, сам в руки идет. Но прежде чем кидаться в авантюру, я положил руку на меч, надвинулся на сержанта и спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
