— К числу тех, кто сегодня в отношении тебя сыграет роль грабель, на которые ты можешь невзначай наступить, Юрмед Вертоградов присовокупил почему-то меня и — поразительно! — Ксюма Пикчу. Так что посматривай под ноги.
Кир-Кор беззвучно рассмеялся:
— Бедный махариши!..
Экзарх улыбнулся:
— Никогда не узнает, как ему приписали зловредные выходки садово-огородного инвентаря!
— Бедный оракул! — простонал Кир-Кор. — Бедные жертвы двадцатипроцентного прорицания!.. — Неожиданно вспомнил: — Случайно не знаешь, откуда у махариши такое прозвище — Спартак?
— Знаю. Да, это занятно. — Ледогоров щелчком пальцев подал сигнал к спуску бремсберга. — Загляни как-нибудь в пятый цирхауз палестры — найдешь ответ.
В трюме послышался тихий рокот — выдвигая из трюма складную конструкцию трапа, бремсберг стал опускаться вниз, как челюсть медлительного животного.
Синюшный сумрак… Сырой бетон, холодная струя вентиляции. Голубой светопластик светосигнального обрамления квадратного входа в потерну. В глубине потерны распахнулась дверь в уже знакомый Кир-Кору тамбур с лиловыми светильниками и овальным отверстием люка.
Он протиснулся в люк, занял красное кресло в кабинке сфалервагена, оглянулся на Ледогорова. Тот сделал прощальный жест:
— Я доберусь другим путем, ты за меня не волнуйся. И помни: восемьдесят больше двадцати. При том, что на территории экзархата нет сейчас военизированной охраны.
— Мне поможет воля Ампары.
— А ты не искушай Судьбу, не надо.
— О, я буду с ней в высшей степени предупредителен. Это я тебе обещаю твердо. Шляфен зи воль!..[15]
— Спасибо, ты меня успокоил. — Ледогоров опять щелкнул пальцами, и, повинуясь звукосигналу, крышка люка встала на место.
— Передай от меня привет Людмиле Ивановне! — спохватился Кир-Кор. Подумал: «Наверное, опоздал! Конечно, Агафон не услышал. Второй раз уже, шмахтревер, так нехорошо получилось…»
«Не беда, — шепнул внутренний голос. — Агафон Виталианович достаточно тактичный человек — он и во второй раз не забудет передать жене забытый привет от забывчивого грагала».
Сфалерваген с шипением разгонялся на пологом подъеме.
4. ШАНТАЖ
Кир-Кор обследовал апартаменты и сделал несколько небезразличных для себя открытий. В гардеробной он обнаружил все свои карманные вещицы (с утерей которых почти было смирился) и свежий костюм «а-ля маркиз де Карвен». Вернее — новую его копию улучшенного качества. Спасибо, конечно, но вряд ли в этом был теперь практический смысл… «Пригодится, — не согласился внутренний голос. — При перманентности твоих проблем с одеждой и эта копия может еще пригодиться».
Среди карманных вещиц не было лишь трофейного альгера (если оружие можно считать карманной вещицей).
В кабинете он неожиданно увидел на столе свой дорожный скрин — прямоугольную жесткую сумку с наплечным ремешком. На крышке скрина лежал альгер… И то и другое озадачивало. Он отложил альгер в сторону, заглянул под крышку. Да, ошибки не было — это его скрин. Тот самый, который по заведенному в Лунном экзархате правилу должны были бы переслать из Приземелья в пункт прибытия, то есть — на Лавонгай. И если скрин доставлен на Камчатку прямым ходом, минуя Лавонгай, подмена вадемекума сомнений не вызывает. Еще одно алиби для лунного казначея?..
Альгер удобно лег в руку. Изящная штуковина… Недалеко от конца — на уровне прицельного выступа — ствол перекрывала заслонка, образуя неглубокое квадратное углубление. Он догадался нажать на выступ — заслонка приподнялась. В глубине ствола блестела сетчатая воронка с торчащей из ее сердцевины толстой, как шило, иглой. Приглядевшись, впрочем, можно было заметить, что игла представляла собой острый пучок более тонких иголок… Любопытно, кто и с какой целью положил альгер на скрин? Не означает ли это, что грагалу позволено оставить себе добытое в бою трофейное оружие? Действует ли оно?
Кир-Кор направил вооруженную руку вперед и наложил палец на спусковую скобу. Впереди возвышался книжный стеллаж, уставленный светло-зелеными томами «Библиотеки земной литературы ста тридцати веков». Рука невольно опустилась.
Под стать стеллажу была вся прочая мебель — тяжелый, окованный бронзой стол с львиными лапами и головами, широкий секретер, массивное кресло. Дерево, бронза, стекло, натуральный шелк светло-коричневой обивки стен. Венецианское окно, потолок с раскрашенной лепниной, свисающий с потолка хрустальный сталактит олифектора. Дверца сейфа декорирована горельефом амуро-психейной тематики. Было даже обрамленное бронзовым бордюром канапе с неизменяемой геометрией изголовья для любителей читать полулежа. У изголовья — роскошный торшер в виде светящейся арфы, обвитой виноградными лозами, и кремальера отвернутого к стене держателя книг. «На этом диване я проведу последний час перед публичной пиктургией», — решил Кир-Кор и, заприметив в окне облако, похожее на толстую акулу с разверстой пастью, выстрелил сквозь стекло. Квадратный ствол озарился серо-зеленой вспышкой — виски ожгло болевым ударом. Будто секундный приступ мигрени. «Стекло отразило часть излучения», — понял Кир-Кор. Он вывинтил из-под ствола инструментальный штырь, разобрал с его помощью альгер, вытряхнул из рукояти аккумулятор и осторожно вынул импульсное устройство вместе с волноводом и ствольным излучателем. Адская требуха выглядела настолько субтильной, что пришлось распаковать санитарный пенал и уложить хрупкое изделие в коробку с ватой. Остальные детали альгера Кир-Кор унес на кухню и за ненадобностью ссыпал в утилизатор. Взглянув на кухонный агрегат с мигающими светосигналами, он почувствовал голод.
Модель агрегата была незнакомой — класса «белый лебедь» (раньше в апартаментах «Каравеллы» стояли другие — класса «голубой ангел»). Выбор блюд можно сделать с помощью той или иной серии заложенных сюда кулинарных фильмов. Не успел он прикоснуться к пусковой кнопке — кухонная машина буквально взорвалась аккордами потрясающей музыкальной динамики. Торжественный марш Черномора из «Руслана и Людмилы» звучал здесь не так уж и неуместно, однако было его слишком много в смысле акустической мощи. Кир-Кор нашел и вывел вниз регулятор громкости, включил метавизор и с повышенным интересом стал следить за красочной экспозицией сериала «Рыбная кулинария».
Музыкально-кулинарный бастард сменил репертуар и теперь с большим чувством наигрывал увертюру к опере «Кармен». Оркестровое исполнение бессмертной увертюры выше всяких похвал, но при чем здесь караси в сметане — голодному поклоннику творчества Жоржа Визе трудно было понять.
Изображение филе тунца, запеченного в тыкве с лаврово-кориандровой отдушкой, едва успело смениться изображением запеканки из акульего плавника с грибами и перцем, как вдруг в стройный порядок дивной музыки врезался совершенно не музыкальный высокий прерывистый писк — звукосигнал вызова к видеотектору. Кир-Кор решил не отвечать на кухне, ушел в кабинет.
— Афтер контакт, — скомандовал он автоматике видеотектора. И для абонента: — Слушаю вас.
Круглое зеркало афтера утратило поверхностный блеск, подернулось матовой белизной; сквозь белизну проступило четкое изображение руководителя группы предварительного следствия.
— Марина Викторовна!.. Рад новой встрече. Как продвигается дознание?
— Так, как ему и положено продвигаться. Ко мне еще будут вопросы?
— Не раньше, чем я отвечу на ваши, эвгина.
Он заметил, что слово «эвгина» ее покоробило.
— Спасибо, эвандр, — обронила она. Сухость в интонациях довольно приятного голоса, холод и строгость в красивых глазах. — Кирилл Всеволодович, коллеги подали мне идею, которую я намерена использовать в интересах следствия. Если получится…
— Я весь внимание, ваша честь. Нужна моя помощь?
— Нужна.
— Я буду у вас через две-три минуты.
— Можно обойтись двусторонней видеосвязью. Дело тут вот в чем… Коллеги меня уверяют, будто грагалы умеют мимолетно и, главное, довольно точно запоминать фразы, услышанные на незнакомом языке…
— Нет, ваша честь, мимолетно я не умею — я не попугай и не киборг. Однако я сумел бы заставить себя запомнить изрядный фрагмент любой абракадабры для какой-нибудь нужной мне цели.
— Вы догадываетесь, о чем пойдет речь?
— Об арготических фразах переговоров ночных налетчиков?
— Будьте любезны, воспроизведите то, что удалось запомнить.
Кир-Кор воспроизвел. Каждый фрагмент пейсмейкерской абракадабры он сопроводил пояснением: где, от кого, при каких обстоятельствах слышал.
— Интересно… — произнесла Марина Викторовна. Впервые Кир-Кор ощутил, что ей действительно интересно. — Эта запись немедленно будет представлена экспертам соответствующего профиля, и если она поможет… — Марина Викторовна не договорила.
