Он приветствовал её, не отрывая от меня глаз:
— Элис.
— Эдвард, — ответила она. Её высокий голос звучал почти так же притягательно, как голос Эдварда.
— Элис, Белла — Белла, Элис, — представил он нас с небрежным жестом и иронической ухмылкой.
— Привет, Белла, — сказала она. Яркие обсидиановые глаза были непроницаемыми, но улыбка — дружеской. — Очень приятно, наконец, с тобой познакомиться.
Эдвард бросил на неё угрюмый взгляд.
— Привет, Элис, — пробормотала я скованно.
— Ты готов? — спросила она.
— Почти. Встретимся у машины, — ответил он отчуждённо.
Она удалилась, больше не сказав ни слова. Двигалась она так плавно и гибко, что я ощутила острый укол зависти.
— Мне следует сказать «желаю хорошо развлечься», или это неправильное выражение? — спросила я, повернувшись к нему.
— Это выражение вполне подходит, — ухмыльнулся он.
— Ну, тогда развлекись от души, — хотелось, чтобы голос прозвучал искренне, но вряд ли мне удалось кого-то обмануть.
— Я постараюсь, — он всё ещё ухмылялся. — А ты постарайся избегать опасностей, пожалуйста.
— Избегать опасностей в Форксе — какая сложная задача!
— Для тебя — сложная, — он напрягся. — Обещай мне.
— Обещаю избегать опасностей, — торжественно продекламировала я. — На вечер у меня запланирована стирка — тут, конечно, засады подстерегают на каждом шагу.
— Не свались в стиральную машину, — поддразнил он.
— Сделаю, что смогу.
Мы встали.
— Увидимся завтра, — вздохнула я.
— Тебе кажется, что это очень нескоро, правда? — задумчиво спросил он.
Я хмуро кивнула.
— Я буду там утром, — пообещал он, и лицо его озарила знакомая кривоватая улыбка. Наклонился через стол, легонько прикоснулся к моему лицу, провёл кончиками пальцев по щеке. Повернулся и ушёл. Я смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду.
Мне мучительно хотелось прогулять оставшиеся уроки, хотя бы физкультуру, но инстинкт предостерёг меня. Я знала, что если сейчас исчезну, Майк и остальные решат, что я с Эдвардом. А Эдварда тревожило, что мы так часто видимся на людях… если что-то пойдёт не так. Я отбросила последнюю мысль, сосредоточившись на том, чтобы обставить всё как можно безопаснее для него.
Я инстинктивно чувствовала — и полагала, что он чувствует то же — завтрашний день станет решающим. Наши отношения больше не могли балансировать на лезвии ножа, как сейчас. Что-то должно было произойти — в зависимости от его решения или его инстинктов. Моё решение было принято, ещё до того, как я это осознала, и мне оставалось только неуклонно ему следовать. Потому что не было для меня ничего более страшного, более мучительного, чем мысль о разлуке с Эдвардом. Это невозможно.
Я дисциплинированно отправилась на биологию. Но если бы меня кто-то спросил, что происходило на уроке, ответа он не получил бы — мои мысли блуждали слишком далеко, в завтрашнем дне. На физкультуре со мной снова заговорил Майк — пожелал удачной поездки в Сиэтл. Тщательно подбирая слова, я ответила, что в Сиэтл не поеду, потому что меня беспокоит пикап.
— И что, пойдёшь на танцы с Эдвардом Калленом? — спросил он, внезапно помрачнев.
— Я вообще не пойду на танцы.
— А чем займёшься? — спросил он как-то слишком заинтересованно.
Первым моим побуждением было предложить ему отцепиться. Вместо этого я соврала:
— Стиркой, а потом нужно будет готовиться к контрольной по тригонометрии, иначе провалюсь.
— Каллен будет тебе помогать готовиться?
— Эдвард, — подчеркнула я, — не собирается мне помогать. Он куда-то уезжает на выходные, — а вот эта ложь получилась легче, чем обычно, отметила я про себя с удивлением.
— А, — оживился он, — знаешь, ты можешь пойти на танцы с нашей компанией. Будет клёво. Мы все будем с тобой танцевать, — пообещал он.
Я представила себе выражение лица Джессики и ответила более резко, чем следовало:
— Я не иду на танцы, Майк, окей?
— Ладно, — он опять надулся, — просто предложил.
Когда уроки, наконец, закончились, я без особого энтузиазма направилась к парковке. Не то чтобы мне так уж хотелось идти домой пешком, но я не представляла, как им удастся пригнать мой пикап. И всё-таки что-то мне подсказывало: ничего невозможного для Эдварда нет. Последняя мысль доказала свою правоту — пикап стоял на том самом месте, где утром был припаркован вольво. Не веря своим глазам, я потрясла головой. Открыв дверцу, увидела ключ в замке зажигания.
На сиденье лежал сложенный пополам белый лист бумаги. Я взяла его и закрыла за собой дверь, прежде чем развернуть. Два слова, написанные элегантным почерком:
«Избегай опасностей».
Когда я завела мотор, меня испугал его рёв. Я расхохоталась над собой.
Приехав домой, я первым делом проверила замки: ручка двери заблокирована, защёлка отперта. Всё точно так, как я оставила утром. Войдя внутрь, сразу отправилась в прачечную — там тоже ничего не изменилось. Я откопала свои джинсы и проверила карманы. Пусто. «Может, я сама достала ключ и положила на видное место?» — подумала я.
Следуя тому же инстинкту, который подсказал мне солгать Майку, я позвонила Джессике под предлогом пожелать ей удачи на танцах. Она ответила мне тем же, но по поводу встречи с Эдвардом, и я сообщила, что всё отменяется. Она была очень разочарована — видимо, тем, что не будет повода для новых расспросов. Я быстро с ней попрощалась.
Во время ужина Чарли витал мыслями где-то очень далеко. Может быть, его беспокоило что-то, связанное с работой. Или с баскетбольным матчем. Или ему просто очень понравилась лазанья. Но заговорить с ним было сложно.
— Знаешь, пап… — вмешалась я в его размышления.
— Что такое, Белл?
— Я подумала… ты был прав насчет Сиэтла. Наверное, мне лучше подождать, пока Джессика или ещё кто-то сможет поехать со мной.
— Да? — удивился он. — Ну, хорошо. Мне остаться дома?
— Нет, папа, не меняй свои планы. Мне нужно миллион вещей сделать. Стирка, домашнее задание. Сходить в библиотеку, в магазин. Я буду весь день бегать туда-сюда. А ты поезжай, отдохни.
— Уверена?
— Абсолютно, пап. И потом, в холодильнике катастрофически мало рыбы — хватит на два-три года, не больше.
— С тобой так легко жить рядом, Белла, — улыбнулся он.
— То же самое могу сказать о тебе, — рассмеялась я. Мой смех оборвался, но Чарли, кажется, этого не заметил. Я чувствовала себя настолько виноватой, обманывая его, что почти готова была последовать совету Эдварда и признаться, куда собираюсь. Почти.
После ужина я сложила выстиранную одежду и загрузила в сушку следующую партию. К сожалению, для этой работы требовались только руки. Мозг оказался свободен и немедленно вышел из-под контроля. Меня мотало между предвкушением встречи, таким сильным, что это почти причиняло боль, и предательским страхом, едва не заставившим меня изменить решение. Приходилось напоминать себе, что я сделала выбор и не собираюсь от него отказываться. Я снова и снова разворачивала записку, чтобы впитать в себя два написанных им слова. «Он хочет, чтобы мне ничто не угрожало», — раз за разом повторяла я себе. Я должна верить, что это желание одержит победу над всеми другими. И какие у меня есть варианты? Выбросить его из своей жизни? Невыносимо. И ещё. С тех пор как я приехала в Форкс, мне всё больше и больше казалось, что моя жизнь принадлежит Эдварду.
