Его рука опустилась ниже, скользнула по животу, потом еще ниже, остановившись там, где были сконцентрированы все ее ощущения. Нелл застонала. Его рука творила волшебство, и от этой сладостной пытки можно было потерять сознание.
Его губы снова вернулись к ее губам, пальцы другой руки запутались в ее волосах, сжимая и натягивая их почти до боли. Его поцелуй становился все жарче, рука между ее ног двигалась все быстрее, желание настоящей близости становилось все настойчивее. Радостное предчувствие чего‑то огромного, сокрушительного и всепоглощающего захватило Нелл целиком. Вот оно все ближе и ближе… Мощный оргазм потряс все ее существо. Перед глазами словно вспыхнул многоцветный фейерверк. Наслаждение было настолько острым, что она закричала. Саймон держал ее в объятиях, нежно целуя, пока волна оргазма не начала угасать. Когда стихли последние содрогания, он стал целовать ее лицо, закрытые глаза, пока она не обвила его шею руками и не прижалась к нему. Тогда он уткнулся лицом в ее волосы, и только тут она услышала его прерывистое тяжелое дыхание.
Она ласково провела рукой вдоль его спины, коснулась тугих мускулистых ягодиц, и ощущение его тела под рукой снова зажгло в ней желание.
Теперь оно уже не было таким жгучим, и все же Нелл, удивляясь сама себе, снова прижалась к Саймону всем телом в молчаливом призыве повторить все сначала.
Он тихо рассмеялся, и от этого смеха она настороженно замерла. В нем было потаенное знание, еще не доступное ей.
— Завтра, — сказал он, поднимая голову и глядя ей в глаза. На его лице появилась довольная и немного загадочная улыбка. — Я получил лицензию на брак. Мы поженимся, и тогда… — Его улыбка стала еще загадочнее, — ты решишь, что лучше — этот бильярдный стол или моя постель.
Глава 12
В день бракосочетания дом, казалось, опустел. Старый Рашден, должно быть, переворачивался в гробу от ярости. Предстоявшая церемония бракосочетания была отличным образчиком мести. Если бы не его интриги, Саймон давно бы уже женился и был бы недосягаем ни для какой пропавшей дочери, внезапно возникшей в родном доме среди ночи.
Увы, Рашден предложил Марии взятку, и та согласилась за деньги расстаться с Саймоном.
Дойдя до холла, Саймон замедлил шаг. Уже много лет он не думал о Марии, но накануне вечером вспомнил о ней в разговоре с Нелл, и ее лицо снова всплыло в памяти. Она сумела не только оставить его в дураках, но и получить от этого выгоду.
Он вспомнил, как преследовал ее, требовал объяснений, умолял передумать и не разрывать помолвку. Он забыл свою гордость, был готов унижаться перед ней. За годы жизни у Рашдена он научился не обращать внимания на его издевки и насмешки, но стоило Марии насмешливо посмотреть на него, и он был уничтожен, раздавлен.
Это было давно. Теперь Саймон совсем не походил на того романтического юношу. Вместе с утратой первого серьезного чувства он потерял, как ему тогда казалось, навсегда и желание стать чьим‑то супругом, человеком, связанным узами брака. Неудивительно, что предстоящее бракосочетание с Нелл казалось ему чем‑то нереальным.
Собственно говоря, он не чувствовал себя по‑настоящему обязанным по отношению к Нелл. Если суд не признает ее законной дочерью покойного графа Рашдена, он с легкостью расторгнет этот брак. У него просто нет иного выбора.
Повернув в коридор, который вел в гостиную, Саймон заставил себя улыбнуться. Рассудочность в такой момент казалась ему неуместной.
Подойдя к открытой двери в гостиную, он увидел ожидавшего там священника и рядом с ним напряженно прямую Нелл с опущенными глазами. Саймон остановился как вкопанный, обескураженный собственными неожиданными чувствами. Прерывисто вздохнув, он невольно шагнул в сторону, чтобы его никто не увидел. «Какого черта? — пронеслось в его голове. — Почему я прячусь, словно провинившийся школьник?»
Он посмотрел на свое отражение в зеркале. На нем был утренний фрак сизо‑голубого цвета без единой пылинки. Он выглядел как на картинке модного журнала, изображающей хорошо одетого жениха.
Наверное, он должен был предупредить Нелл, что брак может быть расторгнут, если ее не признают законной дочерью графа Рашдена.
Старик Рашден имел обыкновение запугивать людей ложью и угрозами, Саймон же предпочитал действовать иначе. Он сообщал людям горькую правду и заставлял принять ее или хотя бы отнестись к ней с пониманием. Женитьба на той, которая не знает всей правды, казалась ему чем‑то не вполне честным.
Но она такая своенравная. На бильярдном столе она была мягкой, податливой, готовой исполнять все его желания. О такой женщине мечтает каждый мужчина. Но в иное время она весьма скептически выслушивала его доводы, подвергая их критике со всех возможных сторон. Ее доверие к нему возникло совсем недавно и было весьма хрупким.
А ведь этот брак, окажется он постоянным или нет, принесет ей только пользу. Если все получится, как задумано, они останутся вместе. А если не получится, он найдет способ устроить ее будущее куда более счастливо, чем оставленное за порогом дома Рашдена прошлое.
Фабричная девчонка, подумать только!
Нет, он, конечно, найдет способ снабдить ее кругленькой суммой, которая позволит ей хорошо устроиться в жизни. В конце концов, он возьмет для этого банковский кредит.
И все же задуманный план должен сработать. Недаром этим занимаются Дотри и его люди. Теперь очередь Саймона сделать решительный шаг. И если он поставил на правильную карту, тогда церемония бракосочетания, несмотря на неофициальную обстановку, свяжет его и Нелл супружескими узами. Через двадцать лет он будет вспоминать это мгновение как последнее холостяцкое в его жизни.
Подняв руку, он ослабил широкий шелковый галстук. Камердинер завязал его слишком туго.
Разумеется, этот брак ничего не изменит. Как жених, так и невеста вступают в него ради денег, и в этом не было ничего высокого или благородного. Деньги и удовольствия. Нелл разумная девушка, и ей никогда не придет в голову требовать от него еще чего‑то. Мечта циника! А Саймон считал себя циником.
Одернув длинные фалды фрака, он вдруг почувствовал себя совсем глупо — к чему такой официальный наряд? Потом вздохнул и вошел в гостиную.
По комнате пробежал шепот — наконец‑то! Похоже, все устали его ждать. Вдоль одной из стен выстроились, опустив глаза, шесть горничных из числа «верхней» прислуги в аккуратных накрахмаленных чепчиках во главе с миссис Коллинз. При виде хозяина все одновременно сделали реверанс. Стоявший рядом дворецкий степенно поклонился.
