Дефицит иностранной валюты, имевшейся в распоряжении у советских туристов, иногда приводил к курьезам. Например, в 1962 г. турист из Ленинграда пытался расплатиться за товар в магазине одного из городов ГДР вышедшей из обращения купюрой номиналом 100 марок образца 1948 г. В ходе последующего разбирательства выяснилось, что эту купюру он получил от одного из своих ленинградских товарищей и нелегально перевез через границу для приобретения автомобильных фар[700].
Что же заставляло советских людей идти на риск административной ответственности и морального осуждения, тратить ограниченные валютные средства, время и силы, уделяя такое большое внимание приобретению товаров импортного производства? Архивные и опубликованные источники не содержат достаточной информации для ответа на этот довольно деликатный вопрос, связанный как с социально-экономическими, так и с социально-психологическими аспектами жизни советского общества. Чтобы заполнить возникшую источниковедческую лакуну, в анкеты для анкетирования бывших участников туристских поездок за рубеж (см. приложение 2) нами был включен тематический блок вопросов «Финансово-экономические аспекты поездки». В нем ключевое место было отведено вопросам: «11.2. На что Вы тратили за рубежом имевшуюся у Вас валюту?», «11.3. Какие импортные товары Вы привезли из поездки, кому они предназначались?», «11.4. Чем определялся Ваш выбор при покупке того или иного товара?»[701].
Анализ ответов на вопрос 11.2 позволяет сделать вывод, что туристы из СССР во время пребывания за рубежом старались как можно меньшее количество валюты потратить на так называемые карманные расходы, предпочитая на сэкономленные средства купить импортные товары. Ответы на вопрос 11.3 свидетельствуют, что чаще всего путешествующие приобретали одежду и обувь для себя, супруга/супруги, детей, родителей и других близких родственников. Несколько реже приобретались различные товары для дома (хрустальные вазы, сервизы, осветительные приборы, иногда ковры), еще реже – недорогая и компактная бытовая техника (обычно магнитофоны). В качестве «полезных» и не очень дорогих сувениров для родственников, друзей и коллег чаще всего называли косметику и парфюмерию, бижутерию и аксессуары (солнцезащитные очки), кондитерские изделия и даже художественную литературу на русском языке (при поездках в Болгарию). Характерно, что все без исключения бывшие туристы весьма подробно отвечали на этот вопрос, скрупулезно вспоминая каждую привезенную вещь, хотя со времени совершения некоторых поездок прошло 30–40 лет.
Приведем некоторые типичные ответы, указывающие не только на сами покупки, но и на людей, которым они предназначались: «Платье и брюки – детям; туфли – себе; шубу – жене»[702]; «Внучке – сапожки и туфельки; маме – теплый плед; племянницам – кроссовки и кофточки; друзьям – парфюмерию»[703]; «Дочери – обувь и шапочку; себе – туфли и ткани; маме – две хрустальные вазы; для всех – сладости»[704].
Интересны также ответы на вопрос 11.4 о том, чем была вызвана необходимость везти эти товары в Советский Союз из-за рубежа. Чаще всего информанты отвечают на него кратко, но конкретно: «качество, цена, свобода выбора», «качество и красота товара», «дефицит товаров в СССР». Иногда в анкетах есть и более развернутые ответы, например: «В Советском Союзе не было такого разнообразия, качества, ярких цветов, а если и было, то стоило в 3–4 раза дороже»[705].
В ответах на вопросы «Анкеты советского туриста…» по отношению к привезенным из-за рубежа вещам чаще всего употребляются прилагательные «модные», «яркие», «красивые», «качественные», «дефицитные», «необыкновенные». Очевидно, что в глазах советского человека эти вещи имели не только утилитарное значение. В определенном смысле они позволяли возвыситься в собственных глазах и глазах окружающих, служили своего рода связующим звеном между советской и несоветской реальностью. Это их свойство поэтично описывает уже в наши дни в своем интернет-блоге некая Hava, которая во время посещения ГДР в 1980-е годы приобрела для себя стильный черный пиджак, белые джинсовые брюки и туфли из крокодиловой кожи: «Я ходила в этих белых штанах и в зеленом крокодиле по… своему городу и мне казалось – такой персонаж, как я, слегка улучшает ландшафт. Вокруг были кофты с начесом и перламутровые помады, а на мужиков лучше было вообще не смотреть, и посреди этого безобразия я смотрелась как [иностранная] туристка, которой через три дня положено отвалить к себе домой, в край белых штанов»[706].
Как отмечает историк Алексей Голубев, сами западные вещи, попадая в советскую действительность, превращались в своеобразный канал информации о Западе. К этому вышедшему из-под контроля властей каналу могли подключиться все, кто пользовался западными вещами или даже просто видел их, а не только те, кто непосредственно привез их из-за рубежа. Именно вирус западного консьюмеризма, проникший в Советский Союз вместе с западными вещами, А. Голубев считает одной из причин кризиса социалистических ценностей в позднем советском обществе[707].
Однако привезенные из-за границы вещи рассматривались не только в контексте удобства и качества, моды, престижа, внимания к родным и близким, но и как потенциальный товар, имевший свою рыночную стоимость. Как правило, импортные вещи оставляли для себя и членов семьи, дарили родственникам и близким знакомым, но при этом старались приблизительно подсчитать, во сколько обошлось бы их приобретение непосредственно в СССР на черном рынке. Из-за этого в разговорном языке позднего советского периода появилось выражение «оправдать поездку», которое означало, что рыночная стоимость привезенных из-за границы вещей превысила затраты на совершение путешествия (непосредственную стоимость путевки и дополнительные расходы). При этом цены черного рынка на импортные вещи были стабильно высокими. Так, цена импортных женских колготок в начале 1980-х годов составляла около 35 руб., фирменных джинсовых брюк – 120–180 руб., пары женских сапог – 120–230 руб., джинсового костюма – 350–450 руб., женской дубленки – 800 руб.[708]
Поэтому, когда бухгалтер одного из крымских предприятий оценивает личные расходы на совершение в 1980 г. 24-дневного круизного путешествия по Средиземному морю в 1000 руб., она добавляет, что из поездки был привезен большой восточный ковер, рыночная стоимость которого в СССР составляла почти 1500 руб.[709] Участница совершенной в 1973 г. туристской поездки в Болгарию также приводит примерную калькуляцию неформальных экономических результатов своего путешествия: «Купила костюм и туфли – себе; костюм – мужу; туфли – дочке; сервиз – домой и др. Поездка обошлась в 700–800 руб., а вещей и товаров привезла примерно на 1400 руб.»[710].
Интересные факты о потребительском поведении советских туристов за рубежом приводятся в отчете о круизной поездке крымской группы из 39 человек по Средиземному морю на теплоходе «Литва». За 22 дня они познакомились с достопримечательностями Греции, Италии, Мальты, Египта, Кипра и Турции. Руководитель группы – работник советской таможни очень подробно описал в своем отчете о поездке многие теневые моменты, касающиеся неофициальной финансовой стороны этого путешествия. Обменный фонд для каждого из туристов составлял 42 долл. По официальному курсу за это количество валюты необходимо было заплатить 32 руб. 58 коп. Однако на эту сумму можно было приобрести многие дефицитные потребительские товары, стоимость которых при их реализации в СССР могла составить до 500 руб.[711] На рынках и в магазинах Греции, Италии, Кипра, Мальты, где продавался качественный и дорогой товар, советские туристы практически не делали покупок, а только рассматривали и примеряли товары, «вызывая недоброжелательную атмосферу со стороны торговцев». Вместе с тем именно здесь они могли выгодно реализовать привезенное из Советского Союза. На черном рынке прямо с рук 100-граммовую баночку черной икры можно было сбыть за 10–15 долл., блок советских сигарет – за 5 долл., матрешку – за 2–5 долл., фотоаппарат советского производства – за 30–60 долл. Основные приобретения совершались на базарах египетского Порт-Саида (джинсы, кроссовки, кофты, колготы) и турецкого Стамбула (дубленки, трикотаж, джинсовые куртки и брюки, электронные часы), где цены были значительно ниже европейских, хотя и качество товара оставляло желать лучшего[712].
Таким образом, едва ли можно говорить о полном контроле поведения советских туристов со стороны государства во время их путешествий за рубеж. Даже прошедшие многоступенчатый отбор перед выездом граждане СССР допускали нарушения формальных правил и моральных норм, демонстрируя не только индивидуальные, но и коллективные примеры социальной аномии. Точно установить масштабы этих явлений мешает дефицит информации в доступных исследователям источниках. Изучение данной проблемы методом устной истории также не всегда продуктивно. Бывшие участники теневых практик часто замалчивают эти факты своей биографии, неохотно делятся информацией. Однако даже знакомство с отдельными документально зафиксированными сюжетами из официальных отчетов, докладных записок свидетельствует, что теневые аспекты в виде неформальных микропрактик потребления и нарушения моральных норм устойчиво присутствовали в советском зарубежном туризме на протяжении всего периода его существования.
