глаза.
— Я всерьёз подумывал заразить их реликвию какой-нибудь хворью, но не хочу убивать мирных людей, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Может кто другой на моём месте и решился бы на такое, но не я. Эглины мне не враги, пока не пытаются поднять меня и мой хирд на вилы. А крестьянам часто не так уж и важно, кто ими правит — лишь бы был добр и справедлив. Я не хочу начинать правление в Свергло с вероломного убийства, Хинрик. Честно скажу, я даже не стану заставлять их отказываться от своего воскресающего божка, чтобы не портить никому жизнь. Просто вынесу их церкви за стены города — пусть молятся там, если не будут готовы принять наших богов. Сами к этому придут со временем. Увидят…
Было странно слышать такие речи от человека, чьи взгляды на эглинскую веру ещё недавно были тверды как камень. Скегги ненавидел мёртвого бога. Ненавидел до той степени, что был готов разрушить каждый храм до основания. А теперь со мной словно говорил другой человек. Что же с людьми делала эта проклятая спираль?
— Значит, ты хочешь, чтобы тебя любили, Скегги Альрикссон, — усмехнулся я.
— Я не хочу повторять того, что учудил мой отец в Виттсанде, — отрезал Скегги. — Туча думал, что спираль заставит людей объединиться, а в итоге это лишь раскололо сверов. Не желаю я такого повторения. Я много думал об этом, Хинрик. Сперва пока ты валялся в беспамятстве, затем по пути в Скелгат. Кое-что из моих намерений изменилось, и я не знаю, как ты это примешь.
— Ты мой вождь.
— И твой брат.
— Так ты хочешь совет брата или начертателя?
Мы дошли до хозяйства, обнесённого буйным садом. Скегги устало опустился на пень под сенью яблони.
— Хочу, чтобы ты сказал, что думаешь, и как брат, и как слуга богов, и как Химмелинг. Может твоя древняя кровь подскажет верный путь.
— Значит, ты не хочешь лишней крови, но хочешь Омрик. Хочешь стать конунгом и правителем Мерглума, но так, чтобы эглины тебя любили. Ты не хочешь предавать своих богов, но готов терпеть мёртвого бога на землях, которыми собрался править. — Я улыбнулся. — Так, Скегги Альрикссон?
— Да.
— Тогда как начертатель я скажу, что ты хочешь невозможного. Как твой брат — что ты хочешь того, чего во многом желаю и я, но далеко не все в хирде это поймут. А как Химмелинг… Я не знаю, как быть Химмелингом, Скегги. Я рождён им, но пока не чувствую в себе этой крови. Она ничего мне не говорит.
Скегги поднял на меня глаза. Я понял, что переговоры и пир вконец его вымотали. И ещё, казалось, братишка и правда слишком переусердствовал с элем.
— Но ты продолжишь мне служить? — чуть запинаясь, спросил он. — Даже после всего, что я тебе наговорил?
— А ты хочешь, чтобы я служил тебе даже после того, как нарушил твою волю?
Скегги пьяно расхохотался. За забором принялась лаять встревоженная собака. Брат поднялся с пенька и обнял меня.
— Я был на тебя зол, потому что ты подверг опасности Гуллу. Она невыносимая баба, но я её люблю как бывшую жену. И не прощу тебе, если с ней в Омрике что-то случится. Так и знай. Не убью, конечно, но покараю так, что на всю жизнь запомнишь…
— Понял, понял, — проговорил я, пытаясь вырваться из объятий брата. Куда там! Скегги, хоть и был пьян, но сжал меня слишком крепко. — Значит, нужно вернуться за ней в Омрик.
— Ага… И взять его… Хитростью… Но я бесхитростный человек, Хинрик. Я живу честью и прямотой. Где мне взять столько смекалки, чтобы перехитрить эглинов?
Я всё же вырвался из его хватки и залпом допил свой эль.
— У веаллов, — ответил я, глядя на крышу каменного чертога ярлов. — Но сперва мне нужно кое-что проверить.
Глава 21
Следующим утром я поблагодарил вчерашнего себя за умеренность в распитии эля. Пока Скегги отсыпался в предоставленном гостям чертоге, я начал работать. До прибытия Глоди и Кьелла с остальными кораблями, по моим подсчётам, оставалось несколько дней, и я не собирался торчать в Скелгате сложа руки.
Разведчики ярла Эовила снарядились в Оствуд — проверить тайные тропы, разузнать, не появились ли на пути в Омрик мерглумцы. Дагмер отправился с ними, и мы тепло распрощались.
Позавтракав остатками вчерашнего пира, первым делом я направился на рынок, где продал за хорошие деньги почти все собранные с мерглумцев трофеи. Себе оставил лишь кольчугу и шлем — то, что могло пригодиться в сражении. Не смог расстаться и с загадочным мечом. Решил, что придержу диковинку у себя, пока не получу ответа у рун. Зато за всё остальное я выручил много серебра и мгновенно сделался богачом. Но радоваться свалившемуся благосостоянию было рано. К полудню мой путь лежал на хутор, где местные сверы разводили свиней.
Добравшись до крепкого хозяйства с обширными загонами, я спешился и привязал гнедого. Час был уже не ранний, и в свинарниках трудилось немало работников, но мне был нужен хозяин.
— Здесь живёт Освинд? — громко спросил я, подойдя к краю изгороди.
Признав во мне начертателя, один из работников поклонился. По бритому черепу и характерным татуировкам я догадался, что тот был рабом.
— Хозяин там, — сказал он и махнул рукой в сторону низких деревянных построек. — С вестями или торговать, начертатель?
— Посоветоваться и совершить торг, если богам будет угодно, — ответил я.
Раб провёл меня по дороге, разделявшей два крепких загона, где повизгивали сонные свиньи. Вонь стояла отвратительная — я уже начал забывать, как несло от свинарников на Свартстунне. Но, коли хочешь победить врага хитростью, готовься замарать руки не только в крови. И судя по всему, я свои изваляю в дерьме и жире по самые плечи.
Освинд оказался крепко сбитым мужем средних лет с непримечательным лицом и кривой походкой. Вытерев пот со лба, он воткнул вилы в землю и удивлённо моргнул.
— Ты вроде бы не Эгиль, — нахмурился он, разглядывая мой плащ.
— Не Эгиль, но начертатель. Хинрик Фолкварссон. Служу Скегги Альрикссону. Он гость твоего ярла.
— Ааа… Понятно. Я Освинд. Но ты, должно быть, и сам понял.
Судя по полному безразличию на лице хозяина, наши имена ни о чём ему не сказали. Может и к лучшему. Дырявые планы на Омрик лучше держать в секрете.
— Так с чем явился, начертатель? — Освинд вытерся поднесённым рабыней полотенцем и поприветствовал меня рукопожатием. — Если тебе нужны животные для жертвоприношений, у меня найдётся парочка откормленных
