— А что, если я тоже ему верю?
Я пожал плечами и двинулся к двери.
— В таком случае вы можете сообщить обо мне полиции по телефону.
В этот момент зазвонил телефон. Мне показалось, что это сама судьба, — игра закончена. Она знаком попросила меня не уходить и сняла трубку.
— Да? Да, Джузеппе… Завтрак? — Она помедлила, взглянула на меня и покачала головой. — Нет, нет… это невозможно. Ко мне должны прийти. Один студент с матерью, с минуты на минуту. Не знаю, Джузеппе, не могу строить планы… Если можно, я позвоню тебе днем в библиотеку. Всего. — Она положила трубку и улыбнулась. — Это его угомонит на несколько часов. Ваше счастье, что он позвонил, а не сразу пришел. У нас была предварительная договоренность, которую, как вы видели и, надеюсь, оценили, я ради вас отменила. Ах, не беспокойтесь. Нам не придется выходить. Я приготовлю омлет. — Она спустила ноги с дивана и пригладила волосы.
— Так вы не считаете меня убийцей? — спросил я.
— Нет, — сказала она. — Откровенно говоря, я сомневаюсь, что у вас хватит духу убить пчелу, не говоря о женщине.
Карла Распа направилась на кухню, я последовал за ней. Она возилась со сковородками на плите, сняла с полок тарелки. Я сел на стул и смотрел на нее. Моя исповедь послужила к очищению. Наши отношения казались не такими натянутыми.
— Наверное, вы хотите, чтобы я вывезла вас из Руффано? — спросила она. — Это будет несложно. Я могу снова одолжить машину.
— Не из Руффано, — сказал я ей. — Всего-навсего вверх по холму, до дома на виа деи Соньи.
— Значит, у вас есть друг, который все про вас знает?
— Да, — сказал я.
Она что-то пробормотала сквозь зубы, вылила в миску яйца и стала их взбивать.
— И кто же это?
Я колебался. Свою судьбу я уже вручил ей в руки, что же до судьбы брата…
— Можете не говорить. Я уже догадалась, — сказала она. — Вы забыли, что Руффано — маленький город. Женщина, которая приходит сюда убираться, живет рядом с Оньиссанти, и я уже несколько дней назад слышала от нее все подробности про убитую. Старая Марта много лет жила в семье Донати и нянчила Альдо Донати, когда тот был ребенком. Не потому ли вы ее помните, что в детстве бывали у них?
Она проявила редкую догадливость. И все же знала не всю правду. Это было мне на руку.
— Откровенно говоря, да, — сказал я.
Над сковородой поднялся дым, и она вылила на нее яйца.
— Итак, вы пошли и выложили свою историю Альдо Донати? И вместо того чтобы посоветовать бежать отсюда со всех ног, он предложил вам остаться.
— Что-то вроде того.
— В прошлое воскресенье?
— Да, — сказал я.
— Так, значит, именно с вами Донати провел тогда весь день и вечер?
— Да, — снова сказал я.
Омлет был готов. Карла Распа выложила его на блюдо и поставила на стол.
— Ешьте, пока горячий, — сказала она, подвигая для себя стул.
Я стал есть, размышляя над тем, что еще она спросит. Пока мы ели, она молчала, лишь раз поднявшись из-за стола, чтобы принести миску с салатом и бутылку вина. На ее губах играла загадочная улыбка. Во мне проснулось любопытство.
— Чему вы улыбаетесь? — спросил я.
— Меня вдруг осенило, — сказала она. — Раньше надо было догадаться, когда ваш благородный друг не удосужился ответить на мое письмо. Женщины его не интересуют. Товарищ давних детских игр куда более соблазнителен. Особенно с таким детским личиком, как у вас.
Никто бы не оценил это забавное предположение лучше Альдо. Я не знал, то ли протестовать, то ли пропустить его мимо ушей.
— Ну что, — продолжала она, — жизнь полна потрясений. Хотя про него я бы такому не поверила. Лишнее доказательство тому, как часто мы ошибаемся. И все же сомнительно. Подобные эскапады могут приесться. — Она задумчиво подцепила вилкой салат. — Среди студентов ходили какие-то странные разговоры, — вслух размышляла она. — Все эти репетиции за закрытыми дверями в герцогском дворце — за ними могло крыться нечто другое. Если так, то в субботу Донати меня просто одурачил. А я-то была готова идти за ним хоть в могилу.
Я по-прежнему молчал. Любое замечание могло привести к катастрофическим последствиям.
— Вы знаете, что вчера вечером один студент сломал себе шею? — спросила она.
— Слышал какие-то слухи.
— Пока это неофициально, но скоро объявят. Нарушил комендантский час и бежал от патруля. По крайней мере, существует такая версия. Парень с третьего курса Э.К. Остается лишь догадываться, как они ответят на его смерть. Она может послужить последней каплей.
Карла Распа встала из-за стола и снова вернулась с фруктами. Она выбрала себе грушу и ела ее, держа обеими руками: сок тек по ее подбородку.
— Последняя капля… что вы имеете в виду? — спросил я.
— Взрыв между их компанией и нашей, — сказала она. — Если так, то да поможет всем нам Бог, когда завтра Донати выведет своих исполнителей на улицы. Его решение пригласить для участия в фестивале студентов Э.К. не примирит враждующие фракции, как он полагает, результат будет прямо противоположным. — Она рассмеялась и, высосав кожуру груши, бросила ее в ведро под мойкой. — Ваш председатель художественного совета женщин вооружать не собирался, но вот что я вам скажу. Большинство девушек, которым я читала лекции последние несколько дней, полны решимости не пропустить сражение, и, если студенты Э.К. нападут на их приятелей, мы увидим, как все черти вырвутся на свободу. Мне жаль полицейских. — Она подошла к плите и стала подогревать кофе. — Во всяком случае, тогда им будет не до вас. В убежище Альдо Донати вы будете в полной безопасности. Что у него за дом? Монастырь или дворец? Весь в коврах или с голыми полами?
— Если вы одолжите машину и отвезете меня туда, то сможете увидеть собственными глазами, — сказал я.
И тут же пожалел об этом. У Альдо и без того немало противников, чтобы прибавлять к ним Карлу Распа. И тем не менее без ее помощи я не видел возможности добраться до дома на виа деи Соньи.
— Вы правы, — сказала она, улыбаясь. — Если я лично доставлю профессору его маленького дружка, ему придется пригласить меня в дом.
Снова зазвонил телефон. Она пошла в гостиную снять трубку. Я встал и прислушался. Как всякому беглецу, мне казалось, что каждый телефонный звонок имеет прямое отношение ко мне.
— Нет, нет. Я все еще жду их, — нетерпеливо говорила она, тряся головой. — Наверное, их что-то задержало. Ты же знаешь, какие толпы на улицах. — Она прикрыла трубку рукой и прошептала мне с противоположного конца комнаты: — Снова Джузеппе. Он думает, я жду гостей. — Она сняла руку с трубки. — У тебя собрание. Без четверти два. Понимаю. В доме ректора. Он вернулся? — Она с волнением посмотрела на меня. — Естественно, по поводу несчастного случая. Интересно, что он скажет. А профессор Донати там тоже будет? Понятно… Позвони мне, когда освободишься. Пока. — Она снова пришла на кухню, улыбаясь. — Бутали вернулся. Без четверти два в его доме начнется собрание университетского совета. Когда он узнает, что творится здесь всю последнюю неделю, у него случится еще один тромбоз.
Карла Распа подошла к плите и вернулась с кофе. Я взглянул на часы. Начало второго. Я подошел к окну и выглянул на улицу. У тротуара стояла машина, которую мы одалживали во вторник вечером.
— Джузеппе не знает, будет Донати на собрании или нет, — сказала она. — Не вижу смысла подбрасывать вас к нему, если мы не можем прибыть по всем законам приличия, то есть в присутствии хозяина.
— К черту приличия, — сказал я. — Главное — отвезти меня туда. На этом ваши обязанности заканчиваются.
— Но я вовсе не хочу, чтобы они заканчивались.
В квартире этажом выше послышался шум. Потолок сотрясался под тяжелыми шагами.
— Мой сосед с машиной, — сказала Карла Распа. Она подошла к двери и вышла на площадку. Пройдя до половины лестничного пролета, она крикнула: — Вальтер!
Сосед отозвался.
— Могу я на полчаса одолжить твою машину? — спросила она. — У меня важное дело, и пешком мне не управиться.
Сосед сверху что-то прокричал в ответ, но слов я не разобрал.
— Да, — крикнула она, — к половине третьего ты получишь ее обратно.
Она вернулась в комнату, улыбаясь.
— Он очень любезен, — объяснила она. — Но, разумеется, я и сама приложила к этому руку. Добро за добро. Выпьем кофе, и в путь. Нам надо застать вашего прославленного друга за вторым завтраком.
— Может быть, мне сперва позвонить ему? — предложил я.
Она помедлила, потом покачала головой.
— Нет, — твердо сказала она. — Он может дать вам от ворот поворот. А я не намерена упускать единственную возможность проникнуть в его дом.
Я надеялся, что брата не окажется дома и меня впустит Джакопо. Мы допили кофе, и она пошла в ванную. Когда она вернулась, от нее еще сильнее пахло духами, а на ресницах лежал еще более толстый слой туши.
