въехать, ни выехать.
После этого первого акта войны против общества, взяв свинченные номера под мышку, она отправилась на поиски Хольгера и Номбеко, чтобы заявить: хватит гонять чаи (и даже кофеи) по уютным уголкам: настала пора самозахвата! Оккупай! По пути она прихватила гончара – чем больше народу, тем лучше. Жалко только, что любимый Хольгер на работе. Ну да тут уж ничего не поделаешь. Последний бой ждать не станет!
Хольгер-2 и Номбеко сидели на бомбе, прижавшись друг к дружке, когда на склад ворвалась Селестина с растерявшимся гончаром в поводу.
– Война! – заявила Селестина.
– Да что ты? – удивилась Номбеко.
– ЦРУ? – спросил гончар.
– А почему у тебя номера под мышкой? – спросил Хольгер-2.
– Они краденые, – ответила юная злюка. – Я решила, что…
В этот миг у них над головой раздался грохот. Это Хольгер-1, пролетев по воздуху шестьсот метров со скоростью примерно двести километров в час, продолжил движение сквозь ветхую крышу и приземлился на пятьдесят тысяч шестьсот сорок подушек, очень кстати оказавшихся на складе.
– Не может быть! Это ты, любимый? – воскликнула юная злюка. – А я думала, ты в Бромме!
– Я что, жив? – поинтересовался Хольгер-1, ощупывая плечо – единственную часть тела, которая не болела после давешних побоев и на которую пришелся первый контакт с черепицей, легко подавшейся под его скоростью и весом.
– Похоже на то, – ответила Номбеко. – А почему ты вошел через крышу?
Хольгер-1 чмокнул в щеку свою Селестину. Потом попросил брата сделать ему двойной виски. Нет, тройной. Ему срочно требуется: выпить, убедиться, что все внутренние органы на месте, собраться с мыслями и чтобы его на минутку оставили в покое. После чего он всем всё расскажет.
Хольгер-2 просьбу выполнил и вместе с остальными покинул брата наедине с виски, подушками и ящиком.
Юная злюка отправилась проверить, не выплеснулись ли протесты в поддержку захвативших здание на улицу. Но ничего такого не происходило. Что неудивительно. Во-первых, транспорта на их улице и прежде было негусто – она проходила по краю промзоны и вела исключительно к пункту приема металлолома. Во-вторых, сделать вывод о захвате здания из того единственного факта, что в воротах стоит грузовик с проколотыми шинами, мог далеко не каждый.
Что это за захват, до которого никому нет дела? И юная злюка решила подтолкнуть события в нужном направлении.
Она обзвонила всех.
Сперва «Дагенс нюхетер», потом «Радио Сёрмланд» и, наконец, «Сёдерманладс нюхетер». В «Дагенс» ей зевнули в ответ. Со стокгольмской точки зрения, Гнеста находилась где-то на краю света. «Радио Сёрмланд» переключило Селестину по инстанции, на Нючёпинг, где ее попросили перезвонить после обеда. Наибольший интерес выказали в «Сёдерманладс нюхетер» – ровно до тех пор, пока не выяснилось, что полиция не в курсе.
– Можно ли считать захват захватом, если окружающие его захватом не считают? – отвечал склонный к философии (а может, к лености) редактор газеты.
Всех троих юная злюка последовательно послала к едрене фене. После чего позвонила в полицию.
– Полиция, чем могу помочь? – отозвалась несчастная дежурная в Сюндсвале.
– Привет, легашка, – сказала юная злюка. – Сейчас мы свергнем продажный строй. Власть пора вернуть народу!
– В чем дело? – пролепетала перепуганная дежурная, которая и полицейской-то не была.
– Сейчас узнаешь, гадина! Мы уже захватили пол-Гнесты. И если наши требования не выполнят…
Тут юная злюка запнулась. Откуда она взяла «пол-Гнесты»? И какие у них требования? И что она сделает, если их не выполнят?
– Пол-Гнесты? – переспросила дежурная. – Позвольте вас переключить…
– Фредсгатан, 5, – сказала юная злюка. – Ты что, глухая?
– А почему вы захватили… кстати, вы – это кто?
– Какая на фиг разница. Если вы не выполните наши требования, мы все один за другим спрыгнем с крыши, так что наша кровь зальет весь город.
Трудно сказать, кого сказанное поразило больше – дежурную или саму Селестину.
– Очень прошу вас, – попросила дежурная, – оставайтесь на линии, я переключу вас на…
Но договорить она не успела, поскольку юная злюка нажала отбой. Теперь полицию точно поставят в известность. Правда, слова прозвучали не совсем те, которые Селестине хотелось бы сказать, и не совсем так, как ей бы хотелось.
Зато теперь захват стал настоящим захватом, и это было приятно.
Тут в дверь Селестины постучала Номбеко. Хольгер-1 разделался со своим двойным или тройным виски и собрался с мыслями. Теперь он им кое-что расскажет. Так что Селестину ждут на складе. И неплохо будет прихватить по дороге гончара.
– Я знаю, что лежит у вас в ящике, – начал Хольгер-1 с места в карьер.
Номбеко, от природы довольно понятливая, на сей раз не поняла.
– Как ты можешь это знать? – спросила она. – Ты свалился к нам сквозь крышу и говоришь, будто знаешь то, чего не знал семь лет. Ты что, на небесах побывал? Ну и с кем ты там побеседовал?
– Заткнись, уборщица, – сказал Хольгер-1, и тут Номбеко сообразила: либо номер первый напрямую пообщался с МОССАД, либо нарвался в небесах на инженера Вестхёйзена. Хотя это навряд ли: инженер скорее пребывает в несколько иных областях того света.
Хольгер-1 продолжил свою повесть: как он сидел в одиночестве в офисе, хотя ему велели ехать домой, и как в дверь вошел представитель иностранной секретной службы и потребовал доставить его к Номбеко.
– Или к уборщице? – уточнила Номбеко.
Угрожая пистолетом, мужчина оттеснил Хольгера к единственному свободному вертолету и велел лететь в Гнесту.
– Значит ли это, что теперь в любой миг на нас сквозь крышу может свалиться сердитый представитель иностранной спецслужбы? – осведомился Хольгер-2.
Нет, не значит. Вышеупомянутый агент в настоящий момент следует курсом через открытое море и скоро в него навернется – как только топливо в баке кончится. А сам Хольгер выпрыгнул из вертолета, чтобы спасти жизнь брату и Селестине.
– А заодно и мне, – добавила Номбеко. – В качестве побочного эффекта.
Хольгер зыркнул на нее и сказал, что лучше бы он свалился ей прямо на голову, чем на подушки, да только ему всю жизнь не везет.
– Ну, на мой-то взгляд, сегодня тебе немножко повезло, – сказал Хольгер-2, которого ход событий привел в некоторое замешательство.
Селестина бросилась на шею своему герою, обнимая его и осыпая поцелуями, и сказала, что больше ждать не может.
– Ну, говори же, что там, в ящике! Скажи, скажи, скажи!
– Атомная бомба, – сказал Хольгер-1.
Селестина разняла руки, сомкнутые вокруг спасителя и возлюбленного, на секунду задумалась и подытожила ситуацию:
– Ого!
Повернувшись к Селестине, гончару и Хольгеру-1, Номбеко объяснила им, насколько важно – с учетом всего, что они только что узнали, – никоим образом не привлекать к
