Набросив куртку и сунув ноги в ботинки, я вошла в арку и услышала вслед:
— Ничего не бойся, — это брошенная грудным голосом фраза заставила меня похолодеть от ужаса. Я точно осознала, что он ощутил это и повернулся. — Никто тебя не обидит.
Не сдержавшись, я горько засмеялась. Идя через переходы, я продолжала содрогаться от истеричного смеха, не обращая внимания на свой… эскорт. Идущие рядом не отворачивались от меня, но старались избегать рассматривать лицо.
— Вам что-нибудь нужно? — у дверей в глухом переулке мы остановились.
— Мой экран остался на площадке, и… — желудок сводило от пустоты, — любая простая пища и чистая вода сделала бы меня счастливее.
Войдя в комнату, я ожидаемо услышала щелчок замка и, потянув ручку, убедилась, что дверь закрыта снаружи. Вся ситуация остро напомнила мне заселение на шатл перед аварией. Просторная комната была обставлена без роскоши, но эргономично и рационально: широкая кровать, пара удобных кресел, стол, многофункциональная этажерка у стены. В небольшой примыкающей душевой все сияло чистотой, на полке стопкой лежали несколько жестких полотенец и крошечные упаковки гигиенических средств. Не удержавшись, я сбросила одежду и забралась в кабину, чуть не застонав от удовольствия, когда на меня потекла вода, немного прохладная, едва заметно пахнущая ржавчиной, но вода. Ионный душ никогда не заменит обычного. Долго и с наслаждением я смывала пену с волос и тела. Закрыв глаза, так легко было забыть обо всем, не думать о преследовании меня вилорами, затерянном в пустотах космоса корабле со ставшей мне близкой командой, лежащем в стазисе Ноте и о вошедшем в гон Вите. Колени вдруг ослабли, и я оперлась ладонями на каменную кладку стены. Закусив губу, я боролась с желанием закричать, слезы катились по щекам, смешиваясь с водой, текущей на пол уже розовой. Вытирая рот, я увидела кровь, удивляясь как не заметила… Лихорадочно закрыв кран, я распахнула запотевшую створку.
— Кто здесь? — я была уверена, что слышала шум, но мне не ответили.
Обернувшись полотенцем, я вернулась в комнату и убедилась, что не ошиблась: на столе стоял поднос с контейнерами и бутылка воды, а на кресле несколько пакетов с одеждой. Сбросив на пол пропитавшуюся влагой ткань, я недоуменно рассматривала то, чего здесь быть не могло — на бумажной салфетке лежал нежный, с изящно изогнутым бутоном, голубой цветок. Взяв его осторожно, едва сжимая двумя пальцами, я вдохнула аромат. Мне никогда не дарили цветов. Никогда. Ни в одной из жизней и это оказалось ошеломляющим.
Ненавидя себя за слабость, я провела бархатистыми лепестками по припухшим губам и нехотя вернула цветок на место. Не утруждая себя одеванием, я расположилась в кресле, принимаясь за еду. В пластиковых коробочках нашлись свежие овощи, тушеное мясо и несколько неизвестных фруктов, которые оказались очень интересными на вкус. Дожевывая тминный сухарик, я приглушила свет, забралась в кровать и завернулась в тонкое одеяло. Спать хотелось невероятно, но я не могла отвести глаз от цветка, что покоился рядом со сложенной пустой посудой. Хотелось еще раз коснуться его, вдохнуть нежный аромат. Зажмурившись, я машинально потревожила незаживающую ранку на внутренней стороне губы. Металлический вкус напомнил о бренном — мне необходимо отдохнуть, чтобы набраться сил. Через несколько часов решится моя судьба. Окончательно.
3.10
В темноте мое дыхание смешалось с чужим. Уверенные сильные руки прижимали меня к кровати, оглаживая обнаженное тело. Вопреки здравому смыслу я выгибалась навстречу незнакомцу, наслаждаясь прикосновениями и желая большего. Внизу живота судорожно сжался комок. Жадные губы впивались в мои, сминали кожу шеи, оставляя горящие отметины, спускались ниже. Застонав, я обернула ноги вокруг мужской талии, потираясь о роскошную эрекцию, обещающую удовольствие. Мужчина тихо зарычал, прикусывая кожу над ключицей. Влажно всхлипнув, я обвила его за шею, прижимая ближе, заставляя сжать зубы сильнее. Особое греховное удовольствие от проникших под кожу клыков заставило меня забиться в тягучих судорогах, крича…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Очнувшись, я резко села, сбрасывая с себя волглое одеяло. Поначалу мне показалось, что протяни я руку, и она наткнется на обнаженного мужчину, лежащего рядом.
— Свет мини, — просипела я и выдохнула от облегчения, поняв, что одна.
Тяжело поднявшись, я потянулась и охнула: тело сладко ныло, словно приснившееся было реальностью. Пробежав пальцами по шее и ключицам я не нашла на них следов страсти и уже успокоилась, как сдавленно вскрикнула, увидев несколько десятков голубых цветов, разбросанных на кровати.
*****
Мои вещи, вычищенные и упакованные, лежали у двери. Поразмыслив, я решила одеться в местное одеяние, чтобы не вызывать неприязни. Развернув пакеты, я немного растерялась. Ожидаемого официального облачения здесь не было. Невесомое платье, длиной до самых пяток, знакомого голубого цвета было роскошным. Ничего подобного носить мне еще не приходилось. Облачившись, я покрутилась перед стеклянной дверью душевой, как в зеркале рассмотрев глубокий вырез на спине и струящуюся юбку, обрисовывающую ноги при каждом движении. Подняв волосы и уложив их в свободный узел, я надела на лицо экран. Перед выходом я обула прозрачные мягкие балетки, идеально облегающие ступни. Понимая, что тяну время, я мялась у порога, разглаживая несуществующие складки на ткани и поправляя идеальную прическу. Дверь бесшумно открылась, прямо передо мной стоял pan в мундире. Я вышла в коридор и двинулась за предоставленным мне эскортом. Меня откровенно оценивали. Неприятным вкусом на языке оседало чужое вожделение, сопровождающие даже не пытались его скрыть. Крепко сжав кулаки, я остановилась перед входом в зал, в котором меня ожидали. Там за дверью вибрировало нарастающее напряжение.
— Постойте, — попросила я, переводя дыхание и пятясь назад. — Мне нужно…нужно…
Приоткрылась дверь, и я узнала энергию полковника. Он вышел и оттолкнул стоящего между нами солдата.
— Что случилось? — он внимательно рассматривал меня. Я ощущала скользящий по телу взгляд как прикосновение, горячее и собственническое.
"Нельзя бежать от хищника" — вспыхнуло в голове и, развернувшись, я побежала. Сердце билось сильно, нещадно выгибая ребра, след в след за мной неслась опасность, но казаться другой я не имела права. Память о том, кто я — было единственным, что делало меня реальной в этом мире.
Вит Вон настиг меня у самой моей комнаты, толкнул к стене и придавил собой, не позволяя пошевелиться. Мы оба рвано дышали, его губы едва касались моего виска.
— Что случилось? — повторил он, вибрирующим голосом и зарычал, когда я дернулась, пытаясь оттолкнуть его. — Я не причиню тебе вред.
— Пусти…
Вит отошел, и я, не оборачиваясь, дернула дверь на себя. Захлопнув ее, я прижалась к поверхности лбом.
— Караиса, нас ждут…
— Буду готова через минуту, — с остервенением срывая с себя платье, я вбежала в душевую и плеснула в лицо воду. — Или пять…
— Ты странно себя ведешь.
Взвизгнув, я развернулась. В проеме двери стоял полковник. Без маски. Он неспешно рассматривал меня и, хотя стеснение не было мне привычно, захотелось прикрыться от его завораживающих горящих глаз. Толкнув его, я вернулась в комнату и разорвала пакет со своей формой.
— Что не так с платьем?
— Не хочу, чтобы на меня смотрели как на мясо.
— Одежда что-то меняет?
— Вит, — мужчина вздрогнул, услышав, как я назвала его по имени, — у тебя есть что-то, что принадлежит тебе с рождения?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да, — коротко ответил он.
— А у меня только имя и память. Хотя, — горько хмыкнула я, — имя я купила, а память… Этого мало.
— Мало для чего?
— Для того, чтобы ощущать себя полноценной, — я уже оделась и шнуровала ботинки. — На приеме допустимо ношение дайсе?
— Только сето. Зачем тебе оружие? — вкрадчиво произнес полковник. — Тебе ничего не грозит. Или моего слова недостаточно?
