— Ты отпустишь меня?
— Зачем тебе улетать? — прохрипел он угрожающе. — К кому ты стремишься?
— Ты слишком сильно меня сжимаешь, — к собственному стыду я практически дрожала от смеси страха и возбуждения. Пикантность этой ситуации была в том, что я прекрасно понимала — Вит точно знает, что я испытываю. — Ты приходил ко мне ночью?
— Я не прикасался к тебе, — он приподнял мое лицо за подбородок и стер пальцами слезы.
— Ты был в моем сне?
— В нашем, — его глаза светились.
— Манипулятор, — тот, кто не станет упрекать за мою сущность. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Вит не двигался, позволяя мне решить самой, что делать, но я не шевелилась, отчетливо осознавая, что хочу не его. Бездействовать полковник не собирался. Устроив мои ладони у себя на плечах, он вжал меня в стену всем телом. В реальности он оказался таким же горячим, как в видениях.
— Не надо, — слабо дернулась я. Вит рыкнул и впился в мои губы, сминая их одновременно чуть грубовато и тягуче сладко. Длительное воздержание сделало меня слишком слабой, и я заскулила в мужской рот, признавая свое поражение.
— Сладкая… Моя сладкая Луна… — пробормотал он, прикусывая мои губы.
— Остановись, — я попыталась отвернуться, прикусила его за губу, и он перехватил мою, сдавив ее клыками. Слюна стала вязкой, окрасившись кровью.
— На тебе метка! — рявкнул он внезапно, его страстность растворилась без следа. — Кто? — железной ладонью он сжал мое горло. — Кто? Твой муж не был вилором. Это любовник? Тот, кто ждет тебя в челноке?
— Вит… — хрипела я, вцепившись в его руку и пытаясь оторвать ее от шеи. — Прошу…
Мир перед глазами поплыл, в груди разгоралась боль. Наши тела были так близки, что оттолкнуть или ударить его я просто не могла. Он продолжал рычать, не замечая, что убивает меня. Гон, так опрометчиво отрицаемый им, накрыл полиморфа с головой. Почти теряя сознание, я положила пальцы на его лицо…
3.11
Качаясь и кашля, держась за стену, брела в абсолютной темноте в сторону узкой полоски света, подсказывающей направление выхода. Толкнув дверь, я вышла наружу. Часто моргая, чтобы привыкнуть к яркому освещению, наконец, осознала, где нахожусь. Кто-то шагнул в мою сторону, но я предупреждающе выставила перед собой ладонь, резко выбросив концентрированный сгусток силы. Раздался болезненный стон и звук падающего тела. Быть доброй расхотелось. Я устала, безумно устала быть жертвой: бежать, прятаться, умирать и пытаться спасти…
— Хватит. Сейчас я хочу убраться отсюда как можно дальше. Можете считать, что дипломатическая миссия провалилась.
— Где Вит? Что с ним?
— Отдыхает. У вашего отпрыска гон. И не надо мне рассказывать, что вы искоренили этот инстинкт, — я добралась до стула и оперлась на него, стараясь обрести равновесие. Мир продолжал покачиваться, горло саднило. Ослабив воротник, я зацепила ногтями кожу и зашипела от боли.
— Караиса, ты не понимаешь…
— Мари, — криво ухмыльнулась женщине, — поверьте, я слишком хорошо понимаю, что происходит, и чем это может грозить, — повернувшись, я нашла взглядом мрачного главу семейства. — Мой статус изменен? Вы должны связаться с правителем и решить, что со мной делать, ведь так? Мне бы хотелось участвовать в переговорах. Сразу оговорюсь — вилоры не имеют на меня никаких прав, кроме, придуманных ими самими.
— Ты просишь аудиенции правителя?
— Да.
— Ты ее получила. Объясни, какие претензии у вилоров к тебе?
Сглотнув, я поморщилась от боли. Выходит, все гораздо хуже, чем я думала. Правитель — сам генерал, а его сын лежит в подсобке без сознания и, как только его обретет… Оставалось рассчитывать на порядочность, которой так гордится высокое семейство.
— Мой шатл предположительно потерпел крушение. Я — единственная выжившая и не помню момента катастрофы. Меня держали насильно в исследовательском центре, намереваясь проводить опыты. К счастью, к основным приступить вилоры так и не успели. Во время "полевых испытаний" мне удалось сбежать. Остальное вам известно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты утверждаешь, что Санур Рат не является твоим Настоящим? — напряженно зазвенел в тишине голос генерала.
— Нет! — воскликнула я возмущенно. — Он был одним из моих надзирателей. Откуда такая информация?
Пир посмотрел мне за спину, и по его лицу я поняла, что там найду ответ.
— Кара, давай решим наши семейные проблемы без свидетелей.
Санур почти не изменился. Слегка осунулся, и на заострившемся лице глаза казались более хищными, коротко остриженные волосы делали черты лица жестче. Он коснулся моего сознания, но я хлестнула его, отталкивая.
— Ты бредишь? Нас связывает только лаборатория, где меня держали как животное!
— Крохотная царапина от моих зубов, — напомнил он, с улыбкой предвкушения, — та, что не заживает уже почти три года… припоминаешь? — непроизвольно я коснулась ранки языком, и мужчина просиял. — Я — твой Настоящий с первого укуса.
— Невозможно, — пробормотала я, пытаясь осмыслить, чем это чревато. — Это произошло случайно.
— Ты была не против моих зубов, милая, помнишь?
— Это ничего не значит! Твоей метки мало для признания меня твоей.
— Тут ты права, — вилор пожирал меня горящим взглядом. Его потребность коснуться меня была почти болезненной. — Ты еще не моя, но я — твой Настоящий, — сердце сжимало от предчувствия беды, — и потому твой брачный союз с капитаном де Подия считается недействительным.
— Что? — я попятилась.
— Ты можешь требовать расторжения нашей связи, но знай, — улыбаясь, он демонстрировал каждый свой превосходный клык, — твоя команда признана пиратами, самовольно захватившими судно после смерти владельца.
— Они ни при чем, — вырвалось у меня, и по блеснувшему торжеством взгляду Санура я поняла, что оправдала его ожидания. Теперь мужчина был абсолютно уверен, что держит меня в кулаке. — Казнить следует только меня.
— Тебя помиловал совет. С остальными может случиться то же самое.
— Кто возглавляет совет? — мертвым голосом спросила я.
— Некто по фамилии… Рат, — вилор торжествующе поднял голову, и, наверное, только я заметила под нарочитой самоуверенностью и бравадой, дикую усталость мужчины.
— Зачем? — болезненно поморщившись, я спрятала под воротником наливающиеся синевой отметины.
— А ты не знаешь?
— Потребность ушла примерно через неделю. Ты не настолько внушаем.
— Милая, ты — талантливый манипулятор. Только вот для меня твое воздействие оказалось слабо, — Санур приблизился и положил ладони мне на плечи, слегка их сжимая. — Вспомни, какой я видел тебя, неужели ты так и не поняла? — мужчина наклонился и, почти касаясь губами, прошептал, — ты нужна мне, ведь я люблю тебя…
Запрокинув голову, я ошеломленно рассматривала зеленые глаза с пульсирующими зрачками. Он хотел, чтобы я ощутила его эмоции, открывшись и выжидая, а я…
Скрежещущий смех из саднящего горла вырвался сам. Оттолкнувшись, я согнулась, пытаясь сдержать хохот и не смогла. Любит… Бред. Неужели он сам верит в эту сказку? Для того, чтобы любить, надо… Я прислонилась к стене, чтобы не упасть и качнула головой.
— Вы совсем забыли, что такое любовь.
— А ты?
— Еще помню, — оборвала я. — Только одна душа в мире любила меня просто так, без сомнений и условий. Только он каждый раз умирал за меня, хотя мог выжить…
На меня смотрели, как на помешанную. Только Мари уставилась в мои глаза, словно искала в них ответ, а не диагноз.
— Твой ответ? — процедил сквозь зубы вилор, подходя ближе.
— Тебе он не понравится, — рассерженно прошипела я. — Ты снова загнал меня, как зверя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не оставила мне шанса, сбежала в никуда. Я всю планету перевернул. Аза эти три года… Кара, прошу, не доводи до крайности.
— Это еще не все? — издевательски протянула я. — Чем еще ты можешь меня шантажировать, дорогой?
Санур окатил меня ледяной злобой и, приложив палец к крохотному устройству, прикрепленному к его уху, что-то пробормотал, ухмыляясь.
