– Нет. Просто в случае «мало ли что» твоя супер-броняшка подарит лишний шанс нам обоим.
– Согласна, – кивнула Анна. – На раз-два… пошла!
Глядя на ее пробежку, Шемяка едва не взвыл в голос. Она бежала хорошо, быстро – и забирала вправо, к приткнувшемуся в двух десятках метров от набережной пароходику. Тень-то у него была густая, но вот дальше расстилалось голое дно, в то время как слева цепь мусорных куч тянулась почти к дальнему берегу, считай, идеальная дорожка, только красный коврик постелить забыли.
Он с трудом дождался, пока она растворится в отбрасываемой корабликом черноте, – и сорвался с места.
Тот, давешний крупнокалиберный, стрелял откуда-то сверху, похоже, с крыши одного из домов на съезде с моста. Узнать бы, как там у него с сектором обстрела… причем узнать раньше, чем тебе в бок прилетит стограммовый «огурец». Впрочем, если что – Анна тоже шиш-с-два отсидится, повесят ракету, и все, здравствуй-прощай!
Мешок на спине казался сейчас якорем. «Пока добежим, сдохнем, – зло подумал Сергей. – Одно дело идти со всеми этими килограммами, даже по болоту, и совсем другое – галопировать на манер кобылы. Точно сдохнем, дыхалки не хватит – и тут кури не кури рояля не играет, лишние пять шагов никого не спасут».
Затем тень пароходика накрыла его, словно волна, и Айсман резко затормозил – чертовски, как выяснилось, вовремя. Еще шаг-другой – и влетел бы в борт, почему-то он оказался куда ближе от края тени, чем казалось сверху, с набережной, а уж какой бы грохот при этом пошел…
– Ты тише хрипеть не можешь?
Анна затаилась под кормой, просунув ствол винтовки прямо сквозь дыру в проржавевшем винте.
– Ну и какого хрена ты сюда завернула?
– В смысле?
– В смысле, как мы теперь дальше идти будем? – прошипел Сергей. – Мусор-то весь – во-он где. Или ты по-пластунски, на брюхе до того берега ползти собралась? Так ведь с рюкзаками нашими все равно получимся хуже, чем бородавки на заднице.
– Слушай, привыкни, наконец, к мысли, что я не глупее тебя…
– Да неужели?
– Ужели. Эту мусорную гряду я еще в самый первый момент засекла – и тогда же отсеяла.
– Что, запашок не понравился?
– Сергей, только дурака не изображай! Эта цепочка выглядит как издевательское приглашение. И если уж на мост не пожалели пулемета с расчетом, то устроить в ней какой-нибудь сюрприз – пару мин или что-то еще – у здешних клановцев также вполне могло хватить ума.
– Да ну, чушь… на пару ржавых бочек мины тратить…
– А та проволока на тропе тоже была чушь? – с напором произнесла Анна. – А этот пулемет? Ты же не знаешь, что сейчас происходит в городе, следопыт хренов, ничегошеньки толком не знаешь!
– Почему не знаю. Воюют.
– Кто? С кем?
– «Механики», – буркнул Шемяка. – С кем-то. Скорее всего, с каким-то другим кланом.
В скелете позади них какая-то ночная тварь взвыла особенно тоскливо-пронзительно, заставив обоих людей непроизвольно съежиться.
– Вот я и говорю – ни шиша-то ты толком не знаешь! – безжалостно констатировала девушка.
Шемяка промолчал. Возражения у него, конечно, имелись, и в товарных количествах, но, в общем, по большому счету – она была права. И что обидно вдвойне – мог ведь и попытаться кой-чего разузнать, поспрашивать, повынюхивать… кланы держатся обособленно, но все ж не в полной изоляции, а «механикам смерти» наверняка есть чем расторговаться. Другой вопрос, что в тот момент ему было глубоко по барабану, с чем столкнется парочка на Большом Острове, его дело было – довести и сказать «адью!».
– Значит, так, – отчеканила Анна. – Двигаемся перебежками по сто метров. Я вперед, жду тебя, потом цикл повторяется – ты страхуешь, я бегу. Все внимание – на передний сектор. Не думай о том, что за спиной, забудь про бока, но будь готов стрелять по тому, что выскочит спереди.
– Млин, – нервно поежился Сергей, – ты так гoворишь, словно точно знаешь, что тыл-фланги чисты. Может, ты даже знаешь, чего нам навстречу выскочить может?
– Нет, – качнула головой девушка. – Точно – не знаю. Но у меня есть чувство…
– Ах, чувство…
– …что впереди кто-то есть, – спокойно договорила Анна. – И этот кто-то нас ждет.
– Тогда какого…
– Я пошла, прикрывай!
ШВЕЙЦАРЕЦ
Им оставалось уже совсем немного, меньше часа – знакомая до каждого придорожного куста дорога словно бы сама укладывалась под колеса чоппера, и Швейцарец с трудом сдерживал желание сорвать с головы шлем и проорать «Я дома!» или еще чего-нибудь столь же бессвязно-радостное. Как пел тот парень в Свирске? «Новый поворот, и мотор ревет…»
Они как раз прошли поворот, лихо, с «истребительным» креном, и Швейцарец вдруг почувствовал – Тайна, вздрогнув, прижалась к нему еще больше. Это не могло быть реакцией на вираж – ей нравилось, как он ведет мотоцикл, да ей и просто нравилось так вот ехать, даже шлем надевать не захотела. Скорость, ветер в лицо – родись девчонка лет за двадцать до войны и за океаном, стала бы байкершей, ночным кошмаром дорожной полиции в какой-нибудь Оклахоме или Небраске. Нет, сейчас ее испугал не резкий поворот, а что-то другое – и Швейцарец, сбросив газ, развернул мотоцикл поперек дороги.
– Что случилось?
– Увидела… вон… их…
– А-а…
Он тоже увидел их, едва только завернули, но просто не проассоциировал с возможной угрозой. Полярные бабуины, небольшая, в чертову дюжину голов, стая.
Непонятно, правда, какого лешего эти падальщики забрались так далеко на юг – здесь их снежно-белые шубы на фоне зелени выглядят, мягко говоря, демаскирующе. Впрочем, желающие отобедать этими тварями в очередь не выстраиваются. Нрав у бабуинов отвратный, а вкус мяса – еще более омерзительный.
– Ненавижу, – прошептала Тайна. – Они… сестренку двоюродную… среди бела дня, прямо в деревне… перескочили частокол… пока мужики добежали…
– Ты только не плачь, – строго сказал он. – А эти… я их тоже терпеть не могу. Один раз… хочешь, – неожиданно перебив сам себя, предложил Швейцарец, – пойду и объясню, какие они уроды? Ну-ка, подержи шлем.
– Постой, не над… – запоздало начала Тайна, однако Швейцарец уже махнул через кювет.
Он шел не спеша, ровно – торопиться здесь было ни к чему. И бабуины не почувствовали угрозы в одинокой приближающейся фигуре. Может, не знали, что такое человек и чем он бывает опасен. А может, и как раз наоборот – отлично знали, что страшен лишь человек с длинной металлической палкой. Швейцарец больше склонялся ко второй версии – полярные бабуины твари редкостно хитрые, можно даже сказать, умные. Старик однажды шутя – или полушутя – заметил, что в списке претендентов на пошатнувшийся под человеком трон царя природы они уверенно держатся в первой десятке. Если это и в самом деле так – что ж, шарику не повезло, эти-то со своей воинственностью его уж точно доконают. «Не то что мы, – с усмешкой подумал Швейцарец, – мирные, в общем-то, макаки…»
Ему оставалось полсотни шагов, когда вожак – крупный, с изукрашенной шрамами мордой, – окончательно решив, что приближающийся человек ведет себя подозрительно уверенно для существа без палки-громыхалки, приподнялся на задних лапах, оскалился и пролаял команду. В том, что этот отрывистый лай был именно командой, сомневаться не приходилось – едва заслышав ее, вся стая дружно бросилась на Швейцарца.
Парой минут позже, снова прокрутив «в уме» эту сцену, Швейцарец решил, что, будь на его месте автоматчик, там бы он и остался. Слишком уж слаженно атаковали бестии – широким фронтом, чертовски быстро и вообще – весьма похоже, что у них был свой план, свой заранее заготовленный и, возможно, уже неоднократно срабатывавший прием. Скольких тварей лихорадочная, на весь рожок, очередь могла бы перечеркнуть гарантированно? Троих? Четверых? А если взять дугу больше, атакующий бабуин – это вам не человек, он одиночной, случайной дырки может и не заметить вовсе.
У них просто не было опыта схватки с существом, умеющим выбивать клыкастые и не очень мишени быстро и прицельно, а когда этот опыт у них появился, то передавать его стало некому.
– Знаешь, – сказала Тайна, когда Швейцарец вернулся к мотоциклу. – Я в какой-то миг даже за тебя испугалась. Совсем немножко, но испугалась.
– Бывает, – спокойно отозвался он. – Иногда я и сам за себя пугаюсь. Но уже потом, после. Там испугаться не успеваешь.
– Я запомню, – пообещала девушка, вызвав у Швейцарца очередную усмешку – можно подумать, он какую-то великую мудрость изрек. Но Тайне отчего-то нравилось запоминать именно такие вот его случайные дурацкие сентенции, и, что самое удивительное, она их действительно запоминала. – Далеко еще нам ехать?
– Нет, – Швейцарец отрицательно качнул головой. – Собственно, мы уже почти приехали.
ТАЙНА
Когда-то здесь был аэродром. Настоящий, не какая-то там наскоро подготовленная «точка» с грунтовкой, а хорошая вещь с бетонными ВПП, ангарами, складами горючего и боезапаса. Ну и всем прочим, что считалось необходимым для нормальной жизнедеятельности, а точнее, боевой деятельности БАП-а, бомбардировочного авиаполка.
