— Я люблю тебя, Адриана, но это будет жестко и быстро. Ты со мной?
Я возбужденно киваю, и в тот момент, когда мне кажется, что все под контролем, он врывается в меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Я пытаюсь обхватить руками его мускулистую спину, но он поднимает их над моей головой и прижимает к себе еще сильнее. Это больно, но в то же время так восхитительно возбуждает. Его тяжелый вес прижимает меня к земле, и я беспомощна под ним. С каждым толчком он трется о мой клитор, и давление нарастает. Я теряюсь в нем. Его хватка на моем запястье крепкая, и зубами он стягивает мой лифчик вниз, демонстрируя мою грудь. В хищном темпе он лижет мой сосок кончиком языка, обводя его медленно и с приятной болью, но затем он сильно кусает его, и я вскрикиваю, когда ощущения охватывают все мое тело.
— Так чертовски красиво, — бормочет он про себя.
Лицо такого красивого мужчины, как Джулиан, в самый разгар момента представляет собой картину чистой похоти, желания и голода. То, как напрягается его челюсть, а рот прикусывает, выражает первобытную сторону его обладания моим телом. Доминирование и сексуальная сила приводят меня туда, куда только мое воображение может заглянуть во время моих приватных моментов. Реальность намного превосходит мои ожидания, зная, что он мой, и эта интимная связь между нами позволяет мне раздвинуть границы и испытать незнакомые или когда-то запретные действия. Это блеск в его глазах, любовь и уверенность, которые не дают мне чувствовать угрызения совести. То, что мы делаем за закрытыми дверями, кажется таким правильным и не должно быть чем-то постыдным, потому что он любит меня.
И я обожаю наш грязный пузырь.
Я уже собираюсь сказать ему, что для меня все кончено, пора пускать пузыри, танцевать танец счастья, когда он останавливается на полпути. Я даже не могу говорить, у меня перехватывает дыхание и слабость в коленях. Он молчит, его пристальный взгляд буравит меня, заставляя чувствовать себя немного неловко.
— Я не могу контролировать свою потребность в тебе. Мне нужно, чтобы ты это поняла, — из его горла вырывается хрип. Это тигр, готовый к атаке, акула, кружащая над своей добычей.
— Я понимаю, — шепчу я, покорно подчиняясь его требованиям.
Его губы налетают на мои, заставая меня врасплох и лишая возможности дышать. Я втягиваю воздух, когда его язык перекатывается с моим, позволяя выпустить глоток воздуха. Отстранившись, он снова занимает свою позицию.
— Сильно и быстро, — бормочет он.
— Сильно и быстро, — повторяю я, — Я справлюсь с этим.
Он издает зловещий смешок, возбуждая мое любопытство: — Детка, никто и никогда не встанет на нашем пути, и сейчас ты почувствуешь вкус того, каково это — быть моей.
Я предполагаю, что он собирается заставить меня кончить сейчас, но вы знаете, что говорят о предположениях — это делает задницу из вас и меня.
А я сейчас как раз такая задница.
Он вытаскивает себя, и я мгновенно теряюсь. Двигаясь к моей груди, он расстегивает лифчик и просит меня подать ему запястья. Я делаю это, и он аккуратно использует ремни, чтобы связать мои запястья вместе, затем он тянет их вверх и завязывает другой ремень, обматывая его вокруг железного изголовья. Последний рывок — и я крепко привязана.
Я справлюсь с этим.
Немного извращений, как это возбуждает!
Затем он стягивает мои трусики, останавливаясь на середине бедра, опускает лицо к моему лобку, опускает себя и вдыхает мое возбуждение. С закрытыми глазами я вижу, как он напрягается и как сжимается его челюсть. Он продолжает, не останавливаясь, пока они не будут полностью сняты. Похваставшись, он сжимает их в руках, словно приз, подносит к лицу и снова вдыхает.
— Они мокрые… ты мокрая. Скажи мне, Адриана, как ты думаешь, ты сможешь выдержать то, что сейчас испытаешь?
Мое лицо расширяется от ухмылки: — Отдайся мне, вся. Ты будешь удивлена, что мое тело сделает для тебя.
Он ненасытен, и трахай меня в бок, в спину, во все стороны, этот красавец — весь мой.
— Я хочу, чтобы ты доказала это, — говорит он мне.
— Доказать, что мое тело сделает для тебя?
Он кивает, и, не отрывая от меня взгляда, использует мои трусики, чтобы связать мои лодыжки вместе. Я не сразу понимаю, как он будет меня трахать, если мои ноги крепко связаны, но потом он сгибает их, и мои ноги разваливаются, связанные у лодыжек.
— Жестко и быстро, — повторяет он.
Большим и указательным пальцами он раздвигает мои губы, обнажая клитор, и, слегка потирая его, скользит вниз к входу. Он вводит в меня два пальца — то, с чем я могу справиться. Сильно толкаясь, не замедляя движений, он вводит третий палец, когда мое тело неожиданно дергается. Крутясь и поворачиваясь, я громко стону от удовольствия, когда его пальцы внутри меня накапливают влагу, позволяя ему скользить с легкостью.
— Ты готова?
Я смущенно смотрю на него, и с глубоким толчком он вводит еще один палец.
Черт возьми! По движениям я могу сказать, что его большой палец не внутри, и я на расстоянии одного пальца от кулака, что пугает меня до глубины души. Я сжимаюсь от нервов, но его жесткий и быстрый приказ не позволяет мне даже думать, не говоря уже о том, чтобы сказать ему, что я не хочу идти дальше.
Просто плыви по течению, Адриана.
Появляется легкая боль, но я отключаюсь, сосредоточившись на других ощущениях, которые кричат мне, на том, как моя кожа покрывается мурашками, как твердеют соски. Боль внизу снова начинает нарастать, и с каждым толчком мои мышцы начинают сжиматься, а из подсознательного состояния меня выводит непреодолимое желание пописать.
Что за?
Желание нарастает, и я извиваюсь, пытаясь заставить его остановиться, не произнося слов, но он словно знает, проникая пальцами еще глубже, от чего становится только хуже. Я связана, не могу физически двигаться, умоляю его глазами остановиться, но он, кажется, возбужден моим неловким состоянием. Просто скажи это сейчас, скажи тебе нужно пописать, если ты превратишь это в золотой душ.
— Сдержись, — говорит он, облизывая губы.
Значит, он знает, что мне нужно в туалет? Почему он не останавливается? Я в панике от этого ощущения, и когда становится ясно, что он не отступит, я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он меня опережает.
— Сосредоточься на мне.
Как я могу сосредоточиться на нем, когда я почти уверена, что через несколько мгновений обмочу его всего?
О, Боже, как это ужасно! Ладно, просто дышите и сосредоточьтесь на нем.
Позволь своему телу довериться ему, Адриана.
Мои глаза блуждают по его члену, стоящему твердо и гордо, кончик сочится соком. Черт, неужели он собирается кончить, делая это со мной? Температура в моем теле повышается, и чем больше я сосредотачиваюсь на нем, тем сильнее болит, и знакомое давление возвращается, но я не могу остановиться, и не хочу останавливаться. Ощущения колют каждую частичку моего тела, и я корчусь, когда он так сильно водит пальцами, а потом вдруг он поглотил всю меня. Я взрываюсь. Он вытаскивает свои пальцы в дикой спешке, и все, что я чувствую, это прилив, нет, скорее, выплеск жидкости, вытекающей из меня, когда мое тело сокращается. Я переживаю самый интенсивный оргазм за всю свою жизнь, пыхтя и громко стоная, когда мое горло сжимается, пытаясь выйти на воздух.
Святое дерьмо, мать твою, это было безумие. Я хочу смеяться, плакать и кричать с крыш.
Боясь открыть глаза, он не сдерживается и врезается в меня своим членом, ухватившись за мои лодыжки в воздухе.
Я хочу увидеть, как он кончает.
Я хочу, чтобы мой прекрасный мужчина взорвался во мне.
И поэтому я говорю ему именно эти слова.
И он разрывается.
Рухнув на меня сверху, я по-прежнему ничего не говорю. Не думаю, что я описалась, но разве женщина может так сильно кончить? Если только… Боже мой, неужели я изверглась?
Он развязывает меня, и я совершенно уверена, что стала ярко-красной.
— Я… вау, хорошо, — потеряла дар речи.
