несет в свой муравейник ягоду земляники, все сильнее удаляется, направляясь к темной полоске, что виднелась за крепостными стенами. Когда река голов и маленьких огоньков была уже так далеко, что уже невозможно было различить ее среди моря других, таких же маленьких светлячков, наполнивших улицы города, Феликс перевел взгляд на большие, украшенные резьбой ворота замка. По пути к ним он несколько раз сталкивался с пьяными жителями города, которые сидели прямо на широких ступеньках дворца, словно на лавочках, и распивали вино с девицами легкого поведения, которые в этот святой день были облачены в еще более открытые и прозрачные платья. Рядом с ними стояли масляные лампы, укрытые полупрозрачными разноцветными шалями, которые разбавляли сказочную тьму ночи своими бархатными тонами. Лишь в праздничные дни жителям дозволяли вот так беззаботно располагаться на дворцовых ступенях.
Когда до ворот оставалось всего несколько лестничных пролетов, Феликс стал более тщательно рассматривать лица людей, которые стояли рядом с массивными дверьми. Хепзиба сказала, что его должен будет встретить нужный человек, но вот только не объяснила, как этот человек выглядит, сказав лишь то, что тот сам подойдет к вору. И все же Феликс решил пробежаться своим взглядом по раскрасневшимся от вина лицам людей, и, как выяснилось, не зря. Среди смеющихся и горланящих пьяные песни людей, лишь один выделялся своим кротким и смиренным видом. Однорукий пастух стоял чуть в стороне от прохода, облокотившись на свой волнистый посох.
Рассматривая Дэя, Феликс вдруг почувствовал праведную злобу, будто он воинственный отец, узнавший о предательстве собственного сына. Ему пришла в голову мысль, что все эти события с лихорадкой и последующим поиском его вещей были специально подстроены, чтобы заманить его в эту аферу. Но злость быстро испарилась, когда пастух, заметив Феликса, тепло улыбнулся ему.
— Рад снова видеть тебя, Феликс. — поздоровался Дэй, когда маленький вор подошел к воротам замка. — Хепзиба сказала мне, что ты на несколько дней поселился у нее в особняке.
— Это не самое удивительное, мой друг. Но ты только посмотри, я и подумать не мог, что ты тоже замешан в этом деле. — удивился Феликс.
— Некоторые вещи совсем не такие, какими кажутся. — изрек пастух. — Но ты ошибаешься, думая о том, что я участвую в вашей затее. Я всего лишь принес каменную плиту, только и всего. — он похлопал концом посоха по тканевому свертку, который стоял у его ног. — Видишь ли, мастер, который ее изготовил, попросил меня доставить плиту до замка. Сам он уже слишком стар, чтобы взбираться по высоким лестницам, не говоря уже о том, чтобы тащить такую тяжесть.
— Поэтому он попросил тебя? — скептически произнес Феликс, проводя взглядом по выпирающему бугорку, там, где должна была находиться правая рука. Выпирающая часть заканчивалась там, где был изгиб локтя.
— Пусть тебя не смущает мой вид, ведь я еще способен отгонять шакалов. — сказал Дэй, хитро сверкнув единственным глазом.
Пока однорукий пастух говорил, Феликс наклонился и взял сверток с копией скрижали. Размером с половину руки взрослого человека, и примерно такой же шириной, плита оказалась довольно тяжелой, что и не удивительно, ведь она была сделана из камня. Засунув ее в кожаную сумку, Феликс перекинул ее за спину, чтобы легче было нести.
— А я уж подумал, что ты тоже замешан во всем этом непростом деле. — проговорил он, снова взглянув на Дэя.
— Не стану тебе лгать, а потому скажу, что я действительно питаю некий интерес, но он никак не связан с деньгами. Это скорее… — Дэй поднял глаза к звездному небу, ненадолго задумавшись, подбирая правильные слова, — …скорее интерес сакральный. Знаешь, ведь не часто у нас в городе воруют священные реликвии.
Слова Дэя заставили Феликса вспомнить о недавнем разговоре со старым скриптором.
— Ты случайно не слышал о том, что претор Вестерклова, Анастериан, пытался тоже украсть эту скрижаль?
Слова Феликса подействовали на пастуха незамедлительно. Добродушное, и немного блаженное выражение, сменилось обеспокоенным взглядом.
— Нет. — пробормотал тот, и на лбу у него появилась глубокая морщина. — Кто тебе сказал эту новость?
— Один мой знакомый. — проговорил Феликс, немного удивленный такой реакцией. — Он сказал, что Анастериан с каким-то пареньком хотели украсть скрижаль, но потом передумали.
— Зачем одному из преторов красть скрижаль? — проговорил Дэй, обращаясь, скорее, к своим мыслям, чем к Феликсу. Его озадаченный и полный волнений взгляд был устремлен туда, где несколько часов назад скрылись последние лучи солнца. Он рассеянно поправил серую повязку на глазу.
— В любом случае, ему это не удалось. Ну или он этого сам не захотел. — пожал плечами Феликс, все еще не сводя взгляда с Дэя, и пытаясь понять мысли пастуха. Было очевидно, что этот добродушный человек что-то не договаривает. — Так значит ты точно ничего не знаешь…
— Клянусь всем что есть, я точно про это ничего не знал. — перебил его Дэй, и Феликс увидел на его лице мелькнувшую тень величия, которое обычно присутствует на лицах королей, когда те отдают приказы, меняющие ход истории.
— Сочту эти слова за правду. — улыбнулся Феликс, чтобы разрядить возникшую напряженную ситуацию. — Сегодня же день Красного Ликования, а значит, по традиции, все должны говорить правду.
— А если учесть, что эти самые слова, в большинстве случаев, исходят из уст, наполненных жаром южных вин, то эта правда становится вдвойне искренней. — снова улыбнулся Дэй.
— Ладно, не будем понапрасну растрачивать время, которое боги подарили нам в этот прекрасный вечер. — проговорил Феликс, поправляя сползающую сумку. — Мне пора совершить возможно самую важную кражу в своей жизни, а я тут беззаботно болтаю, словно посыльный мальчик на базаре.
— Тогда пусть боги подарят тебе как можно больше удачи в твоем важном деле. — проговорил Дэй, кладя свою руку ему на плечо.
В этот момент Феликс вновь почувствовал, как его мысли выстраиваются в правильные цепочки, сковывая своими нерушимыми звеньями страх и неуверенность. Когда Дэй повернулся, чтобы уйти, Феликс заметил, что его лицо вновь приобрело задумчивый вид. Что же скрывает этот пастух?
Но стоять и раздумывать над этой тайной у него не было времени. Вновь поправив сумку, он посеменил через приоткрытые ворота к замку. Во внутреннем дворе его остановила еще не успевшая поддаться вину стража, но тут же отпустила, увидев у него в руках печать Ярички.
— Так это вы будете менять листы из Книги Эрна? — проговорил один из стражников, складывая руки на груди.
Согласно плану, Феликс должен был притвориться одним из архивных смотрителей релиморской церкви, который прибыл в южную столицу, чтобы заменить испорченные листы из Книги Эрна, которые были выставлены вокруг
