Старушка молча глядела на меня слегка выцветшими голубыми глазами. Проклиная всех алкоголиков на свете, я ринулась вновь в продовольственный магазин. Засовывая в сумку пакеты молока, кефира и вожделенные глазированные сырки, просто тряслась от злобы.
«Гуманитарную помощь» бабка приняла со слезами. Я влетела в спаленку Виктора Семеновича и, не долго раздумывая, опрокинула ему на голову ковш ледяной воды.
– Ты че? – разом проснулся мужик, хлопая поросячьими ресницами.
Я ухватила негодника за воротник.
– Слушай сюда.
– Да пошла…
Ну вот это зря. Из сумочки появился пистолет и уперся прямо в глупый лоб Сытина. Мужчина стал серым и разом протрезвел. Давно заметила: издевающиеся над близкими пьяницы на поверку оказываются жуткими трусами.
– Слушай сюда, – повторила я, – в каком районе живешь, знаешь?
– В Солнцеве, – проблеял Виктор.
– Вот-вот, и имей в виду. Мы, солнцевские, взяли деда и бабку под свою защиту, только тронь их, будешь иметь дело с самим Михасем!
Мужчина вытаращил глаза и согласно закивал.
Я опустила пистолет.
– Ну гляди, приеду скоро, проверю. Чтоб у старухи всегда в наличии молоко и творожные сырки имелись. В шоколаде.
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – забормотал Сытин, не сводя глаз с оружия, – все будет в шоколаде.
Оставив труса переживать ситуацию, я села в «Вольво» и сунула игрушку в сумку. Надо же, как здорово сделана зажигалка, не отличишь от «ТТ».
Глава двадцать пятая
Лучше всего мне думается в «Макдоналдсе». Может, причиной тому холестериновая котлета, дружно подвергаемая остракизму всеми моими домашними. Может, бесконечные крики детей: «Мама». Есть какое-то совершенно особое удовольствие: слышать нескончаемые вопли и твердо знать, что к тебе они не имеют никакого отношения. Не знаю причину, однако самые плодотворные идеи приходят мне в голову именно в забегаловке быстрой (и нездоровой) пищи, по-английски – «фаст фуд».
Вот и сегодня, разворачивая хрусткую бумажку и чувствуя, как рот наполняется слюной, я решила – надо исследовать помещение «Альбатроса». Причем днем, когда там полно посетителей и работников, лучше не соваться. Мое время – ночь или в крайнем случае поздний вечер. Что-то слишком много непонятного творится в агентстве. Но как проникнуть туда ночью? Небось запираются на все замки!
«Биг-мак» быстро таял во рту, в голову приходили замечательные мысли.
На Прямикова я подкатила к восьми вечера. Сотрудники уже почти все ушли, только в небольшой комнатке с табличкой «Турция» молоденькая девочка перекладывала какие-то бумажки.
– Мы закрываемся, – сообщила она.
– Только на секунду, – заверила я ее.
Девчонка вздохнула и спросила:
– Хотите «горящую» путевку?
Правильный вопрос, потому что я опять влезла в китайскую куртку, грязные сапоги и серую мохеровую шапочку. Такой тетке только по льготной цене ездить, но у меня наготове другой ответ.
– Собираемся отправиться с ребенком на зимние каникулы в Косово, говорят, там хорошо на лыжах кататься!
– В Югославию? – оторопела служащая. – С ребенком? Да вы знаете, что там происходит? Газеты не читаете?
– Я, милая, на рынке торгую, просвещаться недосуг, телевизор и то не гляжу, а что случилось?
– Да война там, и как раз в Косове, лучше подобрать другой маршрут…
В это время в соседнем помещении зазвонил телефон. Девушка вышла через боковую дверь в смежное помещение. Быстрее молнии я метнулась за большой сейф, стоявший в углу комнаты. Еле-еле пролезла в щель и затаилась в узком пространстве. Сотрудница вернулась, открыла дверь в коридор и крикнула:
– Эй, куда же убежали?
Потом, пробормотав: «Вот ведь идиотка», принялась набирать чей-то номер. Через секунду послышалось:
– Лола, это Римма, я сегодня должна закрывать агентство, но сейчас позвонили и сообщили, что Петр отравился. Лежит дома с температурой. Тоже придурки, дождались вечера, нет бы с утра предупредить. И как поступить? Запереть и оставить без охранника? Сейчас я просто никого другого не найду.
Воцарилось молчание. Потом девчонка снова заговорила:
– Да, тоже думаю, что за один день ничего не случится, значит, просто запираю.
Заскрипел стул, послышалось бодрое цоканье каблуков, и наступила звенящая тишина, прерываемая иногда скворчанием факса. Подождав несколько минут, я вылезла из укрытия. Ну надо же, как невероятно, просто фантастически повезло. Неведомый секьюрити слег, а подмену вызвать не смогли. «Альбатрос» в моем распоряжении. Только вот что я хочу найти? Сама не знаю!
Комнаты были маленькие и довольно тесные, похожие друг на друга, как близнецы. Меблировка – стандартная: письменный стол, сейф, несколько стульев. Сейфы тщательно заперты, в столах разная всячина: бланки договоров, рекламные буклеты, ручки, скрепки, ластики, копирки. В некоторых пустые банки из-под пива, в других – косметика и запасные колготки в упаковке.
Никакого криминала. Обычный набор служащего средней руки, все документы и деньги скорей всего покоятся в сейфах.
Последнюю дверь украшала табличка «Директор». Я толкнула обитую кожей дверь и оказалась в небольшом предбаннике. Здесь обитала секретарша. Сама Лола занимала просторное, почти двадцатиметровое помещение. Интерьер походил на все интерьеры начальства: огромный стол, к нему приставлен другой, длинный, со стульями по обеим сторонам. В углах несколько сейфов, вдоль стен простые шкафы.
Я потянула за красивую латунную ручку. Шкаф открылся. На полках горы папок с документами. Разобраться в них – жизни не хватит. Второй и третий шкаф также забиты бумагами, в четвертом – море видеокассет. Я воткнула одну в стоящий рядом видик. На экране замелькали кадры – отель, бассейн, море, огромный парашют, парящий над водой. Ясно, рекламные ролики!
Последний шкаф разочаровал окончательно – обычный гардероб. На деревянной полке болтается несколько вешалок, в углу стоят элегантные черные лодочки на высоких каблуках. Что ж, такая обувь почти идеально подходит к любому зимнему деловому наряду. На самом верху – полочка для шляп. Я попробовала заглянуть, не лежит ли что в глубине, но полка находилась слишком высоко; пришлось подтащить один из стульев и встать ногами на сиденье.
Но там было пусто, только в потолке болталась какая-то штучка, не раздумывая долго, я сунула руку внутрь и потянула за это нечто. Раздался тихий шорох, задняя стенка шкафа раздвинулась, обнажив узенькую винтовую лестницу…
От неожиданности я чуть не свалилась со стула. Просто пещеры Али-Бабы! Ноги сами понесли меня вверх. А вдруг там в потайной комнатке спрятан Базиль! Сейчас ворвусь в помещение, а он лежит на кровати связанный, с кляпом во рту.
Лестница уперлась в стену, но с потолка вновь свисала этакая бомбочка. Я дернула за кругляшок и оказалась внутри другого шкафа. Открыла дверцу, и в разноцветном мигающем свете передо мной предстала знакомая комната. Я уже была тут, более того, именно отсюда и начинала эти свои бестолковые поиски – издательство «Свеча», принадлежавщее Алексею Ивановичу Никитину!
Обшарпанная обстановка выглядела фантастично, освещенная разноцветными мигающими огоньками. Я повернулась к окну и глянула вниз. Внизу переливалась разноцветными лампочками вывеска – «Альбатрос».
Закрыв тщательно шкаф, вновь пошла в агентство, но на этот раз медленно, внимательно оглядывая каждую ступеньку, ничего! Интересно, зачем сделан тайный ход? Кто им пользуется? А то, что пользуются активно, понятно сразу: пыли нет и воздух не затхлый.
Я вернулась назад, задвинула вход, и тут мне в голову пришла мысль: а как же мне выйти отсюда?
Оказалось, что практически невозможно. Парадная дверь заперта на суперсовременный замок, черный вход тоже охранял «стражник», но попроще, похоже, российского производства. Но ни тот, ни другой нельзя открыть изнутри. Вернее, можно, если иметь ключ. А его-то и нет!
Следующий час я лихорадочно рылась в ящиках, пытаясь обнаружить ключи, но тщетно! Очевидно, они имеются только у хозяйки и дежурного сотрудника! Что делать? Лечь спать на диван, а около девяти утра спрятаться в туалете и, дождавшись прихода первого служащего, втихаря выскользнуть наружу? Ну, это уж на самый крайний случай.
Я подошла к телефону. Гудки понеслись в ухо. Наконец сонный голос пробормотал:
– Алло!
– Заинька, – залепетала я, – выручай!
– Дарья, ты? – удивилась невестка. – Откуда звонишь?
– Из агентства «Альбатрос».
– Откуда?
– Турагентство «Альбатрос», меня тут случайно заперли.
– Знаешь, который час?
Я глянула на часы, висевшие прямо над головой, и ахнула.
– Полпервого.
– Вот именно, – гневно прошептала Зайка, явно боясь разбудить Аркадия.
Потом в трубке послышался треск, очевидно, невестка прошла в ванную, голос ее звучал теперь более громко и сердито.
