Вера Ивановна повнимательней поглядела на Ольгу. Зайка выдула очередной пузырь, потом извлекла из сумочки плоскую фляжку и сделала добрый глоток. Никитина, очевидно, решила, что подобный подарок не скрасит даже миллион долларов, потому что тут же сказала:
– Никого не сватала. Моя школьная подруга вышла замуж за военного, мы дружили, переписывались. Потом, к сожалению, Соня умерла, а Ниночка приехала поступать, ну и зашла в гости. Кто знал, что дети полюбят друг друга.
Поняв, что больше мне здесь ничего не узнать, я стала покашливать.
– Хочу писать, – сообщила Ольга и ушла.
Вера Ивановна вздохнула:
– От души сочувствую вам, девочка трудная, сомневаюсь, что ученье пойдет впрок, может, лучше найти мужа? Говорят, материнство меняет. Впрочем, будьте счастливы, что хоть не наркоманка, просто капризница. Давно пьет?
Я махнула рукой:
– С восьмого класса.
– Вот горе-то, – совершенно искренно сказала взяточница и добавила: – Как странно!
– Что?
– Да вот сумка, – ткнула Вера Ивановна рукой в ридикюльчик из крокодиловой кожи, который мне всучила Зайка. – Думала, второй такой нет. Тима из Парижа привез, пошла с ней в гости, а сумочку украли. Он специально искал, чтобы буква «В» висела. По-ихнему это «Б», а по-нашему «В». Очень, просто очень похожа на мою.
Я уставилась на дорогую вещицу. Надо же, несколько дней потратила, разыскивая владелицу, решила, что она принадлежит Лоле, хозяйке агентства «Альбатрос», а выясняется, что Вере. И где Зайка ее взяла? Наверное, нашла на сиденье в «Вольво».
Отъехав несколько кварталов, я накинулась на невестку:
– Можно было не заставлять меня убирать какашки!
Зайка сдула с глаз разноцветные прядки и с деланным простодушием удивилась:
– Сама же хотела пробежаться по комнатам! Лучшего повода и не придумать, чем искать туалет в чужой квартире! Поэтому я и Жюли прихватила!
Что верно, то верно. Милая и благовоспитанная дома, в гостях терьерица первым делом какает, причем старается выполнить акт дефекации прилюдно и по возможности в центре хозяйского ковра. Поэтому практически никогда не берем ее с собой.
– Откуда сумку взяла?
Ольга всплеснула руками.
– Ну ты даешь! Здесь, в машине, на заднем сиденье валялась! Я еще удивилась, зачем покупать такое уродство – дорого, аляповато и совершенно немодно. Сейчас носят такие маленькие, почти кошелечки…
И она принялась вдохновенно рассказывать о последней моде на кожаные изделия. Я автоматически нажимала на педали, крутила руль, но голова была занята совершенно иными мыслями. Значит, Никитиной должно быть известно местонахождение Базиля!
– Давай сразу на Прямикова, – велела Ольга, – там самый большой магазин.
– Зачем?
– А занавески?
– Ты поедешь в магазин в таком виде?
– Ну и что, – ухмыльнулась Зайка, – по-моему, великолепно выгляжу, всеобщее внимание обеспечено!
Да уж, насчет внимания она оказалась совершенно права. Не успели мы войти в зал, как продавщицы, побросав рулоны с тканями, уставились на Ольгу, а единственный торговец мужского пола кинулся к невестке со всех ног и не отходил от нее ни на шаг, пока она крушила прилавки.
Я забилась между двумя стояками с образцами драпировок и принялась усиленно делать вид, будто выбираю подходящий товар. Все равно Зайка приобретет ткань по своему вкусу, а меня тошнит при виде любого магазина. Просто ненавижу толкаться среди прилавков, глубокомысленно выбирая между «красненькими в цветочек» или «беленькими в горошек». А Ольга с энтузиазмом разматывала все новые и новые рулоны… Часа через два остановится, не раньше. Правда, хуже всего ходить за покупками с Кешей. Я, как всегда, стараюсь побыстрей схватить необходимое и выскочить вон. Сын медленно бредет по отделам, тщательно разглядывая ассортимент, потом изрекает:
– Мать, тебе нужны туфли!
Никакие доводы не помогают, и меня, пришедшую купить пару упаковок туалетной бумаги, запихивают в обувной отдел, заставляют перемерить почти все выставленные образцы. В результате вылетаю из магазина, обвешанная коробками и пакетами, и уже дома вспоминаю, что туалетную-то бумагу я так и не купила.
Зайка перевернула вверх дном весь магазин, довела продавщиц почти до обморока, но все-таки нашла подходящую ткань.
– Пусть пока хоть такие повисят, потом найду лучше, – щебетала Ольга, забирая огромные пакеты, – тут еще бархат для гостиной и несколько хорошеньких кухонных полотенец. Ой, давай еще вон тот в клеточку купим, Банди и Снапу на подстилки!
Я вздохнула. Зайка покосилась на меня и велела:
– Неси покупки в машину, сейчас приду.
На улице неожиданно резко потеплело. Все правильно, скоро декабрь, а Новый год в Москве, как правило, с дождем. Вообще в столице творится что-то непонятное. Небо чистое, тучи разбежались, снег не идет, а под ногами грязная каша, мешанина из песка, соли и растаявшего льда. Просто загадка, откуда она взялась, может, осталась со вчерашнего дня?
Бормоча проклятия, я пыталась аккуратно обойти лужи. Ну почему в Финляндии и Норвегии зимой всегда чистые тротуары? Снег идет так же, как у нас, климат почти одинаковый, а вот поди ж ты! Хотя там, наверное, городские власти знают о наступлении зимы, а наши каждый раз трогательно удивляются. Вот вчера «Московский комсомолец» дал изумительный материал – «Снег выпал внезапно». Ну не ждал никто в Москве осадков в конце ноября, думали, в Австралии живем, а тут нате вам – с неба повалили снежинки, и выяснилось, что снегоуборочные машины все как одна не работают…
– Штраф сто рублей, – раздалось за спиной.
Прижимая к груди пакеты, я обернулась и увидела молодого парня в форме.
– За что?
– Видите знак «Стоянка запрещена»?
– А этим почему можно? – возмутилась я, ткнув пальцем в стоящие рядом иномарки.
– Машинам агентства «Альбатрос» и их клиентам парковаться разрешено, – вежливо пояснил мужчина, – а вы ходили в магазин тканей.
Грабеж среди бела дня! Я отдала сто рублей и собралась укладывать покупки в багажник. Открыла крышку, и тут в голове что-то щелкнуло! «Альбатрос», труп в «Вольво»! Скорей всего здесь его и сунули в мой автомобиль. Ведь в тот день я тоже ходила по магазину тканей! Но почему киллеры выбрали именно мою машину?
Глава двадцать четвертая
Вечером, когда мы сели ужинать, Зайка распорядилась:
– Давайте быстренько ешьте, а потом мы с Манькой раскроим занавески.
Кешка моментально выпил стакан кефира и пошел спать. Галя с Мишей по обыкновению забились в угол и зашуршали бумагами. Ефим Иванович отправился с бутылкой коньяка в свою спальню смотреть хоккей. Тихий вечер такая редкость в нашей суматошной семье.
Зайка раскатала рулон на полу и принялась отмерять нужную длину. Мане она велела принести мыло.
– Зачем? – удивилась девочка.
Но Ольга очень не любит, когда ей мешают.
– Сказано принести, значит, давай по-быстрому, – велела она Манюне, – болтать потом будешь.
Маруська с топотом сбегала туда и обратно.
– На, – протянула она невестке бутылочку с жидким мылом.
– О боже, – простонала та, – нужен кусок, чтобы провести линию на ткани, вместо мелка, а ты притащила жидкость.
– Откуда мне знать? – возмутилась девочка.
– Вот дуй в ванную еще раз и запомни – не шампунь, не гель, не бальзам, не скраб, не крем для лица, а просто самый обычный, желательно сухой, кусок мыла! – издевалась Ольга.
Обиженно сопя, Манюня вновь понеслась в ванную. Зайка отошла налить себе чашечку чая, и Снап тут же улегся на материал.
– Фу, пошел прочь, – обозлилась невестка, – подстилку нашел!
Пес медленно, сохраняя достоинство, удалился.
– Ну вот, – сокрушалась невестка, – теперь бархат в мелких черных волосах. Марья, неси щетку! Только не для обуви, не для ногтей, не для зубов, а одежную из прихожей.
– Ладно из меня дуру делать, – огрызнулась Маня, но побежала в холл.
Наконец они отмерили нужную длину, аккуратно сложили полотнища, и Зайка занесла ножницы.
– Купили новую ковровую дорожку? – неожиданно спросил Миша и пошел прямо по бархату к столу.
Материал моментально перекосился, полотнища разъехались. Зайкино лицо приобрело цвет перезревшего баклажана.
– Марья, – велела она злобным голосом, – забирай мыло, булавки, сантиметр, и пойдем к нам в спальню. В доме, где обитают сумасшедшие собаки и гости, сделать ничего нельзя.
Они подхватили так и не раскроенные занавески и убежали. Абсолютно ничего не понявший математик преспокойненько вкушал пирожное. Тут зазвонил телефон.
– Дашутка, – раздался взволнованный голос Оксаны.
– Что случилось? – испугалась я, поглядев на часы – стрелки показывали пол-одиннадцатого. Ксюша живет в районе метро «Сокол», на работу ездит к восьми утра в Выхино и поэтому встает каждый день в шесть. Все ее приятельницы знают – звонить Оксанке после девяти вечера нельзя, скорей всего она уже в постели. Если подруга в половине одиннадцатого схватилась за телефон, значит, произошло нечто экстраординарное!
