— Не хотят, потому что там наши остались… — пояснила Настя. — Мы же не все после лавины ушли. Кого-то пришлось оставить под снегом. А кто-то мог и выжить.
— И это единственная причина? — усомнился я.
Настя помолчала.
А потом оглянулась на спящий лагерь. И тихо, торопливо проговорила:
— Один раз мы все поели… Это случилось, когда сместили Дмитрия! Люди требовали еды, а не разборок. А на утро Паша и его люди жарили на костре мясо. Они сказали, что охотились ночью, и им повезло.
— Ночью? Повезло? — не поверил я.
— Мы тоже не поверили… Но мясо ели. А потом пошли дальше. Мы только благодаря этому мясу и дошли тогда… — пояснила Настя.
— Мы не досчитались тогда двух безнадёжных раненых, — вдруг сообщил Миша. — Они той ночью пропали. Мы потом совместили эти факты, ну и… А потом нас не пустили к следующему Алтарю, обозвав бродягами, убийцами, разбойниками и каннибалами. Все тогда оскорбились очень… Обиделись… Многие выступили за штурм. А я вот думаю… Может, правы они были — те, которые обзывались?
— Ну, это была одна из догадок… — тихо ответил я, кивнув. — Думаю, винить тут особо некого.
— Ты только никому не говори! — шёпотом попросила Настя. — Все молчат. Пытаются забыть об этом. Ведь все понимали, что Паша врёт. Но всё равно ели. Вот и не могут себе простить…
— Не скажу, — пообещал я.
Боже! Я живу рядом с каннибалами! Срочно спасаться!.. Наверно, так и надо было подумать. А потом орать на весь лагерь, призывая кары, гром и молнии на провинившихся. Но что-то у меня сместилось в голове за последние двадцать дней… Серьёзно так сместилось.
Нет! Я всё ещё не был готов жрать людей! И если бы меня морили голодом, а потом сунули бы человеческое мясо, я бы не согласился. Но, если бы меня морили голодом, а потом сунули бы мясо, не сказав, чьё… Вот не уверен, что смог бы поступить иначе, чем новички.
Возможно, я просто бы запинал в себе любые догадки — пока не наемся. И, может, потом бы меня подташнивало. Но только самую малость. Я бы сдержался и не стал блевать, чтобы не остаться снова голодным.
А, может быть, и нет… В любом случае, я понимаю ребят. Главное, чтобы у них это в привычку не вошло… Или?.. Нет, ну бред же! Что за мысли в голову лезут иногда?
Однако я всё равно осторожно покосился на Настю и Мишу. Но те, кажется, не делали попыток меня схватить и съесть. Просто виновато пялились в землю. И выглядели очень расстроенными.
Правило №4 успешного и живого колониста незнакомых планет (выведенное колонистом Вано, когда он узнал, что, возможно, путешествует с каннибалами и должен был плеваться, утверждая, что он так — да никогда!)
Каждый колонист, в соответствии с Правилом №2, должен приложить все силы для выживания. Поэтому не надо удивляться тому, что другие выжившие тоже так поступали.
Подчас их поступки и решения могут показаться аморальными – и даже отвратительными. Но не стоит их осуждать лишь потому, что сам бы так никогда не сделал. Может, и сделал бы! Или был бы не успешным, а мёртвым.
Однако после того, как узнал о чём-то действительно ужасном, совершённом другим успешным колонистом — приглядывай за этим негодяем. Вдруг он уже привык? Вдруг он не страдал, а наслаждался?
И, может быть, уже пора применить правило №1?
— О-О-О-О-О-О! — сообщил трубный глас гигантской формы жизни, разряжая явно накалившуюся обстановку.
— Ладно, идите спать! — сказал я.
— Правда? — обрадовалась Настя.
— Идите… — я махнул рукой в сторону лагеря. — Всё равно этот орган на ножках мне спать не даёт!
И Настя с Мишей побежали досыпать. А я всё ещё подозрительно косился им вслед. Всё-таки новости-то так себе были… Гаденькие, прямо скажем, новости.
— Как бы тебе сейчас ни было противно… Но есть дело. Помнится, ты вчера просил меня сообщать обо всех перемещениях тех животных, которых вы называете бестиями? — поинтересовался СИПИН.
— Ага, просил! — согласился я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну так вот, сообщаю. Ночью количество бестий у вашего бывшего лагеря превысило семь сотен особей. Стаи перестали сторожить пустые капсулы и быстро движутся на восток. Кажется, они догадались, что хитрые двуногие их провели! — поставил меня в известность инструктор. –Группы разведчиков вышли в долину. Теперь они прочёсывают её центральные области. Боюсь, у вас почти не осталось времени…
— СИПИН, подожди изрекать дурные пророчества! — попросил я. — Может, у тебя есть предложения, как нам всем спастись?
— Предложений, которые могли бы сохранить вам жизнь, у меня нет… — ответил тот. — Но я могу подсказать, что те, кого вы называете бестиями, очень не любят соваться к гигантским формам жизни. Предпочитают обходить их стороной. Иногда они охотятся на северо-востоке отсюда, но далеко не заходят. Однако там пройти, скорее всего, вам не дадут!
— Да мы, если честно, и сами не рвались… — признался я.
— И правильно делали! — одобрил инструктор.
Возможно, я был не прав, что сразу всех не разбудил. Мне это даже пытались потом говорить... Но небо на востоке уже светлело, и до рассвета оставалось всего ничего. Я решил подождать утра, чтобы сообщить новости Костроме. Что и сделал, примерно через час-полтора.
Дневник Листова И.А.
День двадцать второй. Бег и плохие новости
Наш отряд быстро двигался на восток. Торопились изо всех сил. Даже, можно сказать, выбивались из этих сил!..
И всё равно наша скорость оставляла желать лучшего. Мы не бестии и так, как они — не умеем.
Однако и сами бестии пока не появлялись. По сообщениям СИПИНа, наши недруги ворвались в долину, но предпочли огибать её с юга. Отправили по северному краю лишь несколько мелких стай.
Возможно, не ходи мы вчера сначала на юг, а потом на север… И уже могли бы не беспокоиться. Но мы задержались. И сегодня приходилось платить за промедление.
Из хороших новостей была только одна: в себя пришёл Дунай. Он, конечно, пока ничем и никому помочь не мог — сам-то стоял с трудом… Но теперь его хотя бы не приходилось тащить. А на волокуши удалось сгрузить часть припасов: верёвки, шкуры, запасные орудия и оружие.
Люди уже давно перестали роптать на судьбу. Всем стало глубоко не до того. Усталость накатывала волнами, мешая не только идти, а даже думать. К тому же, регулярные сообщения СИПИНа не добавляли желания выяснять отношения…
Наш «обеденный привал» продлился минут двадцать. Этого было достаточно, чтобы вскрыть пайки, быстро съесть — и продолжить путь. Ещё некоторое время мы потеряли, когда пришлось обходить глубокую трещину, пересекавшую долину. Тоже где-то около получаса…
Это я к чему? А всё к тому, что меня пожурили за моё утреннее решение. А у нас и без того хватало разных задержек, и моя — одна-единственная! — погоды не делала. Я считаю так, а на чужое мнение в этом вопросе мне было фиолетово.
К тому моменту, когда СИПИН в очередной раз подал голос, наша колонна растянулась метров на двести. У людей не хватало сил, чтобы поддерживать темп. К северу от нас виднелся проход в земли гигантских форм жизни, а на востоке уже отлично просматривался выход из долины.
— Не хочу вас расстраивать, но только что несколько стай бестий, общей численностью в семь-восемь десятков голов, перекрыли ущелье на востоке! — сообщил инструктор. — Будь я на вашем месте — попытался бы скооперироваться с жителями возвышенности. Или срочно искал бы место для организации обороны.
— Стой! — Кострома остановилась, тяжело дыша и глядя на восток.
А затем обернулась на запад, осмотрела колонну… И махнула рукой, подзывая к себе меня и остальных:
— Надо решить, что делаем… У кого есть идеи?
— Никаких! — признался Дунай, подходя к ней и усаживаясь на землю. — Я вообще не понимаю, что происходит…
