То были, по большей части, изгои, лишенные крова и защиты, пришедшие под знамена Эдварда ради куска хлеба. Вначале они относились к Дэймону с угрюмой подозрительностью, но очень скоро привязывались к нему, покоренные безудержной отвагой своего командира, его дружелюбным и справедливым обращением, а также выражением боли в его глазах, что находило отклик в сердцах людей, переживших так много.
Дэймон брал к себе всякого, кто желал служить ему, всячески заботился о нуждах своих людей и искренне горевал, теряя кого-то из них.
Когда Дэймон получил, наконец, от Эдварда Вульфхавен, то объявил своим солдатам, что все желающие могут тут отправиться с ним. Он предостерег, что замок почти разрушен, что земли вокруг заросли и одичали, но это никого не остановило. Вместе с женами и детьми они пошли за Волком.
Местные жители вначале встретили их враждебно, но очень скоро сменили гнев на милость и по достоинству оценили новшества, введенные Дэймоном. Крестьяне с радостью возделывали свои поля, сеяли семена, которые дал им маркиз Локвуд. Овечьи стада множились, возвращая былую славу вульфхавенской шерсти.
Дел, однако, оставалось еще много. И Дэймон оценил желание Соланж помочь ему. Она стремилась стать частью его жизни, принести пользу Вульфхавену. Странное чувство шевельнулось в его душе, и прежнее напряжение вдруг разом отпустило его. Стало легче дышать.
Соланж хочет помочь ему. Хочет вместе обустраивать их дом, их жизнь.
Дэймон выпрямился в седле, подставляя лицо теплым солнечным лучам.
На вершине холма, далеко от лесной дороги, по которой ехал отряд, рос могучий дуб, ничем не отличавшийся от других дубов округи. Однако именно за этим дубом скрывался человек, который со злобной радостью следил за скакавшими по дороге всадниками, а когда они проехали – бесследно растворился в лесу.
– Маркиза?
Соланж подняла голову от пергамента, на котором делала пометки.
? В чем дело?
В комнату вошла одна из вышивальщиц. Соланж не могла припомнить ее имени. Синеглазая певунья? Или та, что так хорошо играла на лютне? Женщина застенчиво улыбнулась. ?Меня зовут Мэйри, госпожа. Мы уже встречались.
? Да, конечно. Входи.
Пальцы Соланж были перепачканы чернилами, а вытереть их оказалось нечем.
? Вот незадача, – пробормотала она, озираясь в поисках носового платка.
– Миледи, позволь мне... – Мэйри вынула белоснежный платочек.
– Нет-нет, я не могу, – неловко пробормотала Соланж, разглядывая черные пятна на пальцах.
– Госпожа, я настаиваю, – Мэйри улыбалась, протягивая платок. – У меня их много.
– Спасибо. – Соланж бережно взяла платок двумя пальцами.
Гостья вновь засмущалась и опустила глаза. Впервые за все время одна из женщин, живущих в замке, сама обратилась к ней и даже пришла в спальню.
Сегодня днем Соланж отгородила для себя рабочий уголок у окна, поставила там стол и удобное кресло. Работа по составлению плана сада оказалась куда сложнее, чем она предполагала, но Соланж это нисколько не смущало. Напротив, она еще больше воодушевилась и была готова выращивать травы, так необходимые Дэймону.
? Послушай, – мягко сказала она, – может быть, присядешь?
? Мэйри смущенно хихикнула.
– Благодарю, маркиза...
– Зови меня Соланж.
– ...Соланж. Это план твоего сада?
– О да! Значит, ты уже слыхала о нем?
– Слыхала. Потому-то я к тебе и пришла.
Соланж вскинула брови.
– А ты знаешь толк в садоводстве, Мэйри?
Женщина подалась вперед.
– Я выросла в поместье. Мой отец был садовником.
– Но это же замечательно! Значит, ты сможешь мне помочь? Понимаешь, у меня вовсе нет опыта работы в саду, зато желания – хоть отбавляй. Ты поможешь мне?
– О да, конечно! С удовольствием.
Они обменялись радостными взглядами. Соланж показала ей изрисованный лист пергамента.
– Помоги мне начертить план сада и подскажи, где какие растения лучше всего посадить. Не думаю, впрочем, что тебе понравится копаться в земле.
– Напротив, – возразила Мэйри своим тихим голосом. – Я очень люблю возиться с землей. Отец с малых лет учил меня, что земля есть наивысшее чудо изо всех, что создал господь. Боюсь, в душе я так и осталась крестьянкой, потому что до сих пор только и мечтаю ухаживать за растениями. Потому-то я и пришла к тебе, когда узнала о саде.
– Что же, в таком случае я тоже в душе крестьянка, потому что мечтаю о том же. Ты не хочешь что-нибудь съесть или выпить?
Остаток дня прошел на редкость приятно. Женщины быстро подружились, и к тому времени, когда начало смеркаться, и пора было идти на ужин, каждая из них уже знала, что в этом не слишком дружелюбном мире у нее появилась родная душа.
За ужином Соланж рассказала Дэймону о встрече с Мэйри.
? Которая из них? – спросил он, окидывая взглядом сидевших за столами женщин.
? Вон та, что рядом с Робертом. Такая славная, в желтом платье.
? Ах, да, теперь я вспомнил. Это сестра Роберта.
Она поселилась здесь прошлым летом.
– Так недавно?
– Она вдова. Муж умер, и ей некуда было податься.
Соланж придвинулась к Дэймону, чтобы лучше раз глядеть Мэйри. Та скромно сидела рядом с братом в дальнем конце стола. Мэйри подняла голову, и взгляды их встретились. Соланж приветливо помахала рукой, и та ответила ей.
– Она очень милая. Думаю, что она окажется мне весьма полезна. Странно, что ты сам до сих пор не догадался использовать ее умения.
– Но я понятия не имел, что Мэйри знает толк в садоводстве. Я никогда не расспрашивал, кто она такая и чем занималась раньше. Роберт просто сказал, что хочет привезти сюда свою овдовевшую сестру, и я согласился. Вот и все.
Она повернулась к нему.
– Так ты принимаешь под свою защиту всякого, кто об этом попросит?
Восхищение, прозвучавшее в ее голосе, слегка озадачило Дэймона.
– Не мог же я отказать. Она женщина и нуждалась в помощи.
? Далеко не каждый готов помочь женщине.
? Ерунда. Истинный рыцарь всегда заботится о слабых.
– Ты прав, – согласилась Соланж, – но на свете мало истинных рыцарей.
Дэймон взял ее за руку.
– Я знаю это.
– Тогда, милорд, ты поймешь, почему я – счастливейшая из женщин.
Глаза Дэймона сузились, и Соланж охватил знакомый трепет. Он поднес ее руку к губам.
– Пойдем наверх, – прошептал он хрипло.
– Как, во время ужина? Что о нас подумают?
Дэймон встал, увлекая за собой Соланж.
– Подумают, что я – счастливейший из мужчин, любовь моя.
Дэймон медленно снимал один покров за другим, словно под ними таились бесценные сокровища. «Она просто чудо», – думал он и дрожал от желания, когда Соланж целовала его проворно снующие руки.
