ей в ухо. – Я уже полчаса тебя жду!
– Диний?! Что ты тут дела… мм!..
Жадный поцелуй запечатал ее уста, не дав задать вопроса.
Эри
Ноги мои, ноги! Уносите скорее мою задницу отсюда!
– Бдыщ!
Узкий стеллаж передо мной взорвался облаком щепы и осколков. Шестигранные банки брызнули из ячеек, в которых лежали, во все стороны, словно снаряды. Грохот и звон бьющегося стекла. Мелкая пылевая взвесь в воздухе из содержимого банок. Какой-то белесый порошок. Еще неизвестно, что за дрянь…
– Мра-а-а!
На месте «взорвавшегося» стеллажа в облаке белой пыли «прорисовалась» треугольная морда со здоровенными зубами в здоровенной пасти.
Ноги мои, ноги! Уносите скорее мою задницу отсюда!
– Шлеп! Шлеп!
Две короткие широкие доски, висящие в воздухе, которыми я управлял своими «невидимыми руками», поочередно шлепали по морде, заставляя ее «засунуться» обратно.
Это все, что у меня было, – две доски и речовка про ноги. Доски – для твари, речовка – для меня. Она меня бодрила. А доски – бодрили тварь, ибо больше на нее ничто не действовало, кроме как доской по морде. Даже варговские шотаны… А вот досок она почему-то шугалась…
– Ших! Бздыщ!
Из белого облака черной молнией вылетел узкий хвост и врезался в стеллаж за моей спиной. Опять грохот рушащейся мебели и звон бьющихся банок. Метил, видно, в голову, но промахнулся, скользнув по моему щиту. В отместку за испуг я мстительно ударил медленно утягивающийся хвост обеими досками сразу, зажав его между ними. Со стороны хозяина хвоста раздалось протестующее кваканье.
Ты еще в Гринпис напиши, злорадно подумал я и шмыгнул в проход между соседними, пока еще целыми, полками.
Если мы будем продолжать в том же темпе, скоро тут останутся одни ацкие руины…
Ноги мои, ноги! Уносите скорее мою…
– Бдыщ!
– Шлеп! Шлеп!
Сихотова скотина! Откуда ты взялась? Как тебя никто не услышал? Вошли в зал, аккуратно прошли по центру, мимо рядов шкафов с ячейками, забитыми какими-то шестигранными банками. Ничего не трогали, не шумели… Как вдруг сзади с грохотом обрушился стеллаж! И понеслось! Тварюга, по внешнему виду похожая на ту, дохлую, возле входа, решила, видно, перекусить. Нас спасло лишь то, что она оказалась несколько неуклюжей. Наверное – слишком много лап. Однако этот недостаток она с лихвой компенсировала своим неуемным энтузиазмом. Сначала я попытался достать ее магией. Эффекта – ноль! Похоже, она – родственник киллоса в плане магоустойчивости. Потом варгуши попытались показать, на что способны они. Ил сказочно повезло, что я догадался использовать свои телекинетические способности. И просто выдернул ее из-под брюха монстра, под которое она влетела в процессе атаки, поехав на попавшей под ноги банке. Иначе ее элементарно разодрали бы на ленточки. У твари такие когтищи на лапах! А потом повезло Анж и Дане. «Ухватив» с пола первое, что попалось мне под руку, я со всей дури врезал по гадской морде, пошедшей в атаку. Оказалось – доска! И оказалось, что морда очень не любит, когда по ней бьют доской. Она сдала назад, недовольно заквакав, и, воспользовавшись этим, Анжи и Дана выскочили из тупика, в котором их зажали…
Ноги мои, ноги! Уносите скорее мою…
– Мра-а-а!
– Шлеп! Шлеп!
Гадство еще было в том, что тварь зашла с тыла. Сзади – телепорт, дорога к отступлению. Но на этом светлом пути к свободе, на выходе в коридор как раз и вертелась непонятно откуда взявшаяся животина, пытаясь нас сожрать. Зал узкий, уставленный от центра к стенам стеллажами. Беснующегося монстра сбоку обойти не получалось. Ломая шкафы один за другим, восьмилапая скотина уверенно теснила нас вперед. Хорошо, что из зала имелся еще один выход. Варгуши были уже там. Я же, приказав им отойти, пока сдерживал агрессора, пытаясь что-то придумать.
– Бдыщ!
– Шлеп! Хряп!
Доска сломалась! Ах, чтоб тебя! Нет, придется все же отступать. Под ногами полно катающихся банок, в воздухе тучи вонючего порошка, дышать тяжело, видимость продолжала падать. Одна ошибка – и мне конец. И щит не спасет. Киллос, помню, его порвал запросто! А теперь еще и доска сломалась… Пора валить. Хотя бы на чистый воздух…
Ноги мои, ноги! Уносите скорее мою…
– Отступаем! – заорал я на весь зал варгам. – Я прикрываю – вы вперед! Пошли!
– Мра-а-а!
– Хряп!
Вот и вторая доска приказала долго жить… Действительно – пора делать ноги!
– Мра-а-а!
Ах ты, зараза! Ну тогда лови!
– Аллилуйя!
Напрягшись, я схватился за соседний стеллаж и опрокинул его на голодное животное. Звон, грохот, недовольное кваканье и возня под рухнувшей мебелью. Самое время уйти по-английски, не прощаясь!
– Валим! – прокричал я во весь голос, мчась к выходу. – Тапки в пол!
– Ба-бах!
Сзади грохот отлетевших к стене обломков. Тварюга выбралась из-под шкафа. Но я уже выскочил в коридор. Впереди мелькали подошвы сапог бегущих варг. Сзади слышался быстрый стук костей по каменному полу.
«Что за ерунда? – не оборачиваясь, подумал я о догоняющем звуке, потом сообразил: когти по полу стучат! – Поднажмем!»
– Москва – Воронеж, фиг догонишь! – проорал я. – Аллилуйя!
«А куда мы бежим? – пришла в голову весьма интересная мысль. – До первой закрытой двери? Или до первого тупика? Тут бы щелочку какую-нибудь… В которую можно было бы проскочить, а тупая башка сзади – не пролезла бы!»
– Ищите узкие проходы! – кричу я варгам. – Щели ищите!
Стук костей сзади, кажется, приближался… Конечно! У нее восемь лап, а у меня две! Да и те – ноги! Сих-х-хот! Как я попал в такой переплет? Нет, нужно было пустыней идти… Это все варги виноваты!
Коридор сделал резкий поворот влево. Я лихо завернул, ухватившись обеими руками за угол, и устремился дальше. Сзади раздавался шлепающий звук мяса о камень. Похоже, восьмилап бегает по прямой гораздо лучше, чем умеет поворачивать. Но это уже не суть важно. Важно, что наш поезд, похоже, прибыл на конечную…
Длинный, вытянутый зал с высоченным потолком. Метров этак шесть-семь высоты. Справа, в его конце – остатки обрушенной каменной лестницы, которая прежде вела к проходу под потолком. И
