Задержался на ней. Сжал, снова сжал. Аля плотнее уткнулась в его шею, втягивая запах кардамона. Возбуждение, которое утихло под суетой вечерних хлопот, снова разгорелось. Уже с большей силой. Осознание, что они одни, что им никто не помешает, подогревало страсть. Аля дышала шумно, часто, не стесняясь собственной реакции на происходящее.
Она положила руку на бедро Никиты. И уже через пару секунд накрыла ширинку с ощутимой выпуклостью. Ей нравилось, как он реагировал на нее. Но хотелось сильнее. Непонятно, что под этим подразумевалось. Желание шло изнутри, теребило душу.
Аля, как смогла, принялась ласкать Никиту через штаны. Она чувствовала его силу. Твердость. Но не бархатистость… Лишили ее и терпкого запаха, от которого голова шла кругом. Во рту при воспоминании, как она ласкала языком розоватую головку, образовалась вязкая слюна.
Аля подсела на секс. Не было его и не было. Жила, творила. А распробовала, и понеслось.
Причем интересное другое! Она же присматривалась к мужчинам, что приходили к ней в кафе. Примерялась, так сказать. Не думала, что Никита ее найдет. Надеялась в глубине души, но какая была вероятность, что мужчина, с которым у нее произошла легкая необременительная связь, приправленная разного рода недоразумениями, захочет продолжения? Тем более будучи вдовцом. Никита мог подумать, что раз Аля умудрилась остаться девственницей до двадцати лет, то рассчитывает только на серьезные отношения. Он же, например, к ним не готов.
И никто, в том числе и она, не осудил бы его!
Если же возвращаться к теме других мужчин, Аля оставалась равнодушной. Ни один не затронул ее чувствительность. Наоборот, от мысли, что тот или иной прикоснется к ней, мысленно ежилась и скидывала фантомные прикосновения с себя.
Нет уж.
Она хотела Никиту Барданова.
Он – ее. Точно-точно.
Она потерлась о него, как кошка.
– Поцелуй меня. Губы твои хочу, Аль.
Она уже поднялась к его лицу, когда услышала вдогонку тихое:
– И не только эти…
Бац! В голове что-то взорвалось, сдетонировало. Понеслось по крови с бешеной скоростью. Не остановить, не удержать.
– Бери, – выдохнула Аля в миллиметре от его губ. Те несли запах пива и кваса. Мяты.
Вкусно…
Потянуло облизать. Что Аля и сделала. Ну нафиг эти стеснения и сомнения! Нашла, когда стесняться! И кого… Человека, в котором растворилась. Доверилась. Аля не знала, что будет потом. Она наслаждалась настоящим.
Которое, как ни крути, было прекрасно.
Несколько секунд Никита ничего не делал. Позволял ей поцеловать. Но ее доминирование длилось недолго. Издав гортанный стон, он перехватил инициативу. Аля по инерции протестующе пискнула и… расслабилась. Чтобы в следующее мгновение снова испытать нечто выходящее за рамки обыденной жизни.
Ее тело ожило. Целибат нарушен и закопан.
Рука Никиты добралась до ее лона. Накрыла лобок, ощутимо вдавив пальцы, вызывая очередной виток новых ощущений. Аля зажмурилась, хапнув прохладного речного воздуха.
– Никит, – захныкала нетерпеливо.
Заерзала. Он тоже задышал чаще, глубже.
– Мы как подростки.
– Хуже.
В подтверждение отодвинул в сторону резинку ее хлопковых штанишек. Следующими были кружевные трусики. Для поездки она выбрала лучшее белье. Знала, что пригодится, и надеялась, что оценят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рука Никиты едва ли не жгла. Где он прикасался – кожа пылала. Когда добрался до мокрых складочек, Аля чуть приподнялась, чтобы ему удобнее было.
И она ярче чувствовала.
– Какая ты мокрая, – довольно прохрипел Никита, прикусывая ее мочку уха.
Его пальцы творили волшебство. Двигались аккуратно, настойчиво. Ныряли внутрь, чтобы потом снова вернуться.
– Кончишь? – выдохнул Никита, немного отстраняясь.
– Нет, – решительно произнесла Аля. – Давай вернемся.
– Уверена?
– Уверена.
Она не сможет расслабиться, зная, что в любой момент мимо них кто-то может пойти. Подростки, живущие в соседних домах. Те же друзья Никиты решат, что им не сидится за столом после бани и пива, прихватят пару лопат с металлоискателями и ринутся обследовать местные территории.
До дома Мартыненко они добрались удивительно быстро. Несколько раз Никита зажимал ее, притягивал к себе. Целовал. У Али подкашивались ноги от слабости. Если бы она не испытывала этих эмоций, ни за что в жизни бы не поверила, что такое возможно. Голова кружилась, точно от нехватки кислорода.
Их увидела Рита. Быстро шмыгнула на кухню как ни в чем не бывало. Сразу поняла, что мешать и тем более приставать с разговорами не стоит. Но не удержалась, высунула руку с большим пальцем кверху.
Никита начал скидывать одежду, как только они закрыли за собой дверь спальни. Аля тоже.
Никаких сюсюканий, разглагольствования. Животная потребность друг в друге – вот что у них было.
Точно изголодавшиеся звери, они кинулись друг к другу. Не утерпели, начали помогать избавляться от одежды совместно, прерываясь на более нетерпеливые поцелуи.
Никита подхватил Алю, приподнял ее за талию. Она, точно обезьянка, обвила ногами его торс ногами.
Между их телами на тот момент не было ничего. Даже трусиков.
Пылающее лоно соприкоснулось с прохладной кожей Никиты. Контраст был настолько сильным, что низ живота свело.
Она потерлась, поерзала, пытаясь не то унять жар, не то сильнее раззадорить Никиту. Себя – тоже.
Они оказались на кровати. Никита навис сверху. Ей казалось, что он набросится на нее сразу же. Но нет. Тормознул.
– Не хочу быстро кончить, – сообщил он, скупо улыбаясь. При этом его глаза выражали всю сумасшедшую, едва контролируемую бурю эмоций, что бесновалась внутри.
Аля замерла. Тоже позволила себе немного времени.
Да… Вот так. Глаза в глаза. И дыхание одно на двоих.
Какой же он красивый… Страсть обоих сводила с ума. И это правильно. Так и должно быть. Чтобы ни одного сомнения, ни единой тревоги.
Аля расцепилась с ним. Упала на прохладные простыни поверх одеяла. Она не делала ни малейшей попытки прикрыться. Большинство мужчин визуалы. Никита не исключение. Его пылающий, выворачивающий наизнанку душу взгляд проникал под кожу. Говорил красноречивее любых слов. Хотя слова тоже были приятны.
